Пятая профессия - Дэвид Моррелл

Их сердца бились с такой силой, что Савидж опасался, как бы на такой грохот не сбежалась вся команда его приятеля Хэйли.

Быстро осмотревшись по сторонам, Савидж скомандовал:

— Скорее. На ту сторону улицы!

Из тени ярдах в ста от них на тротуаре появился какой-то человек. В отсвете фар удалось разглядеть его лицо: европеец. Он что-то гавкнул в передатчик, зажатый в кулаке, и кинулся к Савиджу и Рейчел, одновременно пытаясь что-то достать из кармана.

— Давай же! — заорал Савидж. — Беги на ту сторону!

— Но!..

Беспрерывный поток машин образовывал движущийся барьер.

— Здесь нельзя оставаться! — Справа от них, с другой стороны, появился еще один белый, бросившись наперерез.

— Нас же!..

— Вперед! — снова крикнул Савидж. Он схватил Рейчел за руку и, увидев в потоке машин узенький просвет, ринулся с тротуара, как пловец с подкидной доски.

Фары стремительно приближались, жаля. Завизжали тормоза. Савидж не сбавлял темпа. Он все еще держал Рейчел за руку, хотя в этом уже не было необходимости.

В следующем ряду какая-то разогнавшаяся машина вынудила Рейчел грязно выругаться. Она ринулась впереди Савиджа.

Взвыли клаксоны. Выхлопные газы забивались в ноздри Савиджа. Его бег скорее был подобен полету.

Они добрались до середины улицы. Ветер, вздымаемый проносящимися мимо автомобилями, развевал юбку Рейчел. Тяжело дыша, Савидж повернулся и увидел двух белых, Мчащихся по тротуару. Глядя на поток движущихся машин, они только и ждали просвета, чтобы ринуться вслед беглецам.

Савидж махал водителям, едущим по встречной полосе, умоляя замедлить ход. Ближайшая к ним «тоёта», похоже, вняла его мольбам. Савидж рискнул и кинулся вперед, чувствуя присутствие Рейчел рядом. Они увернулись от очередной машины и добрались до тротуара.

Ярко сверкали витрины магазинов. Прохожие, разинув рты, взирали на происходящее. Савидж побежал в ближайший проулок, но, напоследок оглянувшись, увидел, что европейцы уже перебегают дорогу. В ту же секунду он скорее ощутил, нежели увидел, что на него движется что-то громадное. Когда потрясенный Савидж повернулся, то обнаружил, как из потока автомобилей выруливает фургон и направляется прямо в переулок.

Он собрался было бежать, но вдруг услышал, как, прошитое пулями, зазвенело ветровое стекло в фургоне и посыпалась стеклянная крошка.

Фургон врезался в кромку тротуара, завис над прохожими, потом откатился обратно и, продолжая крутиться вокруг своей оси, врезался в витрину углового магазина.

Заскрежетал металл. Загремело стекло. Савиджу показалось, что он слышит доносящиеся из фургона людские вопли. Но оказалось, кричали прохожие и те двое европейцев.

Несколько машин резко притормозили.

Рейчел не могла прийти в себя от страха, ее била дрожь.

— Бегом! — заорал Савидж.

И потянул ее за собой.

Страх загнал Рейчел в темный проулок, заставленный мусорными баками.

«А что, если проулок — ловушка? — внезапно подумал Савидж.

Предположим, что и там засели люди Хэйли?

Нет! Не могут же они быть всюду?

Но кто же стрелял по фургону? И кто сидел за рулем фургона?»

Савиджа охватила паника. От смятения он, казалось, неминуемо потеряет рассудок.

«Кто-то пытается во что бы то ни стало нас остановить. А кто-то еще хочет, чтобы мы продолжали поиски.

Кто? Почему?

Что же, черт побери, нам делать!»

Они добрались до следующей улицы. Подъехавшее такси заставило сердце Савиджа болезненно сжаться. Он подозвал машину, впихнул Рейчел на заднее сиденье и, нырнув за нею следом, сказал:

— Гиндза.

Савидж не сомневался — шофер сообразил, что им нужно попасть в район Гиндзы.

Водитель в каскетке и белых перчатках, нахмурившись, обозревал двух странных европейцев, словно сомневаясь, следует ли ему везти таких оборванцев. Но Савидж предусмотрительно помахал перед его носом несколькими тысячеиеновыми банкнотами.

Водитель кивнул и, лихо рванув с места, ловко влился в поток автомобилей.

Савидж услышал приближающийся вой сирен и уже не сомневался, что это машины преследователей. Стараясь не показать, как сильно он волнуется, Савидж молил Бога, чтобы шофер не заподозрил, что гонятся за его пассажирами.

Такси свернуло за угол. Полицейские машины с мигалками двигались по встречной полосе.

А затем исчезли. И хотя таксист поглядывал на них, он все-таки не остановился. Савидж тронул руку Рейчел. Ее пальцы дрожали.

Глава 6

Плывя в плотном потоке машин, который все-таки ухитрялся каким-то образом двигаться, они наконец добрались до района Гиндзы. Акира объяснял, что Гиндза означает «серебряное место», и название ее восходит к далеким временам, когда на этом месте находился государственный монетный двор. С тех пор прошло несколько сот лет. И двор превратился в главный токийский торговый центр с рядами бесконечных магазинов, баров и ресторанов.

Гиндзу разве что можно было сравнить с Таймс-сквер в Нью-Йорке до того, как его площадь наводнили наркоманы, проститутки и порнозаведения. Неоновые рекламы. Савидж никогда прежде не видел столько неона. Всюду, куда ни погляди, бриллиантовая россыпь огней превращала ночь в день. Волшебные комбинации электрических цветов. Некоторые еще и мигали. Другие пульсировали и сообщали разнообразную информацию на бегущей по зданию световой ленте. Хорошо одетые прохожие заполняли оживленные улицы.

Савидж не собирался показывать водителю написанную по-японски записку Акиры, потому что таким образом он узнал бы о ресторане, в котором они должны были ждать звонка. Полицейские могли допросить всех водителей, подбиравших белых пассажиров в районе парка, а Савидж не мог допустить, чтобы стало известно их место встречи с Акирой. Кроме того, они с Рейчел вовсе не собирались там появляться вплоть до завтрашнего утра. Акира будет звонить в девять.

Но у Савиджа были и другие причины, побуждавшие его направиться именно в этот район. Например, практически все туристы, приезжающие в Токио с континента, обязательно стекались именно сюда, а им с Рейчел только того и нужно было, чтобы смешаться с толпой и раствориться в ней. И еще одно: им нужно было переодеться, но он понимал, что при сложившихся обстоятельствах возвращаться на вокзал более чем опасно. Возле автоматических камер хранения, где они оставили свои дорожные сумки, наверняка дежурит команда наблюдения.

— Аригато, — обратился Савидж к водителю, давая понять, чтобы тот подрулил к тротуару. Таксист в белых перчатках сосчитал деньги, врученные ему Савиджем, удовлетворенно кивнул, нажал на рычаг, открывающий задние дверцы, и Савидж с Рейчел вышли из машины.

Когда таксист укатил, Савидж вдруг заметил, как светло вокруг. Шум транспорта и громкая музыка, выплескивавшаяся из дверей баров, оглушали. От выхлопных газов саднило в горле. Пикантные ароматы острых блюд разжигали аппетит.

Им пришлось бежать, чтобы не навлечь на себя подозрения, приноравливаясь к размеренному ритму толпы. Но несмотря на все их усилия изобразить спокойствие, это им плохо удавалось. Японцы глазели на них, не скрывая любопытства.

«Неужели даже на Гиндзе европейцы в диковинку? — недоумевал Савидж. — Или же все дело в их неопрятном виде и рваной одежде? Особенно, если учесть хромоту Рейчел и мужские носки на ногах…»

Савидж повел ее к сверкающим витринам универмага.

— Нужно найти…

Вдруг он резко остановился перед витриной, в которой была выставлена электротехника, пораженный тем, что увидел на экране телевизора. Сквозь стекло нельзя было услышать слов комментатора. Да это было и ни к чему, ведь передача, разумеется, велась на японском языке.

Переводчик Савиджу был не нужен, ему и без того был ясен ужасающий смысл происходящего. С замиранием сердца он взирал на привидение. Муто Камити… Кунио Сираи… Человек, разрубленный пополам в несуществующем «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте», ораторствовал перед многосотенной толпой японцев, требовавшей ликвидации американской военно-воздушной базы. За оградой стояли американские морские пехотинцы, нервно сжимая в руках оружие.

Репортаж был идентичен уже виденному Савиджем три дня назад по американскому телевидению и сегодня утром на фотографиях, помещенных на первых полосах газет.

Нынешняя демонстрация, однако, существенно отличалась от всех предшествующих. Во-первых, те демонстрации происходили перед американскими гражданскими учреждениями, а во-вторых, нынешняя демонстрация значительно превосходила их не только своей численностью, но и накалом страстей.

Мрачные лица американских руководителей появились на телеэкранах. Савидж узнал госсекретаря — изможденного и хмурого; его интервьюировал Дэй Рэтер. Потом появился пресс-секретарь президента, с озабоченным видом отвечающий на вопросы журналистов.