Бункер. Иллюзия - Хью Хауи

— Одиннадцать. — Он повернулся к Ширли, которая что-то говорила, но он не прислушивался. — И не думаю, что мы уже нашли наш бункер.

— Наш? Уок, меня это жутко пугает. Откуда все эти голоса?

Уокер пожал плечами.

— Из города? Из-за холмов? Откуда мне знать? — Он начал медленно поворачивать ручку потенциометра, отыскивая новые переговоры в эфире. — Одиннадцать, не считая нас. А если их больше? Ведь их должно быть больше, верно? Каковы шансы, что мы уже нашли всех?

— Последние говорили об очистке. Как думаешь, что это означает? То же, что и…

Уокер кивнул, и линзы съехали вниз. Он поправил их и продолжил медленно вращать ручку.

— Значит, они в бункерах. Как и мы.

Уокер показал на маленькую зеленую плату, к которой Ширли помогла припаять потенциометр.

— Наверное, для этого схема и нужна — она модулирует частоту несущей волны.

Ширли перепугали голоса, его же больше привлекали другие загадки. Послышался треск статики. Уокер перестал вращать ручку, затем переместил ее чуть назад и чуть вперед, но ничего не услышал. Тогда он двинулся дальше.

— Ты об этой маленькой плате с номером восемнадцать?

Уокер непонимающе взглянул на Ширли, остановив поиск, потом кивнул.

— Значит, бункеров как минимум столько, — пришла она к очевидному выводу, опередив Уокера. — Мне надо найти Дженкинса. Нужно рассказать ему об этом.

Ширли встала и направилась к двери. Уокер наклонил голову. Он подумал о последствиях их открытия, и у него слегка закружилась голова, а стол и стены как будто отодвинулись. Сама мысль о людях за пределами их бункера…

От жуткого грохота у него лязгнули зубы, и все мысли вылетели из головы. Пол содрогнулся и выскользнул из-под ног. Из переплетения труб и проводов наверху посыпалась пыль, копившаяся десятилетиями.

Уокер перекатился на бок и закашлялся, вдохнув густую пылевую взвесь. В ушах после взрыва все еще звенело. Он похлопал себя по голове, отыскивая линзы, потом увидел оправу на металлическом полу. Линзы разбились на мелкие осколки.

— О нет. Мне надо…

Он попытался опереться на руки, ощущая острую боль в бедре — там, где кость ударилась о металл. Мысли у него путались. Он помахал рукой, умоляя Скотти выйти из тени и помочь.

Тяжелый ботинок захрустел по осколкам линз. Сильные молодые руки вцепились в комбинезон, подняли его на ноги. Отовсюду слышались крики. Хлопали одиночные выстрелы вперемешку с очередями.

— Уок! Ты цел?

Дженкинс держал его за комбинезон. Уокер не сомневался, что упадет, если парень его отпустит.

— Мои линзы…

— Нам надо уходить! Они прорвались!

Уокер повернулся к двери, увидел, как Харпер помогает Ширли встать. Глаза у нее были испуганные, плечи и волосы покрывала серая пыль. Она смотрела на Уокера, явно плохо соображая, как и он.

— Собери вещи, — велел Дженкинс. — Мы отступаем.

Уокер обвел взглядом комнату, посмотрел на рабочий стол.

— Я ее починил, — сказал он, кашляя в кулак. — Она работает.

— Боюсь, поздновато.

Дженкинс выпустил его комбинезон, и Уокеру пришлось ухватиться за стул, чтобы не упасть. Звуки выстрелов приближались. По коридору протопали ботинки, снова послышались крики, пол вздрогнул от еще одного взрыва. Дженкинс и Харпер встали в дверях, выкрикивая приказы и взмахами рук направляя пробегающих мимо людей. Ширли подошла к стоящему у стола Уокеру и посмотрела на рацию.

— Нам нужно ее забрать, — сказала она.

Уокер посмотрел на поблескивающие на полу осколки. За эти линзы он отдал двухмесячную зарплату…

— Уок! Что мне хватать? Помоги.

Он повернулся к Ширли. Та уже собирала детали рации. Соединяющие платы провода уже перепутались. Возле двери раздался громкий выстрел — стрелял кто-то из механиков, — заставивший Уокера непроизвольно пригнуться. Мысли опять перемешались.

— Уок!

— Антенна, — прошептал он, показывая на потолочные балки, откуда все еще сыпалась пыль.

Ширли кивнула и запрыгнула на рабочий стол. Уокер обвел взглядом комнату, которую пообещал себе никогда снова не покидать. И в тот раз он твердо намеревался выполнить обещание. Что брать? Дурацкие памятные безделушки? Хлам… Грязная одежда. Стопка электросхем. Он схватил ящик для деталей и вывалил его содержимое на пол. Потом смел в него все компоненты рации, отключил от сети трансформатор и сунул его туда же. Ширли выдирала антенну, прижимая к груди охапку проводов и металлических стержней. Уокер взял паяльник, несколько инструментов и приборов. Харпер крикнул, что уходить надо сейчас или никогда.

Ширли схватила Уокера за рукав и потащила за собой к двери.

И Уокер понял, что этого «никогда» уже не будет.

62

Бункер 17

Паника, которую она ощутила, надев комбинезон, оказалась неожиданной.

Джульетта предвидела, что ей будет страшновато погружаться в воду, но даже такое простое действие, как облачение в комбинезон чистильщика, наполнило ее ужасом и вызвало холодную боль в желудке. Она с трудом заставила себя дышать ровно, пока Соло застегивал молнию на спине и уплотнял шов полосой «липучки».

— Где мой нож? — спросила Джульетта, похлопав по передним карманам и поискав среди инструментов.

— Здесь.

Соло наклонился и достал нож из сумки со снаряжением из-под полотенца и смены одежды. Он протянул его рукояткой вперед, и Джульетта сунула нож в карман, который пришила на животе. Когда нож оказался под рукой, даже дышать стало легче. Этот нож из верхнего кафе стал для нее чем-то вроде талисмана. Она поймала себя на том, что периодически трогает его рукоятку — примерно как раньше поглядывала на старые часы на запястье.

— Давай подождем со шлемом, — сказала она Соло, когда тот поднял прозрачный купол с пола площадки. — Возьми сперва веревку.

Она указала пальцем в пухлой перчатке. Ее тело согревали толстый материал комбинезона и два слоя нижнего белья. Джульетта надеялась, что этого будет достаточно, чтобы не замерзнуть насмерть в воде.

Соло приподнял кольца связанной из кусков веревки. К одному из ее концов был прикреплен разводной ключ длиной с его предплечье.

— С какой стороны? — спросил он.

Джульетта показала туда, где плавно изгибающиеся ступени погружались в подсвеченную зеленым воду.

— Опускай медленно и равномерно. И держи веревку на расстоянии, чтобы она не зацепилась за ступени внизу.

Соло кивнул. Пока он опускал ключ в воду и тот тянул веревку на дно, Джульетта проверила инструменты. В одном кармане лежал набор отверток. Каждая была привязана к карману полуметровым куском бечевки. В другом кармане находился гаечный ключ, в третьем — кусачки. Проверяя карманы, она вспомнила, как шла сюда. Как шуршала по шлему мелкая пыль, как таял запас воздуха, с каким звуком тяжелые ботинки опускались на плотный грунт…

Джульетта вцепилась в перила и попыталась думать о чем-то другом. О чем угодно. Провода для подачи электричества, шланг для воздуха… Нужно сосредоточиться. Ей понадобится много и того и другого. Джульетта глубоко вдохнула и проверила высокие бухты труб и проводов на площадке. Она уложила их «восьмеркой», и теперь запутать их будет невозможно. Хорошо. Компрессор готов. Соло останется лишь следить, чтобы все опускалось за ней и ни за что не зацепилось…

— Ключ на дне, — сообщил Соло и привязал веревку к перилам лестницы.

Сегодня он был в хорошем настроении. Здравомыслящий и энергичный. Самый подходящий момент, чтобы приступить к делу. Перегонка воды на станцию обработки служила временным решением. Настала пора запустить большие насосы внизу, чтобы они избавились от воды должным образом — закачали ее через бетонные стены обратно в грунт.

Джульетта подошла к краю площадки и посмотрела на серебристую поверхность стоячей воды. Разве ее план не безумен? Разве не должна она испытывать страх? Или ее больше пугали годы ожидания, если проблема будет решаться безопасным способом? Перспектива сойти с ума, медленно и постепенно, выглядела большим риском. А то, что она собралась сделать, — это примерно как выйти наружу, напомнила она себе. Однажды она уже совершила подобное и выжила. А сейчас даже… безопаснее. У нее будет неограниченный запас воздуха, и никакие токсины не станут разъедать одежду.

Джульетта смотрела на свое отражение в неподвижной воде. Мешковатый комбинезон делал ее фигуру огромной. Если бы Лукас стоял здесь рядом с ней, если бы видел, что она собралась сделать, стал бы он ее отговаривать? Пожалуй, стал бы. Насколько хорошо они на самом деле знают друг друга? Сколько раз они общались вживую? Два или три.

Но с тех пор были десятки разговоров. Могла ли она узнать его только по ним? По историям из его детства? По его заразительному смеху в те дни, когда у нее все валилось из рук и хотелось плакать? Не в этом ли заключалась причина дороговизны электронных посланий — чтобы предотвратить такой вид отношений. Разве иначе стояла бы она здесь, думая о мужчине, которого едва знала, а не о безумии стоящей перед ней задачи?