Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Киноповести - Василий Шукшин

Киноповести - Василий Шукшин

Читать онлайн Киноповести - Василий Шукшин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 104
Перейти на страницу:

Степан уставился на него.

— Не наводи на грех, Иван. Добром говорю...

— Черт бешеный,— негромко сказал Иван и пошел со струга.

На дороге встретил посыльного.

— Ну?

— Нету Фрола,— сказал посыльный.

Степан сидел в шатре, подогнув под себя ногу. Курил. Вошли Стырь и Ивашка Поп. Они не проспались, их покачивало.

— На огонек, батька,— сказал Поп.

— Сидай,— пригласил Степан.

— Эххе,— вздохнул Стырь.— Какой я сон видал, Тимофеич!..

— Запомни его: старухе потом расскажешь,— оборвал Степан.— Иван поднял?

— Иване,— сознался Стырь.— Ты, Тимофеич, атаман добрый, а на Ивана хвоста не подымай. У нас таких есаулов раз-два — и нету.

— А Фрол?..— спросил Степан.— Фрол добрый был есаул.

— А пошто — «был», батька?— спросил Ивашка Поп, ужасно наивничая.

— Какой хитрый явился! Глянь на его, Стырь... От такой черт заморочит голову, и впрямь дурнем сделаесся. Нету больше Фролка.

— А где ж он?

— Пропал. Так мне его жалко!..

— Ну, можа, ишшо не пропал?

— Пропал, пропал. Добрый был есаул.

Помолчали все трое.

— От я тебе сказку скажу,— заговорил Стырь.— Сказывал мне ее дед мой на Воронеже. Жил на свете один добрый человек...

Степан встал, начал ходить в раздумье.

— Посеял тот человек пашеницу... Да. Посеял и ждет. Пашеница растет. Да так податливо растет — любо глядеть. Выйдет человек вечером на межу, глянет — сердце петухом поет. Да. Подходит...

— Чего пришли-то?— спросил Степан.— Фрола выручать? Рази ж так делают, как он?

— Он спьяну, батька. Сдурел.

— Пускай молоко пьет, раз с вина дуреет.

— Брось, Тимофеич,— с укором сказал Стырь.— Серчай ты на меня, не серчай — скажу: не дело и ты затеял. Где это видано, чтоб из-за бабы свары какой у мужиков не случалось? Это вечно так было! Отдать ее надо — от греха подальше. А за ее ишшо и выкуп...

— Ну, ладно!..— обозлился Степан.— Явились тут... апостолы. Сами пьяные ишшо, идите проспитесь. Завтра в Астрахань поедем.

«Апостолы» замолкли.

— Идите спать,— уже мягче сказал Степан.

Старики вышли из шатра, постояли и ощупью стали спускаться по сходне — одной гибкой доске, на которой в изредь набиты поперечные рейки.

На берегу их ждал Иван Черноярец.

— Ну?— спросил он.

— Отойдет,— пообещал Стырь.— Он весь в деда свово: тот, бывало, оглоблю схватит — ну, дай бог ноги. А потом ничего — отходил.

— Оглобли — куды ни шло. Этот чего похуже хватает.

— Лют сердцем... А вот Иван у их был... Тц... Вот кого я любил! И этого люблю, но... боюсь,— признался Стырь.— Не поймешь никак, что у его на уме.

— Извести ее, что ли, гадину?— размышлял вслух есаул.— Насыпать чего-нибудь...

— Не, Иван, то — грех.— Убей так-то!..

— Посмотрим. Домой он ее, что ли, позовет? Там Алена его без нас ей голову открутит. Где Фрол-то?

— Вон, у огня сидит. Сушится.

— Пошли к ему,— предложил Ивашка Поп.

— Что-то у меня голова какая-то стала?.. Забываю, чего хотел сказать тебе, Иван...— Стырь сморщился.

— Ну?

— А-а!.. Вспомнил: пошли выпьем!

Трое направились к одному из костров. Где-то во тьме невнятно пели двое:

«Ох,Бедный еж, Горемышный еж!Ты куды ползешь?Куды ежисся?..» 

«Бедный еж» нашел наконец родную душу.

Утро занялось светлое.

После тяжкой, угарной ночи распахнулась ширь, вольная, чистая. Клубился туман.

Собиралось посольство в Астрахань.

Степан сидел на носу своего струга. С ним вместе на струге были: Иван Черноярец, Стырь, Федор Сукнин, Лазарь Тимофеев, Михаил Ярославов, княжна. Княжна была нарядная и грустная. Степан тоже задумчив. Казаки помяты, хмуры: Степан не дал опохмелиться.

Иван Черноярец распоряжался сборами. Наряжалось двенадцать стругов.

— Князька-то взяли?— кричал Иван.— Как он там?

— Ничего! Маленько харю ему вчерась...

— Напяльте на его поболе. Пусть смеется, скажите! Прапоры взяли?

— Взяли!.. А сколь брать-то?

— Тимофеич, сколь прапоров брать?

— Десять.

— Десять!

Двенадцать стругов пылали на воде живописным разноцветьем. Потягивал северный попутный ветерок; поставили паруса. Паруса шелковые, на некоторых нашиты алые кресты. Двенадцать стружков, точно стая лебедей, покачивались у берега.

К Степану подошел Стырь (казаки подослали):

— Что, Тимофеич, хотел я тебе сказать...

— Нет,— кратко ответствовал Степан.— Гребцам можно по чарке. Иван!..

— О!

— Гребцам — по чарке.

— Добре!

Стырь, печальный, пошел к своему месту. Оглянулся на атамана... Подсел к одному молодому гребцу.

— Васька, ты помнишь, собачий сын, как я тебя тада выручил?— ласково спросил он.

— Помню, диду... А чарку не отдам.

— Пошто? Ты ж как огурчик сидишь! А у меня калган сейчас треснет. Помру, наверно.

— У меня у самого...

— Погодь. Давай такой уговор...

Степан вытащил из-за себя небольшую кожаную сумку с тяжелым, звонким содержимым. Бросил Федору:

— Передай Ивану Красулину, как там будем.

Народу высыпало на берег — видимо-невидимо. Кричали, махали шапками, платками.

Степан шел в окружении есаулов, ничем не выделяясь среди них: на нем тоже было все есаульское. Только оружие за поясом побогаче. Шел он спокойно, голову держал прямо, гордо, чуть щурил в усмешке глаза.

— А не послать ли нам этого воеводу к такой-то матери!— сказал Черноярец.— Тимофеич?

— Дай срок, Ваня,— тряхнем. Весь Дон на дыбы поставим.

Народ ликовал на всем пути разинцев. Люди, испытывающие на себе позор рабства, истинно радуются, когда видят того, кто ногами попрал страх и рабство. Любит народ вождей ярких, удачливых. Слава Разина бежала впереди его. В нем и любили ту самую затаенную надежду свою на счастье, на светлое воскресенье, надежду эту не могут убить в человеке никакие самые изощренные и самые что ни на есть тупые владыки. Народ избирает своего владыку...

С полсотни казаков вошли с Разиным в кремль, остальные остались за стенами.

Чтобы подействовать на мятежного атамана еще и страхом божьим, встречу с ним астраханские власти наметили в домашней церкви митрополита.

— Э!— сказал Степан, входя в церковку и снимая шапку.— Я в Соловцах видал: вот так на большой иконе рисовано. Кто ж из вас Исус?

— Сперва лоб перекрестить надо, оголтеи!— строго сказал митрополит.— Не в конюшню зашли.

Разин и все казаки за ним перекрестились на распятие.

— Так,— это дело сделали. Теперича...

— Всю ватагу привел?— крикнул вдруг первый воевода, покраснев.— Был тебе мой указ не шляться казакам в город, стоять в устье!

— Не шуми, воевода!— Сильный голос Степана зазвучал под невысокими сводами уютной церковки.— Ты боярин знатный, а не выше царя. В его милостивой грамоте не сказано, чтоб нам в город не шляться. Никакого дурна мы тут не учинили.

— Кто стрельцов в Яике побил? Кто посады пограбил, учуги позорил?.. «Никакого дурна!» — сказал митрополит зло.

— Был грех, за то приносим вины наши государю. Вот вам бунчук мой — кладу.— Степан положил на стол перед воеводами символ власти своей.— А вот прапоры наши.— Он оглянулся... Десять казаков вышли вперед со знаменами, пронесли их мимо стола, составили в угол.

Степан стоял перед столом.

— А вот дары наши малые.

Опять казаки расступились... И тринадцать молодцов выступили вперед, каждый нес на плече тяжелый тюк с дорогими товарами.

— Мишка!— позвал Степан.

Мишка Ярославов разложил на столе перед властителями листы.

— Списки — кому чего,— пояснил он.

— Просим покорно принять их. И просим отпустить нас на Дон.

За столом произошло некоторое замешательство. Знали: будет Стенька, будет челом бить царю, будут дары... Не знали только, что перед столом будет стоять напористый человек и что дары (черт бы побрал их, эти дары!) будут так обильны, тяжелы. Так захотелось разобрать эти тюки, отнести домой и размотать... Степан спутал властям игру. Князь Львов мигнул приказным: один скоро ушел куда-то и принес и поставил атаману табурет. Степан пнул его ногой. Табурет далеко отлетел.

— Спаси бог!..— воскликнул он.— Нам надо на коленках стоять пред такими знатными господарями, а ты табурет приволок. Постою — ноги не отвалются.

Степан явно выхватил инициативу у властей — «прощенческого» зрелища не вышло. Князь Иван Семенович поднялся и сказал начальственно:

— Про дела войсковые и прочия разговаривать будем малым числом.

Воеводы, дьяк и подьячий с городской стороны, Степан, Иван Черноярец, Лазарь Тимофеев, Михайло Ярославов, Федор Сукнин — с казачьей удалились в приказную палату толковать «про дела войсковые и прочия».

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 104
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Киноповести - Василий Шукшин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит