Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

Абаир и Мамук возвратились домой. Там их уже ждал вкусный обед, ибо чародей не скупился, стремясь покорить сердца своих простодушных хозяев.

Наутро египтянин встал до рассвета и пошел искать деревья, о которых рассказал ему садовник. Они росли прямо за дверью, в тени дома, на квадратном клочке локтей в пятнадцать. На груше виднелся один чахлый цветок.

Абаир тоже поднялся, увидел открытую дверь и стоявшего на пороге гостя.

— Вот они, мои бедные деревья, — сказал он, выйдя во двор. — Их душит мох.

— Я нарочно встал спозаранку, чтобы очистить их стволы. Но, взгляни, под мхом кора свежая и крепкая. Закрой дверь, давай закончим работу, пока все спят. Вот увидишь, мы быстренько управимся. Однако, поскольку речь идет о твоем будущем, я хочу заранее быть уверен в твоем молчании. Поклянись торжественно на Коране и на моей сабле в верности нерушимой, повтори за мною такие слова: «Всё, что сделает Мамук, служит благу Абаира, и Абаир исполнит всё, что прикажет ему Мамук».

Ничего не подозревавший садовник не колеблясь произнес заклинание, которое, как он думал, пойдет ему на пользу, после чего чародей велел принести колышек, три веревки и две мотыги.

— Возьми веревку, — велел маг, когда Абаир вернулся, — привяжи один конец к дереву, а другой — к колышку и очерти им как можно точнее круг в двух локтях от ствола. Потом отвяжи веревку от дерева, и мы вскопаем землю внутри круга, чтобы почва обновилась и корни лучше питались. Если хочешь добиться успеха, нужно всё делать на совесть, старайся, не побоюсь сказать, как настоящий геометр.

В одно мгновенье маленький участок земли был обработан.

— Видишь цветок на твоей груше? — спросил Мамук.

— Да, один вижу.

— О, какое счастье! — воскликнул чародей. — Подойди к нему поближе, поговори с ним приветливо! Всё живое любит ласку, хотя на первый взгляд это не так. Скажи ему: «Мой маленький, мой хороший цветочек, пусть вырастет из тебя груша огромная, такая, какой не бывало даже в Индии, и чтобы в ней мог спрятаться человек».

Абаир улыбнулся, но произнес всё, что было велено.

— Ты хочешь, чтобы груша была размером с купол минарета? — спросил он Мамука.

— Не важно, на что она будет похожа, — заверил его чародей, — главное, пусть созреет и поможет нам добиться желаемого.

Закончив, Мамук запер дверь на ключ, положил его себе в карман и вместе с садовником направился в сад, где Абаиру следовало работать весь день. Египтянин во всем помогал ему, во всё вникал, даже перенял его манеры и речь. Любой, кто увидел бы их вдвоем, принял бы их за простых тружеников.

Казалось, они вовсе позабыли о груше. Добрый Абаир считал всё игрой, в которой он участвовал, чтобы доставить удовольствие своему благодетелю.

Прошла неделя, и Мамук ни разу не полюбопытствовал, чем закончилась его затея с деревом. На девятый день, когда садовник вышел из дому и направился по своим обычным делам, египтянин, делая вид, что собирается вместе с ним, сказал:

— Не пора ли посмотреть, что там с нашей грушей?

— Давай, коли тебе интересно, — ответил Абаир, — но, боюсь, мы только время зря потеряли, когда возились с этим треклятым деревом. Уж чего я только с ним не делал, а всё зря, вот только ласковых слов ему не говорил, что правда, то правда.

Само собой, добрый садовник, привыкший к простой работе и обычным плодам, вовсе не надеялся увидеть вместо чахлого цветочка нечто чудесное. Каково же было его удивление, когда на той самой ветке он обнаружил грушу таких огромных размеров, что она была в четыре раза больше самых прекрасных плодов этого сорта.

— Никогда бы в такое не поверил! — поразился бедняк. — И кому же я продам такое чудо? Если отнести грушу во дворец, слуги халифа отнимут ее у меня, дав горстку медяков, да еще и станут хвастаться. Отнесу-ка я ее Симустафе, он за ценой не постоит.

— Да, ты прав, — поддержал Абаира Мамук. — Он не поскупится, к тому же ты пользуешься его доверием. Да и дерево твое впредь будет цвести, точно майский шиповник{174}, и только Симустафа сможет платить тебе за его плоды. Давай, положи грушу на блюдо, прикрой чем-нибудь и подожди, когда Симустафа выйдет из своего трактира. Пройдешь мимо него, как обычно, ему захочется поглядеть, что ты несешь. Покажи ему свой товар так, чтобы он непременно захотел его купить, и получишь огромные деньги. Но, если помнишь, я хочу залезть в этот плод, таков был наш уговор.

— Да, помню-помню! Я не против, — засмеялся Абаир. — Только тебе надо стать маленьким, словно грушевое семечко.

— Хочешь, чтобы я превратился в семечко?

— Да, если можно.

— Тогда прикажи мне.

— Ладно! Приказываю тебе сделаться семечком, — послушно проговорил садовник.

— Оторви у груши хвостик, чтобы дверца открылась и я смог войти.

Добродушный Абаир решил поддержать шутку и легким движением пальцев изобразил, будто отрывает хвостик, но тот почему-то в самом деле оказался у него в руке, чем очень расстроил садовника.

— Ничего страшного, — успокоил его Мамук. — Иначе мне пришлось бы торчать на пороге. Выбрось этот хвостик, сходи за блюдом и постарайся встретиться с Симустафой. Груша без хвостика ничуть не хуже: она не стала меньше и вкус ее не испортился. А в следующий раз мы будем осторожнее.

Садовник отправился за блюдом, а когда вернулся, Мамука нигде не было. Абаир подумал, что его благодетель решил немедля заняться грушевым деревом, и поспешил к Симустафе.

Чародей же воспользовался доверчивостью бедняка. Высшая сила лишила мага половины его могущества и возможности творить зло, и потому Мамук превратил невежественного и ничего не подозревающего садовника в покорного своей воле колдуна. Вот к чему приводит неведение!

Только Абаир повернулся к нему спиной, чтобы пойти за блюдом, как египтянин, повинуясь данному им приказу, съежился, уменьшился, залез в грушу и принял форму семечка. И теперь, если кто-нибудь разрежет грушу, не задев семечка, а главное, попробует ее, злодей вернет себе власть и отомстит за себя сполна.

Пока всё шло так, как Мамук задумал. Симустафа заметил Абаира, когда тот шел мимо ворот, и попросил показать ему грушу. Садовник