Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она слышала смех, доносившийся из ванной. Это Клэр терла невесте спину.
– Ты следующая, Фиона, – сказала Агнес красивой темноволосой девушке, тихо стоявшей у прилавка.
– Не знаю, миссис О’Брайен. Кому я нужна?
– Ну-ну, детка, разве ты не самая красивая девушка в Каслбее?
– Во мне мало энергии. Парням нравятся энергичные девушки. Я похожа на женщину из рекламы, которая просыпается усталой. Кажется, я тоже все время просыпаюсь усталой.
Агнес О’Брайен никогда в жизни не слышала, чтобы юная Дойл произносила такую длинную фразу. Она не знала, что отвечать, и мысленно пожалела, что Фиона выбрала не лучшее время для доверительной беседы.
– На твоем месте я бы поговорила с доктором Пауэром: возможно, тебе нужны таблетки. А еще у доктора есть отличные микстуры с железом, придающие сил. Может быть, у тебя недостаток железа.
Худое доброе лицо Агнес О’Брайен выглядело непривычно из-за слоя пудры и новой шляпки и казалось встревоженным.
Фиона встрепенулась:
– Так я и сделаю, миссис О’Брайен. Я схожу к доктору при первой возможности. Это действительно может быть недостаток железа.
Агнес просияла и пошла поторопить невесту и ее сестру.
На пороге появилась Пегги в платье подружки невесты с расческой и баночкой лака в руках. Она тяжело протопала вверх по лестнице.
– Твоя комната выглядит как-то иначе, – заметила Пегги, озираясь по сторонам.
Клэр ничего не ответила. Она не стала уточнять, что отправила в стирку всю одежду Крисси, которую та не брала с собой в свадебное путешествие, и хотела лично доставить вещи сестры в ее новый дом. Привычка Крисси говорить, что «это пока побудет здесь», вселяла тревогу. Сестра не могла осознать, что, по сути, переезжала в новый дом. Клэр собрала всю старую обувь и сложила ее в коробку с надписью: «Обувь Крисси». Впервые за многие годы в спальне освободилось немного места.
Пегги занялась прической невесты. Она умело и быстро взбила и зачесала назад волосы Крисси.
– Ты правда не сердишься, что я попросила Пегги быть подружкой невесты вместо тебя? – спросила Крисси в двадцатый раз.
– Нет. Это правильно. Я же тебе говорила, – сказала Клэр.
Крисси осмотрела в отражении свой подбородок, откуда чудесным образом пропал прыщик.
– Мы просто не знали, приедешь ты или нет. Понимаешь?
Клэр сдержала порыв гнева. Никто никогда не сомневался в том, что она приедет.
– Понимаю, – добродушно откликнулась она и, подмигнув, добавила: – Я постараюсь не слишком ревновать тебя к Пег.
Крисси рассмеялась, а Пегги пожала плечами. Крисси ненавидела Клэр! С какой стати они хохотали, как давние подруги? Не важно. Сегодня Крисси выходит замуж. Она имеет право смеяться с кем угодно.
«Хотя в браке с Могси Бирном веселого мало», – кисло подумала Пегги.
Она бы скорее осталась двадцатидвухлетней старой девой, чем вышла замуж за Могси.
Субботним утром отец О’Двайер встретил свадебную процессию у ворот церкви. Родственники жениха заняли свои места. О’Брайены пришли все вместе – путь от магазина на Черч-стрит длился не более пяти минут, но это было воистину триумфальное шествие.
Крисси опиралась на руку отца. На ней было белое платье, которое, по словам портнихи, больше подходило для танцев. Крисси в ответ захихикала. Почему бы и нет? Когда-нибудь это будет платье для танцев. Ее короткая фата крепилась к свадебному венку из восковых цветов.
Ярко светило июньское солнце. Сезон еще не начался; наплыв туристов ожидался в ближайшие несколько дней. Тем не менее весь поселок видел, как Крисси О’Брайен шла под венец. Соседи махали руками и приветствовали невесту, выглядывая из домов и уличных лавок. Джози Диллон помахала рукой из окна отеля, мисс О’Флаэрти – из канцелярского магазина, семья Мерфи – с порога аптеки. На двери мясной лавки Двайера красовался большой лист бумаги с пожеланием удачи для Крисси. Невеста пришла в восторг, когда увидела надпись, и привлекла к ней всеобщее внимание.
Позади Тома О’Брайена и его старшей дочери вышагивала Пегги в ослепительно-желтом платье, подобранном не слишком удачно.
Следом шли Клэр с матерью, Джим и Бен. Клэр задавалась вопросом, отправится ли она когда-нибудь в церковь под руку с отцом, как это на ее глазах делали многие девушки. Это была удобная традиция, потому что каждый получал возможность поглядеть на свадебное торжество без необходимости являться в церковь без приглашения и пялиться по сторонам.
Но Клэр не могла себе представить, что согласится участвовать в подобном параде ради кого бы то ни было. Выступить в этой пантомиме она была готова только для кого-то необыкновенного.
Она задумалась, что бы это мог быть за человек, как вдруг рядом появился Джерри Дойл.
– Перестань мечтать обо мне и послушай, – сказал он.
– Какая самонадеянность! – рассмеялась Клэр.
– Я забегу вперед. Проследи, чтобы Крисси перестала трещать как сорока. Тогда я смогу сделать хороший снимок, как вы входите в церковь. Ты меня поняла?
– Кого ты хочешь сфотографировать? Только Крисси и папу? Или всех нас?
– Я бы хотел и так, и так. Но Крисси сейчас в таком настроении, что на снимке окажется половина поселка. Надеюсь, ты ее успокоишь.
Клэр ласково улыбнулась ему. Джерри Дойл понимал, что этот альбом будут любовно разглядывать на протяжении многих лет, ведь вряд ли на долю Крисси и Могси выпадет много разных торжеств.
Она утихомирит Крисси, если об этом просит Джерри. Даже если для этого ей снова придется использовать начальственный тон.
В церкви Крисси притихла, ее ответы были еле слышны. Морис Бирн, блиставший в синем костюме, тоже почти онемел. Только неизменно твердый голос отца О’Двайера звучал громко и уверенно.
Церемония подошла к концу, и все оказались в комнате, которая была слишком мала, чтобы назвать ее залом. Крисси разрезала свадебный торт, позируя перед фотокамерой. Под конец Джерри сделал снимок убегающей невесты. Крисси стояла одной ногой на земле, а другой – на подножке автомобиля, громоздкого «форда-кортина». Брат Могси разрешил молодым доехать на машине до вокзала. Не обошлось без конфетти. Подразумевалось, что семья все уберет до наступления темноты. После этого мистер и миссис Морис Бирн удалились.
На втором курсе бакалавриата гуманитарных наук никто не утруждал себя учебой. В некотором смысле это был год отдыха, потому что в его конце не ожидалось важных экзаменов.
Валери провела насыщенное событиями лето. Ее отец попал в Англии в больницу и написал с больничной койки длинное покаянное письмо. И что же сделала мать Валери? Вместо того чтобы истерически рассмеяться, откупорить еще одну бутылку и отправить в адрес бывшего мужа очередную порцию проклятий, мать собралась и поехала в Англию! Отцу стало лучше,
