Ночной мир - Френсис Уилсон

Можно считать, что он уже там. Он чувствует, как Перемены вокруг него и в нем самом идут по последнему витку. Когда все это закончится, он поднимется наверх и даст Глэкену возможность полюбоваться новым Расаломом, заставит его съежиться от ужаса и изумления перед его великолепием, прежде чем жизнь начнет медленно покидать тело старика. Осталось совсем немного. Этот момент вот-вот наступит.

Конец игры

Манхэттен

Где они могут быть?

Кэрол понимала, что уже начинает всем надоедать, что никто - ни Сильвия, ни Джеффи, ни Ба, ни Ник, ни даже сам Глэкен - не в силах ответить на вопрос, который за последний час она задала не меньше дюжины раз, но все равно не могла сдержаться.

- Я знаю, нельзя поддаваться страху, именно этого и ждет Расалом, но ничего не могу с собой поделать. Я смертельно боюсь, что с Биллом что-то случилось. И с Джеком тоже.

- Это не страх, - сказал Глэкен. - Это тревога. Между этими двумя чувствами огромная разница. Страх, который насылает на нас Расалом, парализует, заставляет бояться и испытывать недоверие ко всем окружающим, побуждает бросаться на каждого в пределах досягаемости или заползти в какую-нибудь щель и затаиться там, в одиночестве, в темноте, чувствуя свое ничтожество. Этот страх сродни панике. Он отнимает у нас надежду, разоблачает нас - вот какой страх насылает на нас Расалом. Вы же, Кэрол, испытываете волнение, а оно берет свое начало в любви.

Кэрол кивнула. Конечно, все это прекрасно...

- Но все-таки, где же они?

- Они пропали, - сказал Ник.

Кэрол, у которой перехватило дыхание, обернулась к нему. Глэкен тоже напряженно посмотрел в его сторону.

Ник ни разу не ответил ей, когда она перед этим задавала ему тот же вопрос. Почему именно теперь?

- Что вы хотите этим сказать? - спросила она.

- Они пропали, - повторил он дрогнувшим голосом. - Их там больше нет. Отец Билл и тот, другой, - оба они исчезли.

Кэрол с ужасом заметила, как слеза покатилась по щеке Ника. Она повернулась к Глэкену:

- Что все это значит?

- Он ошибается, - сказал Глэкен, но в глазах его не было уверенности. - Иначе быть не может.

- Но он видит то, что скрыто от нас, - возразила Кэрол - И он еще ни разу не ошибался. О Боже!

Она не смогла сдержать рыданий. Прошлой ночью, лежа в объятиях Билла, она впервые после смерти Джима почувствовала себя полноценным, живущим нормальной жизнью человеком. И теперь потерять его - это было невыносимо.

Неужели это тоже запланировано?

Она подавила рыдания и вытерла слезы.

- Это что, очередная выходка Расалома? - снова обратилась она к Глэкену. - Дать нам небольшую надежду, дать почувствовать ее вкус, заставить нас помечтать о будущем, а потом оглушить, отобрав все это?

Глэкен кивнул:

- Да, это в его стиле.

- Да пошел он...

Последние слова потрясли ее саму. Она никогда раньше их не употребляла. Они вообще выходили за рамки ее словарного запаса. Но сейчас вырвались и пришлись кстати. Они отразили всю силу ее гнева. Она посмотрела в ту сторону, где Джеффи с Сильвией читали иллюстрированную книгу.

Она приблизилась к большому резному дивану и взяла журнал. Но страницы дрожали в руках и слезы застилали глаза.

Киноканал.

(Прерванная трансляция.)

- Наверное, это из-за тех штук на заднем сиденье, - сказал Джек хриплым голосом.

Билл ничего не ответил. Затаив дыхание, он отстранился в сторону от бокового стекла, по которому скользили бесчисленные щупальца.

Надо спешить! Огромный слизняк преградил им путь на Бродвее, заползая на Тридцать седьмую стрит. Джек мысленно побуждал его ползти дальше и освободить им путь.

- Такое со мной уже случалось однажды, - продолжил Джек, - когда я имел дело с ракшасами. Пока я носил одно из ожерелий, они не замечали меня. Одна из тех штук, которые нам отдал Хаскинс, а может, и обе сделаны из ожерелий. И должны обладать теми же самыми свойствами. Я имею в виду этого червяка. Он не обращает на нас внимания, как будто мы вообще не существуем. - Джек сверкнул улыбкой. - Разве это не здорово?

- Да, конечно, - ответил Билл, - очень здорово.

Вся поездка была как сон, как непрерывный ночной кошмар. Чудовища из трещин выбрались на поверхность. Их движения потеряли торопливость и напористость прошлых ночей. Они стали непринужденными, и чудовища теперь походили не на захватчиков, а скорее на оккупантов.

Билл и Джек ехали с острова, пробираясь сквозь тучи жуков и ползающих чудовищ - больших и маленьких, - но оставались незамеченными. Какие-то твари ударялись о стекла, налетали на дверцы, на бампер, но непроизвольно. Однако продвигались они довольно медленно, а подъехав к Мидтаунскому туннелю, обнаружили, что он весь забит огромными сороконожками. В конце концов им удалось проехать через Бруклинский мост, который до сих пор оставался неповрежденным, и еще немало времени ушло на то, чтобы добраться до Бродвея, расположенного в верхней части города. В прежнее время это была оживленная платная магистраль, связывающая эту часть города с Мидтауном, предназначенная для автомобилей, а не для ползающих чудовищ, но сейчас, похоже, некому было продавать билеты.

Наконец хвост гигантского слизняка освободил на мостовой достаточно места, чтобы можно было ехать дальше. Еще минут пятнадцать им пришлось маневрировать между брошенными автомобилями и крупными ползающими монстрами, пока наконец они не подъехали к дому Глэкена.

Билл отпер дверцу и потянулся к ручке, пока Джек парковал машину.

- Лучше не выходите с пустыми руками, - предупредил Джек, - а то, чего доброго, не доберетесь до двери.

- Правильная мысль.

Билл взял один из свертков, тот, что покороче, и выскочил из машины. Джулио ждал у входной двери, держа ее открытой.

- Откуда вы, ребята? - спросил он у Билла, когда тот влетел в коридор. - Мы тут здорово за вас испугались.

Билл, проходя, похлопал его по плечу.

- Лифт все еще работает?

- Медленно, как дерьмо, но двигается.

Билл влетел в лифт, но подождал Джека. Было бы просто хамством оставить его внизу. Потребность увидеть Кэрол была до боли сильной, просто невыносимой. Ему так хотелось обнять ее, успокоить, сказать, что с ним ничего не случилось. Наверное, она измучилась от волнения.

Как только лифт остановился, Билл побежал, обгоняя Джека, к квартире Глэкена. Кэрол была там, и Билл сразу понял, что это ему предназначен взгляд, полный изумления и радости, смешанной с облегчением. Он обнял Кэрол одной рукой, во второй был сверток. Она заплакала, и Биллу захотелось тут же отнести ее в спальню, но он знал, что с этим придется подождать.

- Ник сказал, что тебя нет в живых!

Билл выпрямился и посмотрел на нее:

- Он так сказал? Что я мертв?

- Нет, не мертв. Что ты исчез. Что тебя больше нет.

- С чего он взял?

И тут Билла осенило. Наверное, они стали невидимы не только для жуков, но и для Ника.

Он осознал вдруг, что они с Кэрол оказались в центре внимания: Сильвия, Джеффи, Ба, Глэкен - все, кроме Ника, наблюдали за ними.

- Мы все сделали. Малыши, о которых вы говорили, оказались на месте. Они забрали у нас ожерелья, а вернули вот это.

Глэкен не взял у него сверток, а показал рукой на кофейный столик.

- Пожалуйста, разверните его и положите туда.

Билл долго разворачивал одеяло, пока рука не коснулась чего-то холодного. Это был металлический предмет. Билл вытащил его и поднял кверху.

И тут же у него вырвался крик удивления, а вслед за ним и у всех остальных.

- Крест! - произнесла Кэрол охрипшим от волнения голосом.

Да. Это был крест. Точь-в-точь такой, какие украшали стены замка в Румынии. Но больше всего Билла поразил цвет. Он ожидал увидеть что-то железное, тускло-серое, как ожерелья. Но взору его предстало сверкающее золотом основание и серебристого цвета поперечная пластина, в которых прыгали, отражаясь, отблески огня, пылающего в камине.

Билл с трудом отвел глаза от сверкающей поверхности и посмотрел на Глэкена:

- Это то, что нам нужно? Крест?

Глэкен покачал головой и отступил назад, к дивану.

- Это не крест. Но здесь кроется причина того, почему крест приобрел во всем мире такое значение, почему стал символом. На самом деле это рукоятка меча.

Джек подошел ближе и стал внимательно рассматривать рукоятку. Потом дотронулся до нее пальцами.

- А что случилось с железом, из которого были сделаны ожерелья?

- Они перед вами, - сказал Глэкен. - Малыши умеют работать с металлом.

- Я вижу, - сказал Джек и принялся разворачивать тот сверток, что подлиннее.

- А что же тогда здесь?

- Вторая составная часть инструмента, - ответил Глэкен. - Осторожно, она может оказаться очень острой.

И снова у всех захватило дыхание: из развернутого одеяла появилась пластина с гравировкой.

- Клинок, - произнес Джек, переведя дыхание.

Мускулы его руки напряглись, когда он взял клинок и поиграл им в воздухе, так что блики света запрыгали по всей его исписанной рунами поверхности.