Озаренные солнцем - Валентина Герман

Рагорн растолковал ее замешательство по-своему.

– Что ж, могу дать Вам четверть часа, чтобы прийти в себя, – сказал он, сощурившись, и в голосе его сквозила насмешка. – Хотя не понимаю, чего Вы боитесь.

Диадра гневно взглянула на него.

– Да знаете, что?.. – она едва сдерживалась, чтобы не повысить голос.

– Что? – подначил ее Рагорн тоном, полным высокомерия. Этот тон окончательно вывел Диадру из себя.

– Вы заносчивый слепец! – воскликнула она, не сдержавшись. – Вот и сидите тут, Ваше Высокое Высочество, а я теперь буду разговаривать только с Эстер! – она раскрыла дверь, собираясь уйти, потом обернулась и добавила: – И сами Вы – трус!! – и вышла, резко хлопнув за собой дверью.

Эстер появилась в своем кабинете через несколько минут и очень удивилась, не увидев там Диадры. А когда увидела, что Рагорн гневно отдувается, нахмурила брови и спросила:

– Что тут стряслось?

– Она выскочила отсюда, как горная лань, предварительно обозвав меня трусом, – запальчиво сказал Рагорн.

Эстер сдержала улыбку: ей было известно, как он относился к этому эпитету.

– Ну, наверное, до этого еще что-то случилось?

Рагорн вздохнул и произнес уже спокойнее:

– Я все объяснил ей. Сказал, что нам потребуется ее помощь. Она ответила, что боится не совладать со своей магией. Но по-моему, она просто струсила, – добавил он раздраженно. – Я и сказал ей об этом. А она взвилась и запротестовала. Я подумал, что, возможно, я ошибся, и сказал, что мы отправимся во дворец сейчас же. Ну, на самом деле, конечно, как только Вы бы вернулись. И что Вы думаете? Она пришла в такое замешательство, что уж и слепой бы заметил, что она перетрусила, как заяц! А потом еще накричала на меня и ушла, хлопнув дверью. Подумать только!

Рагорн пылал негодованием, но когда взглянул на Эстер, то прочитал в ее глазах лишь укор.

– Надо же, Рагорн, а я посчитала, что Вы выросли, – сказала она наконец после некоторого молчания, дождавшись, пока юноша остынет. – Когда Вы сбавите этот надменный юношеский пыл? Во-первых, страх и замешательство вовсе не всегда являются признаком трусости. А во-вторых, то, что Вы видели в этой девочке, вовсе не было страхом. В этом, друг мой, Вы жестоко ошиблись.

– Что же это было? – спросил Рагорн уже не так возмущенно. Скорее, даже, он был пристыжен наставлением Эстер.

Чародейка вздохнула и сказала:

– Спросите у нее об этом сами как-нибудь. Возможно, она Вам и расскажет, если сумеете заслужить ее доверие.

Рагорн совсем смутился.

– Она сказала, что больше не будет со мной разговаривать.

– Так пойдите и добейтесь, чтобы она изменила свое мнение, – сказала Эстер. – Сейчас совсем не время улаживать глупые ссоры. Подумать только, Рагорн, Вы старше ее, Вы происходите из столь развитой расы – а сейчас кажетесь мне по сравнению с ней малолетним ребенком.

Рагорн вздохнул.

– Я понял Эстер. Я извинюсь.

– Да, и постарайтесь больше не обвинять ее в трусости. В этом Вы незаслуженно задели ее.

– Хорошо, – Рагорн кивнул и вышел из кабинета.

Эстер вышла вслед за ним, и он непонимающе уставился на нее. Чародейка усмехнулась:

– Пойдемте. Вы же не знаете, где ее комната.

В дверь постучали, и Диадра крикнула:

– Открыто!

Рагорн несмело вошел, не говоря ни слова, и Диадра обернулась. Лицо ее тут же омрачилось.

– Ах, это Вы… – произнесла она, цепляя на ухо сережку.

Рагорн заметил, что она сменила платье на другое, более красивое, заколола волосы и подкрасила губы.

– Куда это Вы собираетесь? – растерянно спросил он вместо извинений.

– Во дворец, куда же еще, – ответила Диадра, надевая вторую серьгу. – Еще пять минут подождете? Мне нужно найти свои туфли. Не знаю, куда они запропастились, так давно их не надевала…

Рагорн стоял, опешив. В ее тоне не было ни намека на обиду, впрочем, особой любезности она тоже не проявляла. Рагорн не нашел ничего лучше, чем указать на старые, разношенные туфли, которые она носила каждый день, ходя по школе:

– Может быть, вот они?

Диадра взглянула на них и лишь поморщилась, ничего не ответив. Вместо этого она вытащила из небольшого шкафчика какой-то сверток из ткани. Развернув его, она достала почти новые кремовые полусапожки – она надевала их всего несколько раз, еще тогда, когда жила во дворце, и потом, в Школе, по особенным праздникам.

Обувшись, она встала и разгладила складки на платье.

– Ну, я готова, – потом, поглядев на растерянное лицо Рагорна, смягчилась: – Ладно, считайте, я приняла Ваши извинения. Примите и Вы мои.

– С чего Вы взяли, что я пришел извиняться? – удивился он.

– Вы не стали с порога говорить со мной заносчивым тоном, – сказала она, подхватывая маленькую сумочку и вытягивая из шкафа полушубок. В отличие от сапог, он был у нее единственным, а потому заметно износился.

Рагорн вновь почувствовал себя пристыженным: нет, он определенно ошибся в этой девушке. Она не труслива, да к тому же, не глупа.

– Извините меня, – наконец смог сказать он. – Я действительно ошибся. Ваше замешательство не было вызвано трусостью.

Диадра чуть улыбнулась:

– Сами догадались или Эстер подсказала?

Рагорну вновь пришлось удивиться.

– Она, – только и сказал он.

Диадра ничего не ответила.

– Пойдемте, – только и сказала она. – Нам, кажется, пора во дворец.

Эстер, Рагорна и Диадру пропустили во дворец беспрепятственно. Они подошли к тяжелым дверям королевского кабинета, и Диадра вдруг остановилась. Ее спутники взглянули на нее.

– Прошу Вас, – Диадра обращалась к обоим, но смотрела только на Эстер, – позвольте мне вначале поговорить с ним наедине.

Эстер лишь кивнула, не говоря ни слова и отошла к окну, где стояли небольшие уютные диваны. Рагорн последовал за ней и, усевшись рядом, тихо спросил:

– Она, что, знакома с королем?

Эстер вновь только кивнула.

Диадра перевела дыхание и постучала в тяжелую дверь – а в следующее мгновение услышала приглушенный голос Плоидиса:

– Войдите!

Как давно она не слышала его! От волнения у нее закружилась голова. Но она совладала с собой и нажала на массивную ручку.

Войдя, она вначале не увидела короля, но услышав его шаги из смежной комнаты, обернулась. Плоидис застыл на месте, а потом улыбнулся и быстро подошел к ней.

– Диадра! – он сдержанно обнял ее. – Я рад Вас видеть!

Диадра не в силах была ничего сказать, а только улыбалась, рассматривая его столь переменившееся лицо.

– Вы изменились, – сказала она наконец и рассмеялась, разглядывая узенькую полоску его аккуратно стриженой бородки, спускавшейся по подбородку от нижней губы. – Вам идет.