Маленький красный дом - Лив Андерссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Келси действительно здесь?
– Здесь, здесь. С моими девочками.
Ева глубоко вздохнула и кивнула. Она зашла уже так далеко… Ей нужно избавиться от страха и обуздать гнев. Разве не так она поступала, живя с Лиамом? Единственным практичным советом ее матери было утверждение, что некоторые люди питаются страхом, поэтому нельзя им его показывать. Не надо кормить монстра.
Теперь она не покажет его Кайлу.
– Пошли, – сказала Ева, распахивая дверь. – Я хочу увидеть свою дочь.
Глава пятидесятая
Констанс ФостерНихла, Нью-Мехико – наши дниЛайза.
– Господи, это моя сестра.
Я почувствовала, как рука Джета погладила мой бок; прикосновение было нежным. Я оценила этот скупой жест утешения, однако это не помогло подавить волну тошноты и страха, поднимающуюся внутри меня. Все мое тело трясло, и боль в голове, которую я пыталась игнорировать, снова накатила волной.
Лайза у него!
– Конни, держи себя в руках. Сейчас не время терять рассудок.
– Серьезно, Джет? Моя сестра в руках этих кретинов, а я связана в подвале и нет гребаного выхода…
– Возможно, выход есть.
– Какой же? – Я ждала, стараясь дышать глубоко и спокойно.
– Ты можешь дотянуться до моего правого кармана?
– Скорее всего.
– У меня там зажигалка. Возможно, удастся использовать ее, чтобы пережечь веревку.
Я обдумала то, что он сказал. Даже если бы я смогла дотянуться до нее, это означало бы, что один из нас должен удерживать зажигалку достаточно долго, чтобы прожечь веревку. Веревку, которая впивалась в кожу. И тем не менее боль от ожога была лучше, чем грозящая альтернатива.
– Давай попробуем.
Я отодвинула стул на несколько дюймов. Мне предстояло в полной темноте обогнуть стул, на котором сидел Джет. Я никак не могла прощупывать ногой поверхность пола позади себя, поэтому оставалось сделать ставку на то, что никаких преград на моем пути не встретится. Я повторила процесс, делая осторожные, минимальные движения, пока не оказалась рядом с правым карманом Джета.
– Дотягиваешься? – с тревогой поинтересовался он.
– Почти.
Я осторожно разворачивалась вокруг Джета, затаив дыхание из страха, что зацеплюсь ножкой стула за край ямы или за лопату. Выдохнула, оказавшись достаточно близко, чтобы дотянуться до его кармана, слезы застилали мои глаза. Я могла слышать только отвратительное мужское бормотание наверху. Теперь я понимала, что третий стул предназначался для Лайзы, и пройдет совсем немного времени, прежде чем они спустятся со своей последней добычей.
Вытянув запястье как можно дальше, я с трудом залезла к нему в карман. Веревки немилосердно вре`зались в мою кожу, зато пальцы коснулись чего-то твердого и пластикового. Вот только я не могла до конца ухватить этот чертов предмет!
Я спросила:
– Ты можешь пошевелить бедрами?
Джет подвинулся ближе к краю своего сиденья. Я потянулась дальше и сумела просунуть палец под зажигалку. Веревки все глубже впивались в мои запястья, и кровь стекала по моей руке, делая ее скользкой. Зажмурившись, я представила лицо Евы и поборола боль. Я чувствовала, как движется зажигалка, и постоянно давила на нее, пока она не оказалась в верхней части кармана. Это был решающий момент. Если я нажму на нее слишком сильно, она выпадет на пол и мы ни за что не найдем ее в темноте.
– Сиди спокойно.
Нащупав конец зажигалки, я обхватила пальцами основание.
– Есть.
Я подождала, пока мой пульс успокоится, чтобы начать обратный путь вокруг Джета, дюйм за дюймом. Нам нужно было находиться спина к спине, соприкасаясь руками. Он стал моей опорой, моей осью, единственной реальной вещью в этом подвале. Я не помнила, что когда-либо в своей жизни была так благодарна другому человеку.
Если не считать Лайзу.
Я услышала, как что-то волочится по полу наверху, затем шаги.
– Возьми, – сказала я. – Поторопись, но будь осторожен. Не урони. Я буду держать свои запястья как можно дальше друг от друга. И что бы я ни делала или ни говорила, не останавливайся, пока веревка не прогорит насквозь.
– Я не могу.
– Что значит «не можешь»? Ты должен.
– Я имею в виду, что я не смогу держать зажигалку достаточно неподвижно или достаточно надежно. Мое запястье… Это должна сделать ты.
– Ни за что. Ты и так через многое прошел.
– Хочешь умереть здесь, Конни? Давай.
Мысль о том, чтобы сжечь и без того изуродованную плоть Джета, была отвратительна. И все же он был прав. Мы не могли рисковать тем, что он уронит зажигалку. Одной рукой я нащупала веревку, связывающую руки Джета, затем подложила под нее зажигалку и щелкала ею, пока не почувствовал жар пламени. Я провела пальцем под ним, чтобы убедиться, что огонь направлен на веревку, боль подталкивала меня вперед, цепляясь за нарастающую ярость.
Это сработало. Позади меня застонал Джет. Хоть я и не могла этого видеть, я знала, что пламя будет касаться его кожи, выжигая волдыри на нежной плоти. Зажигалка постепенно нагревалась. Я чувствовала запах, ощущала, как горит кожа на моем большом пальце, но изо всех сил старалась держать зажигалку вертикально, несмотря на боль.
– Попробуй разорвать веревки, – сказала я.
– Продолжай. Мы даже не близко. – Джет говорил сквозь стиснутые зубы.
Мы так и сидели, замкнутые в круге агонии, пока зажигалка ослабляла веревку.
В конце концов мой большой палец обрел собственную волю и отпустил спусковой крючок.
– Черт возьми.
– Все в порядке, – сказал Джет. – Я думаю, этого хватит.
Мы были достаточно близко друг к другу, чтобы я могла чувствовать, как он дергает за веревку своими измученными запястьями.
– Позволь помочь. – Я схватила две части веревки по обе стороны от обожженного участка и потянула. Веревка поддалась.
– Да.
Я помогла Джету освободить руки, затем подвинула стул так, чтобы он мог достать из моего кармана бритву.
– Вот, – сказал он. – Развяжи мне ноги.
Я использовала то, что осталось от зажигалки, чтобы осветить землю вокруг нас. Над нами по старому деревянному полу грохотали шаги. Я ползала вокруг кресла Джета, пока не нашла его ноги и не перерезала веревку бритвой.
– Что теперь? – спросил он.
Мне не понравилась дрожь в его голосе.
– Ты останешься здесь. Найди темный угол и попробуй восстановить свои силы. Я вызову скорую, как только смогу. – Я засунула обожженный палец в рот, наслаждаясь болью, позволяя ей подпитывать мою ненависть. Затем я поцеловала его, мягко и нежно, в пересохшие губы. – Хорошо?
– Конечно. Конни…
– Что?
– Будь осторожна. – Его шепот был едва слышен. – Что ты собираешься делать?
Я посмотрела вверх, на половицы над головой.
– Подозреваю, люди называют это отцеубийством.
* * *Добраться до лестницы было самой легкой частью. Я наполовину шла, наполовину ползла по грязи, ориентируясь с помощью зажигалки в своих руках. Джет остался позади, опустившись на пол рядом со своим стулом. Ему срочно нужна была помощь.
Я ощупала основание ступеней, пока не нашла кирку, которой мы разрыхляли землю вокруг могил. Прижала ее к боку, поднимаясь по темной лестнице.
Дверь была
