Ген хищника - Юлия Фёдоровна Ивлиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анита потянула цепь на себя, повалилась назад всем своим непропорциональным телом, упираясь ногами в сырую, каменно-земляную стену. Кира заскулила, повиснув на ошейнике, снова стала карабкаться по стене, цепляясь пальцами и ногтями за мох, камни, корни. Низкорослое чудовище зацепило наверху что-то и спрыгнуло. Цепь чуть ослабла, жертва сползла вниз, но продолжала стоять на цыпочках, распластавшись по стене. Резь в шее пронзала насквозь, казалось, голова сейчас оторвется. Кира попыталась крикнуть, но не смогла из-за перетянутого ошейником горла издать ни звука. На глазах выступили слезы. Пальцы саднило, ногти щипало, она ободрала их, щиколотки сводило судорогой. Боль разливалась по всему телу.
Анита зажгла зажигалку и поднесла ее к палке, воткнутой в стену. Подобие факела осветило нору. Кира с ужасом подумала, что если искры с него попадут на сухие корни и траву, то огонь поползет по стене и доберется до нее.
– Чтобы не скучала, – прорычала Анита. – Подружке расскажешь свои сказки.
Злобная коротышка не торопясь покинула нору.
Что она имела в виду, Кира поняла позже.
Девушка медленно, по миллиметру сумела поднять голову вверх. В стене над ней плотно сидел большой камень, в нем торчал толстый ржавый крюк, всего в полуметре над ее головой. На нем висела ее цепь, зацепленная одним звеном. Цепей было две, но ее та, что ближе к краю. Кира собралась с силами. Успокоила дыхание. На пилон девушка запрыгивала и повыше.
«Ерунда», – сказала она себе. И стараясь не думать, что, скорее всего, сломает себе шею, если промахнется и рухнет со всей силы вниз. Не надо думать о плохом.
Кира закинула руки вверх, еще немного вскарабкалась по стене, стараясь, чтобы не соскальзывали ноги. Чуть присела, оттолкнулась и подпрыгнула. За крюк она зацепилась легко, обеими руками. Сразу пришло облегчение, цепь стала свободно болтаться, даже боль уменьшилась. Пришла не надежда, что сейчас она получит подобие свободы, пришла уверенность. Кира переместила одну руку к основанию крюка, подтянулась на ней, радуясь своей прекрасной физической форме. Второй рукой она, совершенно спокойно, не торопясь, сняла цепь с крюка и спрыгнула, стараясь как можно быстрее зажать звенья, чтобы те не гремели. Под ногами что-то хрустнуло, Кира замерла, сев на корточки. Негромко тявкнула Зура. Нет, Анита не шла.
Кира огляделась и онемела от ужаса, боль пронзила позвоночник и пальцы рук. Она наступила на скелет. На человеческий скелет в ошметках гнилых тряпок. Кира зажала рот руками и отползла подальше к стене.
Анита зажгла ей факел, чтобы она увидела соседку по камере. Вот она, «подружка». Кира знала, чей это скелет. Анастасии Кирилловой.
Значит, она все предположила правильно, женщина стала первой жертвой. И погибла не тем способом, что все остальные.
Кира сидела молча, вслушиваясь в могильную подземельную тишину. Ей казалось, что время остановилось, что она навечно обречена остаться в этой пещере. Она умрет и превратится в такой же скелет. И, может быть, спустя несколько лет кто-то другой наступит на ее череп.
Кире хотелось плакать, но она терпела, не позволяла рыданиям вырваться наружу. Не позволяла панике охватить ее. Чтобы снять стресс, ей нужна истерика с воплями, с судорогами и рыданиями. Она не могла такую себе позволить. Не должна привлекать внимание убийцы. Не хотела видеть это вонючее чудовище. Доставлять радость своими слезами.
Факел догорел и погас. Она осталась в темноте. Кира потеряла счет времени. Здесь не было ни дня, ни ночи, казалось, прошла вечность. Ее разбудил лай. Он доносился словно через вату, и Кира не сразу поняла, что собаки лают снаружи. По ощущениям – сверху, но это могло только казаться. Собаки лаяли и лаяли. Близко. Глухо. Но они не уходили. Теперь уже слышались голоса.
Кира лихорадочно пыталась придумать, чем привлечь внимание, как позвать на помощь. Все вокруг побелело. Она не сразу поняла, что к ней пришла убийца. Ее, привыкшую к темноте, ослепил свет электрического фонаря.
– Вот мерзкая тварь, – раздался хриплый голос. – Сидит, как в гостях. Такие красивые всегда выворачиваются. С таких как с гуся вода.
Вероятно, это относилось к тому, что Кира слезла с крюка. Но девушка разглядела в руках у Аниты Хакимовой нож и той самой формы заточку, которой она тыкала в своих жертв. Кира поняла, что ее время пришло.
– Нет. Не сейчас, – прошептала она. Кидаться на Аниту не имело никакого смысла. Кира уже имела возможность убедиться, что это мелкое чудовище нечеловечески сильное и не чувствует боли, если верить наблюдениям ее матери. Кира заорала изо всех сил. Собаки сначала притихли, потом лай усилился. Голоса стали громче и ближе.
Люди искали ее. Она дождалась. Кира заорала еще сильнее, но крик сорвался на фальцет. Девушка еле успела увернуться от летящей в нее заточки. Металлическое острие с визгом скользнуло по камню. Анита по инерции плюхнулась на землю. Кира кинулась на нее, хватаясь руками за шею, но руки не сошлись – шея оказалась толще, чем она могла охватить ладонями, и невообразимо жесткой. Анита скинула с себя девушку и, притянув за ногу, схватилась за ошейник, уложив лицом в землю. Кира чувствовала ужасную тяжесть на спине, совершенно несоизмеримую с этой уродливой коротышкой. Будто Анита была не из крови и плоти, а из бетона и железа. Кира задохнулась и в глазах потемнело, когда Анита потянула ошейник назад. Кира уперлась руками в пол и насколько могла выгнулась назад.
Растяжке спины Киры завидовала даже Таня. «Прекрасная спина», – шептали девчонки по пилону. Анита хоть и весила, наверное, центнер, но она была короткорукой и коротконогой пигалицей, поэтому неуклюже повалилась на спину, когда Кира выгнулась. Натяжения не получилось. Едва Кира почувствовала легкость, она змеей извернулась, повернулась боком и со всего маха шибанула ногой под коленки мучительницы. Та плашмя свалилась.
