Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона - Алексей Шишов

Получив краткий доклад о том, что броневик готов к действию, Михаил Гордеевич медленно обошел строй экипажа За два месяца похода он хорошо узнал каждого ниловского подчиненного. Команда «Верного» состояла из восьми человек: сам капитан Нилов, штабс-капитан Антипов, поручик Бочковский, подпоручик Муромцев, прапорщики Шаталин и Гребенщиков, унтер-офицеры Кобенин и серб Хорат.

Дроздовский мог сказать, что экипаж бесстрашен, что в нем собраны едва ли не самые лучшие пулеметчики отряда, что шофер Хорат — мастер вождения самого высокого класса И мог отметить такую немаловажную деталь: команда капитана Нилова состояла из тех «походников», которые прибыли к нему в местечко Скинтею в числе самых первых добровольцев.

Поприветствовав за руку каждого, стоящего в строю перед бронемашиной, с вылущенной во многих местах от попаданий пуль краской защитного зеленого цвета, Дроздовский сказал:

— Сегодня в ночь мы идем брать Ростов.

Лица людей, одетых как один в черные кожаные куртки, разом просветлели от услышанного. В глазах читалось: «Наконец-то!» Полковник, уловив такой миг в сознании ниловцев, продолжил:

— У отряда на вас большая надежда Да и моя тоже, скрывать не стану. Это будет дело посерьезнее, чем в Акимовке. Там «Верный» показал себя просто прекрасно.

О том деле на вокзале, как посчитал Дроздовский, напомнить надо было обязательно. Броневой экипаж им гордился.

— Сегодня ночью вам опять предстоит бой на вокзальной площади. Вокруг нее — главные силы большевиков. Надо их ошарашить внезапной атакой, огнем всех ваших четырех пулеметов. Ясна задача?

— Ясна, господин полковник, — ответил за всех капитан Нилов.

— Кто из вас знает город?

— Никто.

— Проводник найден?

— Так точно. Прапорщик Журавский из автоколонны. Он в Ростове два года назад окончил коммерческое училище, сам местный.

— Ну что ж, Нилов, тогда, как говорится, с Богом и в бой…

…Красноармейские отряды ожидали боя с невесть откуда появившимися белыми в тысячу человек. А их командиры все не могли решить, громить «белых гадов» в городских пригородах или самим напасть на них. Для этого требовалось повести наступление из Ростова на Таганрог, покинув удобные гостиницы, квартиры и особняки местных буржуев.

Но то, что дроздовцы предпримут дерзкий ночной штурм, не говоря уже о его ярости, такого никто из защитников города, пожалуй, не ожидал. Добровольцы в ту ночь преуспели в главном: во внезапности атакующего удара, в его слаженности и продуманности. То есть обеспечили себе тактический успех. Они брали город не числом, а умением.

Офицерские стрелковые роты, кавалерийские эскадроны, казачья сотня есаула Фролова, артиллерийские расчеты подтянулись к пригородам в наступавших сумерках без лишнего шума. Строжайше было запрещено курить. Предупреждать о лишних разговорах никого не приходилось. Броневик «Верный» на самом малошумном ходу продвигался в хвосте атакующей колонны.

В условленном месте колонна стала разворачиваться для атаки, назначенной для всех и каждого ровно на 22.00, — какого-либо сигнала подавать не стали. Даже одиноким, шальным выстрелом из винтовки.

Сторожевые заставы красных, откровенно говоря, спали. Они встретили добровольцев беспорядочной пальбой уже тогда, когда их цепи подкатились к первым пригородным строениям. Дозорные, отстреливаясь всюду на ходу, в замешательстве спешно отходили в сам город, больше к вокзалу.

Теперь хорониться атакующим уже смысла не было никакого, и белая конница с гиканьем и присвистом вынеслась из-за спин пехотинцев и понеслась по улицам, высветленным лунным светом Бронеавтомобиль «Верный», ощетинившись четырьмя пулеметными стволами, тоже дал полный ход. «Свою» улицу его экипаж при помощи прапорщика Журавского выбрал безошибочно.

Главной целью штурмующих белых стал ростовский вокзал. Овладение им означало овладение центром города, уже не говоря о том, что вблизи него размещалось много всевозможных штабов красных. Еще перед штурмом полковник Войналович сказал Дроздовскому:

— Михаил Гордеевич, прошу в эту ночь для себя только об одном.

— Понял без слов, Михаил Кузьмич. По одному твоему виду. Хочешь в первую линию?

— Сочту долгом чести. Прошу вас в моей просьбе не отказать.

— Ладно. Где хочешь командовать?

— Там, где будет всего тяжелее в эту ночь.

— Тогда бери под свое командование первый эскадрон штабс-ротмистра Аникеева и штурмуй вокзал. Подчинишь себе все наши части там и броневик.

— Благодарю, Михаил Гордеевич.

— Давай поцелуемся на всякий случай, Михаил Кузьмич. Помни: вокзал взять и удержать надо любой ценой.

— Я там лучше лягу, чем брошу бой…

Эскадронцы штабс-ротмистра Аникеева вынеслись на вокзальную площадь, совершенно не встретив по пути какого-то мало-мальского отпора. По улицам в ночной темени метались какие-то полуодетые люди, стрелявшие из винтовок и наганов в разные стороны. Всадники на полном ходу рубили направо и налево тех, кто не успевал увернуться.

Полковник Войналович в числе первых вынесся к вокзалу, успев скомандовать эскадронному командиру:

— Очистить вокзал! Бери на себя привокзальные улицы!..

Караул, который дежурил в здании вокзала, встретил нападавших редкой стрельбой из окон и дверей. Нападавшие отвечали. В ход пошли ручные гранаты: прогремело несколько оглушительных в ночи взрывов. Гремело железо, лопались стекла, и ржали лошади. Красноармейцы стали разбегаться от вокзала в улицы.

Войналович, соскочив с храпящего коня, с револьвером бросился через открытую нараспашку вокзальную дверь на перрон, успев крикнуть последние в своей жизни слова:

— За мной, братцы…

В том ночном штурме ростовского вокзала он оказался едва ли не единственной жертвой среди атакующего спешившегося эскадрона. На перроне он был убит выстрелом в упор из винтовки каким-то красноармейцем, сумевшим скрыться среди вагонов, стоявших на путях.

Донесение о гибели полковника Войналовича и взятии вокзала стало в ту ночь первым для Дроздовского. Он в ярости и горечи тихо сказал прискакавшему от Аникеева драгунскому корнету:

— Если 6 ты знал, корнет, какая это для меня потеря…

Внезапный удар на какое-то время породил в красном гарнизоне Ростова панику и неразбериху. Но только на какое-то время, пока не стало ясно, где белые, что успели захватить и то, что их мало. Вот тогда-то и начался настоящий ночной бой на городских улицах.

События развивались стремительно. 2-й кавалерийский эскадрон ротмистра Двойченко захватил станцию Ростов-Товарная и выслал связных на вокзал. Там уже находилась 2-я рота Офицерского стрелкового полка, которая стала очищать от красноармейцев привокзальные улицы, встречая здесь самое неорганизованное сопротивление.