«Если», 1998 № 02 - Кристофер Прист

Долгое время Сунро Ошикава оставался единственным «жанровым» фантастом Японии. В первое десятилетие XX века он написал еще целый ряд откровенно подражательных НФ-романов. В остальном же в японской литературе доминирует проза социального характера. Исключением стал философский роман Харо Сато «Сумасшедшая история» (1929 г.), ставший провозвестником антиутопической традиции в японской литературе.

Впрочем, небольшую арт-подготовку НФ провела на рубеже 30 — 40-х годов. В 1936–1939 гг. увидели свет сразу несколько заметных НФ-произведений: романы Джуза Уно «Летающий остров» (1938 г.) и «Похищенная земля» (1936 г.), НФ-дилогия Акидзиро Ран «Подземный континент» (1938–1939 гг.). Публиковали НФ-произведения и менее заметные писатели: Сандзуко Наоки, Минетаро Яманака, Фукудзиро Ито, Комацу Китамура и другие.

Подлинный триумф НФ в Японии состоялся в 1950-е годы. В это время активно издается переводная фантастика (преимущественно англо-американская), формируется армия японских авторов, бурно развивается фэн-движение. Но самое главное, выходит первое японское специализированное издание — журнал «SF Magazin», — на долгие годы ставшее основным центром по комплектованию и подготовке национальной «гвардии фантастов». Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что большая часть произведений этого периода носила откровенно подражательный характер, о национальной самобытности фантастики этих лет говорить не приходится. Возможно, это прозвучит парадоксально, но стремительному развитию японской НФ способствовало не только и даже не столько влияние англо-американской фантастической культуры, но событие поистине трагическое. «Фантастические» опасения писателей обрели свою чудовищную реальность. Стоит ли удивляться тому, что апокалиптическая тематика и сегодня главенствует в японской фантастике? И не только в литературе. Символом атомной угрозы стал популярный японский фильм «Годзилла» о доисторическом сорокаметровом ящере-убийце, разбуженном взрывами водородных бомб на атоллах Южных морей. Три мотива доминируют в современной японской НФ: война, ядерная угроза и глобальные катастрофы. Тему конца света питают не одни лишь воспоминания об «атомной зиме» 1945 года. Японский полуостров, являясь одной из самых сейсмически активных областей планеты — реальный претендент на судьбу легендарной Атлантиды. Фантастика «Четвертого ледникового периода» Кобо Абэ или «Гибели Дракона» Сакё Комацу — для японцев без пяти минут суровая действительность.

В июльском номере журнала «Сэкай» за 1958 год начал публиковаться фантастический роман Кобо Абэ «Четвертый ледниковый период». Многие историки НФ считают эту публикацию началом новой эры японской фантастической литературы. Да и для самих японских фантастов это событие знаменательно. Обращение маститого писателя и блестящего стилиста к этому жанру выводило фантастику на новые рубежи. По форме «Четвертый ледниковый период» — классический НФ-роман: в преддверии грандиозного потопа ученые пытаются вывести новую породу лю-дей-амфибий. По сути, это глубоко философская притча о трагедии талантливого человека, задыхающегося в тесных рамках собственного же обывательского мировоззрения. Кобо Абэ раздвинул психологические (да и литературные) рамки японской НФ. Писатель впоследствии не раз обращался к фантастике. За «Четвертым ледниковым периодом», единственным «чисто НФ»-произведением Кобо Абэ, последовали и такие шедевры как «Чужое лицо» (1964 г.), «кафкианский» «Человек-ящик» (1973 г.), «постъядерный» «Ковчег «Сакура» (1984 г.) и целый ряд рассказов.

Самым влиятельным и популярным фантастом Японии является, конечно же, Сакё Комацу. Писатель не вписывается в стандартные рамки образа мэтра НФ — по образованию он не «технарь», а филолог (специалист по классической итальянской литературе!). Дебютировав в 1961 году яркой повестью в жанре «альтернативной истории» «Мир — Земле», Комацу, впрочем, очень скоро стал «выпекать» добротно выполненные, но откровенно коммерческие бестселлеры. Хотя ничего зазорного в том нет, тем более что японскому фантасту всегда удавалось удачно сочетать беспроигрышную сюжетность с проблемностью и социальной заостренностью, изящным стилем. Правда, от романа к роману, от успеха к успеху, от одного кинохита к другому (целый ряд произведений Комацу удачно экранизирован) персонажи утрачивали свою психологическую достоверность, все чаще напоминая схемы.

Другой писатель, относящийся к тому же поколению, Синити Хоси (начинал как активист фэн-движения, издатель фэнзинов) — один из ведущих фантастов Японии 1960 — 1970-х годов, яркий рассказчик-стилист, которого неугомонные критики то и дело пытаются сравнивать то с Р. Брэдбери, то с Р. Шекли или Ф. Брауном. Хотя, как мне кажется, и то, и другое, и третье в корне неверно. Пожалуй, единственное, что сближает Синти Хоси с перечисленными авторами, так это емкие и содержательные фразы, точные и лаконичные психологические зарисовки, не лишенные юмора. На мой взгляд, творчество этого фантаста прекрасно иллюстрирует «образное» состояние современной японской НФ: утонченность, фееричность классической японской литературы и жесткость, технологическая атрибутивность западной НФ. Как вам такой, например, фрагмент из рассказа «Когда придет весна»: «Словно игла, ракета пронзает черную ледяную космическую ночь. Ракета… Изящные линии. Рыба в струях потока… Пантера, распластавшаяся в стремительном прыжке… Длинное лезвие остро отточенного ножа…» И ведь речь в этой цитате идет всего лишь о космическом корабле!

На рубеже 60-70-х годов на «фантастические территории» стали совершать набеги и писатели «основного потока». Правда, с разной долей успеха. В одном случае (Кобо Абэ, Кэндзабуро Оэ, Шозо Нума) попытка расширить тесные границы реалистического искусства оборачивалась созданием шедевра в общелитературном контексте, в другом случае (роман Юкио Мишимы «Красная планета», 1962 г.) заигрывание с популярным жанром заканчивалось абсолютным провалом.

1970–1980-е годы в японской НФ — время экспериментов со стилем и жанрами. Появляется масса интересных имен и достойных упоминания произведений, особенно романов: «Минус Зеро» (1970 г.) Тадаши Хи-роши; откровенно экспериментальный роман Ёшио Арамаки «Бесконечный полдень»; «Нептун» (1981 г.) Мотоко Арасвы; «Десять миллиардов дней и сто миллиардов ночей» Осаму Тезуки и Рю Мицуси. Расширению «сферы влияния» японских авторов способствовала не только НФ-периодика (вслед за «SF Magazin» появились и другие издания — «SF Hoseki», «SF World», «SF-NW»), но и деятельность издательства «Хаякава», которое в прежние годы специализировалось в основном на издании детективов и переводной фантастики. Главное же, японские фантасты добились признания на мировом рынке, пополнив список «фантастических держав». Правда, увы, в большей степени благодаря «валу» и кинематографу. Авторов же масштаба Кобо Абэ или Сакё Комацу (единственные японские фантасты, добившиеся мировой популярности) современная японская НФ на международную арену пока не выдвинула. Но все впереди…