Красная тетрадь - Дария Беляева

Зато ему можно делать стрижку для людей и кормить его едой для людей. А когда он будет болеть, его можно будет сажать в перевозку и возить к человеческому доктору.

Еще люди очень общительные (многие) и социальные. Они обязательно привяжутся к своему хозяину и будут его любить.

Запись 113: НИЧЕГО СЕБЕ

Господь Всемогущий, дрочер, ну ты даешь.

А давай ты это и представишь на конкурсе талантов?

НУ ПОЖАЛУЙСТА.

ПОЖАЛУЙСТА, БЛИН, ПРЕПОЖАЛУЙСТА.

Запись 114: Придумал

Есть у меня небольшая идея, но сюда ее писать не буду, потому что все читают мой дневник.

Запись 115: Интригует

Ой, у кого-то появились взрослые тайны. А разговоров-то было, типа хорошему человеку скрывать нечего, и прочая вся эта хуйня.

Есть чего.

Запись 116: Безобразия на конкурсе талантов

Коротко: конкурс талантов прошел отвратительно.

Однако неплохие моменты все же были. Опишу все по порядку. В актовом зале с красивым красным занавесом и большой деревянной сценой Эдуард Андреевич взял на себя труд произнести речь.

Он сжимал в руке микрофон и прохаживался по сцене. Эдуард Андреевич, казалось, совершенно не чувствовал никакой неловкости. Вот в чем был еще один его талант.

– Дорогие товарищи, – сказал он. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы посмотреть на наше молодое поколение во всем его, так сказать, блеске. Многим будет отрадно увидеть на сцене своих детей. Есть здесь и наши подопечные, и гости нашего санатория, и даже наши добрые соседи.

(Поясню: Диана привела своих родителей.)

– Я очень рад, что этим летом в нашем санатории между гостями и нашими местными ребятами сложилась такая крепкая дружба. Гостеприимство старожилов, а также дружелюбие вновь прибывших помогли зародиться настоящей, основанной на поддержке и взаимопомощи, дружбе, которая, как я надеюсь, продлится еще долгие годы.

Мне стало очень приятно, я ощутил гордость.

– Дружба – это основа основ. Дружба и сотрудничество между людьми – непреходящие ценности, которые были актуальны на Земле, актуальны сейчас на Авроре и остаются актуальны в Космосе. Наша задача как взрослых – учить детей дружить, учить их помогать друг другу. Но дружба никогда не исключает и дружеского соревнования. В пику индивидуализму и неразумному соперничеству, существует также здоровое общественное соревнование, в котором каждый умеет и побеждать, и проигрывать. Призываю вас, впрочем, несмотря на соревновательный элемент нашей программы, по достоинству оценить старания нашей молодежи. Молодежи как будущему нашей планеты предстоит жить и строить жизнь вокруг себя на Авроре и вне ее. Так поддержим же нашу молодежь!

Мне опять стало очень приятно, но в то же время грустно – ведь моей мамы не было рядом, и она не могла увидеть то, что я приготовил.

Впрочем, я не знал, как все пройдет. Может быть, провести конкурс не такая уж плохая идея, подумал я, и перестал расстраиваться.

Перейдем к самому конкурсу талантов.

1. Мила выступала первой, и ее выступление было, на мой вкус, безукоризненным.

Во-первых, у Милы действительно был самый настоящий талант – она играла на музыкальном инструменте. Во-вторых, мелодия была подобрана замечательно: «Прощание с Родиной» Огинского. В контексте моей жизни и нынешней ситуации, меня эта мелодия очень тронула.

Исполнение также оказалось безупречным. У меня довольно чувствительный слух и, хотя я не музыкант, оценить хорошую игру могу.

Скрипка – самый душещипательный инструмент. Вроде что за название такое: скрипка? Кажется, что скрип – крайне неприятный звук. Однако отчего-то музыка, исполняемая на этом музыкальном инструменте, очень сильно меня трогает. Она пронзительная, входит в мозг, будто спица, болезненная, верткая, легкая. Чудесная музыка.

А кроме того, «Прощание с Родиной» еще и очень трогательная мелодия. В ней печаль и тоска по тому, что уже не возвратится.

И сама Мила была просто замечательно красивая в своем черно-белом платье. Она нежно прижимала скрипку к подбородку. Выражение ее лица казалось сосредоточенным, но в то же время немного забавным, один уголок губ все стремился вверх, это придавало ей неожиданное сходство с Ванечкой, с его дефектом. Глаза Мила смешно скашивала на струны. А еще она забавно покачивалась. Но при всем при том была такой красивой, а с развитием мелодии становилась все красивее и будто бы сияла изнутри. Ее пальцы быстро прижимали струны и отпускали их, такие ловкие и белые пальцы, извлекающие из маленькой скрипки чудесную музыку.

Я бы очень хотел научиться играть на музыкальном инструменте. Говорят, это очень полезно для мышления, кроме того, развивает математические способности. Очень было бы интересно проверить.

Однозначно, я считаю, что победа должна была достаться Миле.

2. Фира читала стихи. К сожалению, стихи были не о войне, а о природе. Я люблю природу, но больше люблю войну, поэтому особенно я не заинтересовался. Но Фира, конечно, читает хорошо, и память у нее преотличная.

3. Володя нехотя, будто бы из-под палки, сделал пару подчеркнуто достойных трюков с мячом, которые были встречены на ура. И несмотря на то, что Володя демонстрировал незаинтересованность в конечном результате, все прошло у него без единой запинки.

У меня создается впечатление, что на самом-то деле ему хотелось всех поразить. И особенно Маргариту. Она вместе со своей мамой и Жоржем (который их и пригласил) сидела в зрительном зале со скучающим видом. Я это знаю, потому что то и дело на нее оборачивался. Маргарита жевала жвачку, но, к счастью, пузырей не надувала.

4. Алеша долго исполнял наизусть «Илиаду». Эдуард Андреевич остановил его прямо перед началом бесконечного перечисления кораблей во второй Песни.

– Спасибо, – сказал он. – Алексей, большое вам спасибо!

Я изрядно устал слушать Алешу, но такое упорство, с другой стороны, мне представляется весьма похвальным, как, впрочем, и широкая эрудиция.

5. Дальше выступал я. Я решил прочитать всем свой манифест к людям будущего из моей красной тетради. Однако, этот манифест был короткий, да никто его и не оценил (в чем я обвиняю, скорее, свое недостаточное красноречие, чем политическую пассивность слушателей). Я очень волновался, выпустил из рук тетрадь, она упала и раскрылась на странице, где я рассказывал о катере.

И я решил прочитать о нем, а потом добавил еще несколько историй о море. Кажется, эти мои записи возымели некоторый положительный эффект, хотя, конечно, фурора я не произвел.

А Жорж, между прочим, сказал мне потом, что у меня есть дар слова.

Впрочем, он, конечно, добавил, что я не такой остроумный и не