Том 3. Пьесы - Михаил Афанасьевич Булгаков

Мольер. Ах сердце человеческое! Ах куманек мой, ах король! Король ошибся: ты актер первого ранга, а в сыщики ты не годишься, у тебя сердце неподходящее. Об одном я сожалею, что играть мне с тобою не придется долго. Спустили на меня, мой сын, одноглазую собаку мушкетера. Лишил меня король покровительства, и, стало быть, зарежут меня. Бежать придется.

Муаррон. Учитель, пока я жив, не удастся ему вас зарезать, верьте мне. Вы знаете, как я владею шпагой.

Лагранж (высунув ухо из плаща). Ты поразительно владеешь шпагой, это верно. Но, гнусная гадина, прежде чем ты подойдешь к «Помолись», купи себе панихиду в соборе.

Муаррон. Сзади заколю.

Лагранж. Это по тебе.

Муаррон (Мольеру). Буду неотлучно ходить рядом с вами, дома и на улице, ночью и днем, с чем и явился.

Лагранж. Как сыщик.

Мольер (Лагранжу). Заткни себе рот кружевом.

Муаррон. Милый Регистр, не оскорбляй меня, зачем же оскорблять того, кто не может тебе ответить. Меня не следует трогать — я человек с пятном. И не бросайся на меня этой ночью. Ты убьешь меня, тебя повесят, а Кабала беззащитного мэтра заколет.

Мольер. Ты значительно поумнел с тех пор, как исчез из дому.

Муаррон (Лагранжу). Имей в виду, что мэтра признали безбожником за «Тартюфа». Я был в подвале у Кабалы... Закона для него нету — значит, жди всего.

Мольер. Знаю. (Вздрагивает.) Постучали?

Муаррон. Нет. (Лагранжу.) Бери пистолет и фонарь, идем караулить.

Лагранж и Муаррон берут оружие и фонарь и уходят. Пауза.

Мольер. Тиран, тиран...

Бутон. Про кого вы это говорите, мэтр?

Мольер. Про короля Франции...

Бутон. Молчите!

Мольер. Про Людовика Великого! Тиран!

Бутон. Все кончено. Повешены оба.

Мольер. Ох, Бутон, я сегодня чуть не умер со страху. Золотой идол, а глаза, веришь ли, изумрудные. Руки у меня покрылись холодным потом. Поплыло все косяком, все боком, и соображаю только одно — что он меня давит! Идол!

Бутон. Повешены оба, и я в том числе. Рядышком на площади. Так вот вы висите, а наискосок — я. Безвинно погибший Жан-Жак Бутон. Где я? В царстве небесном. Не узнаю местности.

Мольер. Всю жизнь я ему лизал шпоры и думал только одно: не раздави. И вот все-таки — раздавил! Тиран!

Бутон. И бьет барабан на площади. Кто высунул не вовремя язык? Будет он висеть до самого пояса.

Мольер. За что? Понимаешь, я сегодня утром спрашиваю его — за что? Не понимаю... Я ему говорю: я, ваше величество, ненавижу такие поступки, я протестую, я оскорблен, ваше величество, извольте объяснить... Извольте... я, может быть, вам мало льстил? Я, быть может, мало ползал?.. Ваше величество, где же вы найдете такого другого блюдолиза, как Мольер? Но ведь из-за чего, Бутон? Из-за «Тартюфа». Из-за этого унижался. Думал найти союзника. Нашел! Не унижайся, Бутон! Ненавижу бессудную тиранию!

Бутон. Мэтр, вам памятник поставят. Девушка у фонтана, а изо рта у нее бьет струя. Вы выдающаяся личность... но только замолчите... Чтобы у вас язык отсох... За что меня вы губите?

Мольер. Что еще я должен сделать, чтобы доказать, что я червь? Но, ваше величество, я писатель, я мыслю, знаете ли, и протестую... она не дочь моя. (Бутону.) Попросите ко мне Мадлену Бежар, я хочу посоветоваться.

Бутон. Что вы, мэтр?!

Мольер. А... умерла... Зачем, моя старуха, ты не сказала мне всей правды?.. Или нет, зачем, зачем ты не учила меня, зачем не била ты меня... Понимаешь ли, свечи, говорит, зажжем... я приду к тебе. (Тоскует.) Свечи-то горят, а ее нет... Я еще кафтан на тебе разорвал?.. На́ тебе луидор за кафтан.

Бутон (плаксиво). Я кликну кого-нибудь. Это было десять лет назад, что вы...

Мольер. Укладывай все. Сыграю завтра в последний раз, и побежим в Англию. Как глупо. На море дует ветер, язык чужой, и вообще дело не в Англии, а в том, что...

Дверь открывается, и в ней появляется голова старухи Ренэ.

Ренэ. Там за вами монашка пришла.

Мольер (испугался). Что такое?.. Какая монашка?

Ренэ. Вы же сами хотели ей дать стирать театральные костюмы.

Мольер. Фу, старая дура Ренэ, как напугала. Э! Костюмы! Скажи ей, чтобы завтра пришла к концу спектакля в Пале-Рояль. Дура!

Ренэ. Мне что. Вы сами велели.

Мольер. Ничего я не велел.

Ренэ скрывается. Пауза.

Да, какие еще дела? Ах да, кафтан... Покажи-ка, где я разорвал?

Бутон. Мэтр, ложитесь, ради бога. Какой кафтан?

Мольер вдруг забирается под одеяло и скрывается под ним с головой.

Всемогущий господи, сделай так, чтобы никто не слышал того, что он говорил. Применим хитрость. (Неестественно громко и фальшиво, как бы продолжая беседу.) Так вы что говорите, милостивый государь? Что наш король есть самый лучший, самый блестящий король во всем мире? С моей стороны возражений нет. Присоединяюсь к вашему мнению.

Мольер (под одеялом). Бездарность!

Бутон. Молчите! (Фальшивым голосом.) Да, я кричал, кричу и буду кричать: да здравствует король!

В окно стучат. Мольер тревожно высовывает голову из-под одеяла. Бутон осторожно открывает окно, и в окне появляется встревоженный Муаррон с фонарем.

Муаррон. Кто крикнул? Что случилось?

Бутон. Ничего не случилось. Почему непременно что-нибудь должно случиться? Я беседовал с господином де Мольером и крикнул: да здравствует король! Имеет Бутон право хоть что-нибудь кричать? Он и кричит: да здравствует король!

Мольер. Боже, какой бездарный дурак!

...Уборная актеров в Пале-Рояле. И так же по-прежнему висит старая зеленая афиша, и так же у распятия горит лампадка и зеленый фонарь у Лагранжа. Но за занавесами слышны гул и свистки. В кресле сидит Мольер в халате и колпаке, в гриме с карикатурным носом. Мольер возбужден, в странном состоянии, как будто пьян. Возле него — в черных костюмах врачей, но без грима Лагранж и дю Круази. Валяются карикатурные маски врачей. Дверь открывается, и вбегает Бутон. Муаррон в начале сцены стоит неподвижен, в отдалении, в черном плаще.

Мольер. Ну! Умер?

Бутон (Лагранжу). Шпагой...

Мольер. Попрошу обращаться к директору Пале-Рояля, а не к актерам. Я еще хозяин на последнем спектакле!

Бутон (ему). Ну умер. Шпагой ударили в сердце.

Мольер. Царство небесное. Ну что же сделаешь.

Суфлер (заглянул в дверь). Что происходит?

Лагранж (подчеркнуто громко). Что происходит? Мушкетеры ворвались в театр и убили привратника.

Суфлер. Э... Боже мой... (Скрывается.)

Лагранж. Я, секретарь театра, заявляю. Театр полон безбилетными мушкетерами