Когда пируют львы - Уилбур Смит

Шону показалось, что Макс очень бледен. А может, это просто свет луны?

– Согласен, – сказал Шон.

– Вот тебе крест! – сказал Дафф.

Макс расстегнул пальто и извлек длинный конверт.

– Думаю, лучше сначала показать вам это, тогда мне легче будет объяснить свое предложение.

Шон взял у него конверт.

– Что это, Макс?

– Последние данные всех четырех банков, с которыми имеет дела мистер Градски.

– Спички, Шон! Посвети нам, приятель, – возбужденно сказал Дафф.

– У меня с собой фонарь, – сказал Макс и присел, чтобы зажечь его. Шон и Дафф присели рядом и положили в желтый кружок света банковские документы.

Они молча разглядывали их, пока Шон не выпрямился, по-прежнему сидя на корточках, и не закурил новую сигару.

– Что ж, я рад, что у меня не так много денег, – сказал наконец Шон. Он сложил листки и убрал в конверт. Потом свободной рукой хлопнул по конверту и засмеялся. Макс протянул руку, взял у него конверт и снова спрятал под пальто. – Ну ладно, Макс, выкладывайте.

Макс наклонился вперед и задул фонарь. То, что он собирался сказать, легче говорить в темноте.

– Большая сумма наличными, которую он должен был выплатить вам, джентльмены, и ограничения добычи его алмазных шахт в связи с новым картельным соглашением в алмазной промышленности заставили его взять крупные кредиты во всех банках. – Макс остановился и откашлялся. – Сумму кредита вы видели. Конечно, банки потребовали заклад, и мистер Градски передал им все свои акции СРК. Банки установили нижний предел стоимости акций в тридцать пять шиллингов. Как вы знаете, нынешняя текущая стоимость акций СРК – девяносто шиллингов, что обеспечивает достаточную безопасность. Однако если цена акций начнет понижаться и упадет до тридцати пяти шиллингов, банки начнут эти акции продавать. Они выбросят на рынок все акции СРК, которые принадлежат мистеру Градски.

– Продолжайте, Макс, – сказал Дафф. – Мне начинает нравиться ваш голос.

– Мне пришло в голову, что если мистер Градски будет временно отсутствовать в Йоханнесбурге, например отправится в Англию за новым оборудованием или еще за чем-нибудь, вы, джентльмены, могли бы снизить цену акций СРК до тридцати пяти шиллингов. Если проделать все правильно, на это уйдет три-четыре дня. Вы можете начать продавать свои акции, распустив слух, что в глубине Главарь истощился. Мистер Градски не сможет защищать свои интересы, и как только стоимость акций упадет до тридцати пяти шиллингов, банки начнут их продавать. Цена еще больше упадет, и тогда вы сможете скупить все акции СРК за небольшую часть их истинной стоимости. Вы приобретете контроль над всей корпорацией и вдобавок заработаете несколько миллионов.

Снова наступило молчание. Тянулось оно довольно долго. Наконец Шон спросил:

– А вы что получите, Макс?

– Ваш чек на сто тысяч фунтов, мистер Кортни.

– Цены растут, – заметил Шон. – Мне казалось, стандартная цена за такую работу – тридцать сребреников. И кажется, уровень цен установили ваши соплеменники.

– Заткнись! – рявкнул Дафф и более любезно сказал Максу: – Мистер Кортни иногда любит пошутить. Объясните, Макс, чего вы хотите? Только денег? Скажу откровенно, это не очень правдоподобно. Вы должны быть относительно богаты.

Макс быстро вскочил и направился к лошадям, но, не дойдя до них, обернулся. Лица его в темноте не было видно, но в голосе звучала открытая ненависть, он почти кричал.

– Думаете, я не знаю, как меня называют? Придворный шут, язык Градски, лизатель задниц. Думаете, мне это нравится? Думаете, мне нравится каждый день пресмыкаться перед ним? Я снова хочу стать свободным. Хочу быть человеком!

Он подавился и закрыл руками лицо. Макс плакал. Шон не мог смотреть на него, и даже Дафф отвел взгляд. Но когда Макс заговорил, у него был обычный мягкий и печальный голос.

– Мистер Кортни, если завтра вы придете на биржу в своем желтом жилете, я пойму, что вы согласились с моим предложением и мои условия кажутся вам приемлемыми. Тогда я приму меры, чтобы обеспечить отсутствие мистера Градски в стране.

Он отвязал свою лошадь, сел на нее и поехал в сторону дороги на Кейп. Ни Шон, ни Дафф не вставали – слушали, как затихает в ночи топот копыт. Только потом Дафф заговорил.

– Банковские документы подлинные, я хорошо рассмотрел печати.

– Еще более подлинны чувства Макса. – Шон бросил окурок в кусты. – Так играть невозможно. Меня выворачивало, когда я его слушал. Дьявольщина, как человек может так хладнокровно предавать другого?

– Приятель, давай не будем обсуждать нравственность Макса. Займемся фактами. Нормана подают нам со связанными крылышками, приправленного чесноком и с веточкой сельдерея за каждым ухом. Вот что я скажу: зажарим его и съедим.

Шон улыбнулся.

– Перечисли несколько основательных причин. Я хочу, чтобы ты меня убедил. После того, что я услышал, не удивлюсь, если убедить меня будет легко.

– Первое. – Дафф поднял палец. – Норман этого заслуживает.

Шон кивнул.

– Второе. – Поднялся второй палец Даффа. – Получив контроль, мы будем управлять как хотим. Ты сможешь претворить в жизнь свои добрые намерения и прибавить всем жалованье, а я снова буду на самом верху.

– Да! – Шон задумчиво потянул себя за усы. – Мы пришли сюда делать деньги, и лучшей возможности для этого не может быть.

– И наконец мой последний, но самый важный довод: ты отлично выглядишь в желтом жилете, приятель. Я и за тысячу акций СРК не пропустил бы завтрашнее зрелище.

– Да, он удобный, – согласился Шон. – Но слушай, Дафф, я не хочу второго случая с Лохткампером. Это очень неприятно, знаешь ли.

Дафф встал.

– Норман большой мальчик, он так не сделает. К тому же он не обеднеет – у него ведь есть алмазные шахты. Мы только освободим его от обязанностей в Витватерсранде.

Они вернулись к лошадям. Шон уже поставил ногу в стремя, как вдруг остановился и воскликнул:

– Боже мой, я не смогу этого сделать. Все кончено!

– Почему? – встревожился Дафф.

– Я пролил на желтый жилет соус, и потому не могу надеть его завтра. Мой портной убьет меня.

Глава 30

Организовать отсутствие Градски оказалось легко: кто-то должен был отправиться в Лондон – закупать новое оборудование для разработок в Восточном Рэнде и отобрать двух инженеров из ста с лишним желающих в Англии. И Градски неохотно согласился заняться этим, когда совет попросил его.

– Мы устроим для него прощальный прием, – предложил Дафф Шону тем же вечером.

– Ну, не совсем прощальный прием, скорее поминки.

Шон начал насвистывать траурный марш, а Дафф ручкой ножа отбивал на столе ритм.

– Устроим прием в гостинице Канди… – Дафф сразу спохватился. – Нет, здесь. Да такой, чтобы бедный старина Норман мог потом сказать: «Эти ублюдки обчистили меня, но прощальный прием они закатили грандиозный».