ЦУНАМИ - Анатолий КУРЧАТКИН

Рад наконец понял его. Сдачи у продавца действительно не было, но брать лишние восемьдесят бат он не хотел. Он сбавил цену — и хотел получить столько, за сколько, полагал он, договорились.

Отделаться от продавца, видимо, можно было, только послав его куда подальше.

— Fuck off! — Отъебись! — Рад вырвал у него из рук подол рубашки. Раз продавец знал по-английски больше двух слов, он мог знать и это. — Fuck off, I say! — Отъебись, я сказал!

Ругательство подействовало. Заваливший быка тореро попятился-попятился — и через мгновение рядом с Радом его не было. Заросли приняли его в себя, и Рад остался на дороге один. С глянцевитым белым пакетом в руках.

Он развел ручки пакета в стороны и заглянул внутрь. Что было делать с этим полотнищем? Совершенно оно было ему не нужно. Непонятно что, непонятно для чего.

Дорога звала продолжить поход. Но через несколько десятков шагов, как двинулся по ней, она оборвалась. Вернее, дорога вдруг словно бы свернулась кольцом: резко сузившись, съехала по склону метров на пять и там завершилась покато-кособоким кругом.

Рад спустился на круг, пересек, подойдя к краю, — это был край ойкумены. Дальше в зарослях кустарника, цепляющегося за каждую расщелину в камне, начинался обрыв, дальше человеку ходу не было. Он дошел до конца острова, а кольцо свернувшейся дороги было чем-то вроде смотровой площадки. Далеко внизу, метрах, наверное, в ста, все в искрящейся под солнцем ряби, словно обшитое кружевной лентой прибоя, лежало по-кодаковски неправдоподобное сапфировое море, которое оживляли такие же неправдоподобно белые паруса двух яхт, неподвижно стоявших на якоре в каких-нибудь двух десятках метров от берегового обрыва.

Это были небольшие, двухпарусные яхты, ничего родственного с той, на которую их возил Сукитая, и, судя по тому, что они стояли так близко от острова, может быть, на какой-нибудь из них были сейчас Дрон с Нелли и Тони. Они трое после завтрака, вызвав такси-грузовичок, отправились как раз куда-то на эту сторону острова дайвинговать — нырять с аквалангом. Дрон с Нелли, оказывается, были заядлыми ныряльщиками, и Тони тоже владел этим искусством. Рад, по замыслу Дрона, должен был ехать с ними, брать уроки у инструктора, — Рад отказался. «Я погуляю», — сказал он. Нелли с Тони принялись было уговаривать его, Дрон оборвал их. «Пусть погуляет, — сказал он. Добавив, непонятно для Тони: — Ему нужно кое о чем подумать. Да, Рад, подумать?» — прищурился он, глядя на Рада. «Ты и проницателен», — отозвался Рад. Дрон хохотнул. «А может, составишь компанию Крису?» — понизив голос, спросил он. Но Нелли услышала. «Не рекомендую», — проиграв бровями, сказала она Раду. С нажимом, словно вкладывала в свое пожелание нечто большее, чем просто пожелание. Речь шла о «леди по вызову». Крис вчера все же позвонил, сделал заказ и сегодня ждал его исполнения. «Я буду думать», — пренебрегши ответом Нелли, сказал Рад, обращаясь к Дрону. «Смотри, — бросил Дрон. — Крис не поделится».

Какое-то время Рад стоял над обрывом, пытаясь увидеть, что происходит на яхтах, и вглядываясь в воду вокруг них — не появится ли там кто с аквалангом, — но на яхтах не было никакого движения, вода вокруг тоже спокойна, и он, вобрав в себя открывающийся с площадки вид в последний раз, тронулся обратно наверх.

По дороге навстречу ему с оглушительным ревом несся на двухсотпятидесятисильной «хонде» один из тех бородатых рокеров, что вчера, когда только прибыли на остров, пробовали на площади у пристани взятых напрокат железных коней.

Рад сорвал с головы Неллин подарок и широко замахал панамой из стороны в сторону. Рокер затормозил, взбив в воздух клочкастое облачко желтоватой пыли.

— What's up? — Что такое? — вопросил он.

— It's a dead end. The end of the road. — Тупик. Конец дороги, — указывая себе за спину, сказал Рад. Он хотел сказать «обрыв», но как будет «обрыв» по-английски, он не помнил.

Бородач, одетый, как и вчера, в кожаную жилетку на голое тело, весело осклабился.

— A cliff? I know. I have ridden all the roads over here. Thanks for your concern. Excuse me, I'm looking for my friend. Have you seen him? He looks like me. He's got a motorbike, a beard, and a black waistcoat too. I've lost him. — О, обрыв! Я знаю. Я уже объездил здесь все дороги. Благодарю за беспокойство. Простите. Я ищу своего товарища. Не видели его? Он, как я: на мотоцикле, с бородой и тоже в черном жилете. Я его потерял.

Рад не мог определить по произношению, откуда бородач — из Англии, Америки, Австралии, — но понимал он его прекрасно, не то что Тони. И тотчас, только тот воскликнул «cliff», вспомнил значение слова на русском.

— Нет, приятеля вашего я здесь не видел, — сказал Рад.

— О'кей. — Бородач принялся разворачиваться, объезжая Рада. — Опять какая-нибудь девочка. Девочкам на этом острове только дай прокатиться на мотоцикле.

— Особенно на таком, — указал Рад на его зверюгу.

— Это точно. Это точно, — с удовольствием подтвердил рокер.

Он уже собирался крутануть на себя ручку газа, чтоб ехать, — Рад остановил его.

— Я видел вас, когда вы с приятелем брали своих зверей в прокате. А не такие зверюги, какие-нибудь простенькие мотоциклы там есть?

— Они в основном и есть. — В голосе бородача прозвучало нечто вроде презрительной снисходительности.

— Не подбросите меня до этого проката? — попросил Рад.

Он вдруг понял, что ему нужно. Ударить по газам и погрузиться в движение. Как с аквалангом в море. Только акваланг ему недоступен, а мотоцикл — самое то.

— Садитесь, — кивнул бородач на сиденье за собой. — Подброшу.

Он был без шлема, и запасного шлема для пассажира у него тоже не было. Рад заправил рубашку в брюки, положил за пазуху панаму, полиэтиленовый сверток с полотнищем, сразу же неприятно прилипший к потному животу, и оседлал заднее сиденье.

— Держитесь, — велел бородач. Дал Раду ухватиться за себя и рванул свою «хонду» с места.

Тело охлестнул ветер, в ушах засвистело. Через десять минут они были на площади перед пристанью.

Напарник рокера, и в самом деле в компании «девочки» яркого южноитальянского типа лет тридцати, стоял посередине площади, привалившись к мотоциклу, опертому на подножку, и они с «девочкой», передавая друг другу, пили в очередь из пластиковой бутылки, судя по надписи и рисунку на ней, холодный зеленый чай с лимоном.

— Где ты был? — закричал напарник рокеру, привезшему Рада. — Мы же с тобой договаривались: если теряем друг друга, встречаемся здесь!

— Вот я и приехал, — подмигнув Раду, ответил рокер, привезший Рада.

Еще через десять минут Рад выкатил на площадь из распахнутого зева прокатного офиса легонький, стрекозиный «сузуки». Никаких документов, кроме паспорта, от него не потребовалось. О водительских правах никто даже не заикнулся.

Рокеры еще не уехали и, увидев мотоцикл Рада, презрительно покривились.

— Малютка, — сказал тот, что подвез Рада.

— Мистер гном, — съязвил его приятель.

Южноитальяночка промолчала, но по ее безразличному лицу можно было заключить, что рокера с таким конем она не заметила бы даже под микроскопом.

Около арки с надписью «Национальный парк» Рада остановили. После некоторого препирательства Рад понял, что должен или заплатить положенный для иностранцев сбор, или предъявить квитанцию об уплате. Он полез в кошелек, но квитанции там не было. Все их квитанции при въезде взял Дрон, и все они остались у него. Рад предъявил ключ от бунгало с биркой курорта. Однако ключ не возымел никакого действия. Квитанция, твердили мытари, или платите.

Рад получил в обмен на деньги бумажный клочок — и въехал во владение тайского народа во второй раз.

Ездил он не спеша, поглядывая по сторонам, местами останавливаясь, чтобы насытить глаз открывшимся видом, но полутора часов ему хватило объехать весь остров вдоль и поперек, оставив нетронутыми только муравьиные дорожки. Проезжая мимо ресторанчика на старом причале, где пил, сидя в шезлонге, сок, Рад увидел Криса с приехавшей к нему «леди».

За деньгами Крис, видимо, не постоял: девушка была по-настоящему хороша. Впрочем, нет; просто красавица. Звезда кино, куда там Николь Кидман или Шарон Стоун. Она сидела рядом с ним, неторопливо нося палочки от тарелки ко рту, с видом такой умиротворенной пристойности и сдержанной чопорности — спокойно подумаешь: примерная супруга, прожившая в браке со своим мужем-европейцем уже не один год.

Когда он вновь вылетел на площадь у пристани — вернуть мотоцикл в прокат, — с причала на площадь как раз вытекал ручеек нового десанта с большой земли: молодежная группа с рюкзаками, несколько пожилых европейских пар, две молодые тайские пары, сорокалетний ражий и рыжий европеец с собственным мотоциклом — не такого стрекозиного склада, как у Рада, но и не такого звероподобного, как у тех рокеров. И еще черноволосо-светлоглазая молодая европейская женщина, скорее, девушка, в белых джинсах, в белой блузке, в широкополой изящной соломенной шляпе на голове, — явно одна, растерянно оглядывающаяся вокруг. Что-то во всем ее облике было напоминающее Нелли, и Рад, не доехав до офиса проката, затормозил и воззрился на девушку.