Наваждение (СИ) - "Drugogomira"

.

.

Еще пять минут – и он вновь на крыше. Огоньки внизу кажутся очень далекими, ветра нет и деревья стоят без движения. Нет привычного шума листвы, нет голосов, мыслей нет, нет смысла, оправдания, движения, будущего, нет ничего. Вакуум. Над миром нависают звезды. Иногда небо разрезают метеориты, но вот беда – желаний тоже нет. Последний раз он загадывал их лет в 12. Кажется, ничего так и не сбылось.

Еще двадцать – и холод пробирает до костей, но врач не торопится к себе: всё это время и особенно последние несколько минут Юру не покидает ощущение, что на крыше он не один, что кто-то смотрит ему в спину.

Поворот головы в сторону.

Показалось.

Никого.

.

.

.

Час от полуночи. Новый день настал.

Комментарий к Глава 20 // «Я видел осень» «Я видел осень»

https://a.radikal.ru/a03/2105/77/c08dc3a7f455.jpg

====== Глава 21 // Не посторонний ======

22 июля

«Ксения, честно говоря, я волнуюсь. Не заставляйте меня вскрывать Вашу дверь».

Ночь позади, а вчерашнее сообщение от врача упорно не идёт из головы: она с мыслями этими заснула и с ними проснулась. С ними принимала душ, чистила зубы, одевалась и причесывалась, кормила Мистера Дарси.

«Волнуется…»

Теперь, когда с утренним моционом было покончено, Ксюша забралась с ногами на подоконник и в задумчивости рассматривала прохожих на тропинках. Вон прошли постояльцы, которые стабильно приезжают в отель раз в месяц; вон чуть поодаль, ближе к лесу, миньоны вновь возятся с системой полива; вон стайка горничных, гольф-кар проехал: на переднем сидении отец, на заднем какой-то спортивный инвентарь, водителя не видно. Она и так знает, кто именно его повез.

«Ты правда волновался?»

Погода стоит чудесная: свежий ветерок врывается в открытое окно и колышит занавески с портьерами, утреннее солнце ласкает кожу, хочется на улицу, на воздух, греться в его лучах. И чтобы непременно кто-то рядом.

Кто-то вполне конкретный.

Да.

День вчерашний все еще перед глазами, все ещё вызывает внутри волну самых разных эмоций. Накануне, не выдержав гомона перекрикивающих друг друга мыслей и давления замкнутого пространства, девушка вышла из номера с намерением проветрить голову. Решено было прогуляться до находящейся в трех километрах от отеля железнодорожной платформы под названием «Днище». Прежде она там никогда не была: ноги не доносили. В этот раз Ксюша твердо решила исполнить давний план: это ровно то, что ей нужно, чтобы отвлечься немного, заодно и спрятавшись вообще от всех.

К 15-ти часам она была на месте. Ничего особенного: абсолютно «голая» бетонная платформа с покосившимся железным ограждением, а в некоторых местах и без оного, кассы нет; белая жестяная табличка и черные буквы с названием сообщали пассажирам пригородных электричек, что за местность они проезжают. Усевшись на облупленную деревянную скамейку, Ксения стала ждать поезда. Мимо без остановки проносились составы дальнего следования – красивые белые шторки на окнах, в них люди, кто-то пьет чай, кто-то читает, кто-то любуется пейзажами, – а она вспоминала, как совсем малышкой ездила с бабушкой и дедушкой на дачу. Втроем они шли через деревню и лес, она пела песенки, а бабушка показывала ей в лесу «домик зайчика» и «домик лисички». Какое чудесное и беззаботное было время!

Когда на платформе, наконец, затормозила обычная пригородная электричка, девушка не думала ни секунды. Она вообще не думала: встала со своей скамейки, вошла в раскрывшиеся двери, втянула носом совершенно характерный, особенный запах, осмотрела вагон, выбрала местечко на пустой скамье, у окна, села и прикрыла глаза. «Следующая остановка – Бужарово», – возвестил диктор, и состав, дернувшись, тронулся. Это был совсем старый поезд, очень похожий на тот, из ее детства. Умиротворение…

Сквозь полуприкрытые ресницы, прислонившись лбом к стеклу, она смотрела на леса, поля, деревеньки, воспоминания накрывали, накатывали одно за другим, мерный стук колес убаюкивал, пассажиры входили и выходили, рассаживались на свободные скамьи, закидывали сумки на полки. Тихая музыка в наушниках, ты и дорога – что еще надо для счастья? Так спокойно и хорошо девушке не было давно… Душа, наконец, успокоилась. Она вновь ощущала себя маленькой девочкой, в чьей жизни самой большой проблемой было разглядеть, домик зайчика или домик лисички стоит за тем дубом…

Лето… Пюре из клубники, присыпанное сахаром… Покос… Сено… Она до сих пор помнит тот запах сена. Босыми ногами по нагретой солнцем земле… Лесные ягоды и туча комарья… Бабушкины объятия. Сделанные специально для нее дедом деревянные вертушки на палочках… А как она ловила головастиков в канаве? Больше головастиков Ксюша любила лишь ходить со стариками по грибы… Шляпки белых в сухой листве и подосиновиков – в высокой изумрудной траве… Августовский звездопад и миллион загаданных желаний, ни одно из которых не сбылось…

.

.

А потом Ксюша проснулась. Взглянула на экран смартфона – 17:55! Почти три часа в пути! Фактически пустой вагон, она видит двоих, солнце начинает клониться к горизонту, а ветерок, днем приятно обдувавший кожу через открытую форточку, стал заметно прохладнее. В ужасе вскочив с места, девушка бросилась в тамбур: нужно выходить на первой же остановке и возвращаться!

Пока она там, в тамбуре, переминалась с ноги на ногу в нетерпеливом ожидании, когда представится возможность выйти, осознала вдруг еще одну неприятную вещь в дополнение к тому, что находится сейчас непонятно где: возможно, ее уже ищут. Она ведь только Юльке и сказала, что пойдет прогуляться. Нервно разблокировав телефон, обнаружила несколько сообщений от Юрия Сергеевича – сердце упало – и 3% заряда. Три, мать его, процента!

А потом – какое-то заброшенное Лыткарино, ворчливая кассирша, отсутствие терминала для покупки билета назад и хоть какой-то налички в кармане, 2%! Мозг судорожно соображал, что делать! Звонить Ване или отцу и просить ее отсюда забрать? Нет! Потом проблем не оберешься! Она еще месяц что от одного, что от другого будет выслушивать. Звонить Юре? Еще хуже! И так весь день из-за него как в бреду, и нескольких часов дороги назад вместе она просто не выдержит. Юле?

Решено! Она скинет локацию Юле и попросит ее прислать за ней папиного водителя! Да, так будет лучше всего…

Последнее, что связало девушку с внешним миром, – отложенные на последний момент и прочитанные, наконец, сообщения от врача. Одно отчего-то ввергло ее в состояние полнейшего душевного сумбура:

17:02 От кого: Юрий Сергеевич: Ксения, честно говоря, я волнуюсь. Не заставляйте меня вскрывать Вашу дверь.

«Волнуется… Это что-то значит?»

«Правда волнуется? За меня?»

«Может, преувеличивает?»

.

.

Не дождалась Ксюша водителя. Телефон сел, а она на этой платформе, под кирпичным навесом у закрывшейся кассы, провела уже целую вечность! Ощущение времени подводило девушку, без часов невозможно было оценить, сколько же в действительности прошло. Два часа? Три часа? А если Комиссаровой не удалось найти водителя, что тогда? Связи больше нет, не ночевать же здесь!

Увидев свет в одном из деревенских домиков, стоявших на некотором отдалении от станции, девушка решила искать помощи там.

.

.

Когда спустя еще три часа Ксения рассказывала Юльке о своих приключениях, та лишь руками всплескивала и языком цокала. И нервно ерзала на стуле. По сбивчивому рассказу рыжей выходило, что водителя и впрямь найти не удалось: он папу повез куда-то. Юлька де выслала за ней такси, но спустя некоторое время таксист позвонил и сообщил, что пассажир не явился, и затребовал деньги за ложный вызов. От предложения перевести потраченную сумму ей на карточку горничная, округлив глаза, отказалась наотрез, чуть ли не обиделась!

В общем, весёлый и полный впечатлений выдался денёк. Почаще бы так.

Вот только… Вот только Юра.

Уже находясь у себя, в безопасности, в двенадцати шагах от 305-ого, она вновь вернулась мыслями к врачу – а иначе и быть не могло, она думает о нем постоянно! Три не отвеченных сообщения, утреннее представление, ведет себя как дура последняя, как истеричка, как школьница, заставляет волноваться. А накануне что было! Стоило бы как-то извиниться, но после всех её выкидонов лучше не сообщением, а все же лично. И, пожалуй, не откладывая на завтра.