Серебряный туман (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Когда ноги понесли меня ближе к концу цветочного туннеля, я вдохнула тёмный аромат сумерек. Передо мной возвышался помост, прозрачный, как льдина. Он не мог быть сделан изо льда, иначе бы растаял от тепла фейри, стоящих на нём.

Эйс, Круз, Лио и Грегор все были там и ждали. Все в чёрном, кроме Грегора, который был одет в белое.

Тёмные тени колыхались в пространстве между их телами. Не тени. Неблагие. Ещё многие кружили вокруг прозрачного помоста, разъединяя и соединяя конечности, когда они вытягивали головы, чтобы посмотреть, как я прохожу мимо них и поднимаюсь по хрустальным ступеням.

Их было так много, что я задалась вопросом, покинул ли кто-нибудь Неверру.

Круз сказал, что я не буду одна, но я думала, он имел в виду, что они с Эйсом будут там. Имел ли он в виду, что Неблагие пополнят наши скромные ряды?

Остались ли они, чтобы помочь нам, или страницы книги Леи не позволили им пройти через порталы?

Как только я подошла к Крузу, Лайнус отпустил мою руку и встал рядом со своим мрачным вариффом. Словно почувствовав моё прибытие, появился Котёл.

Круз наклонил лицо ко мне. Он медленно поцеловал меня в щеку. Когда он поцеловал другую, его дыхание донесло до моих ушей тихие слова.

— Наши союзники носят белое.

Я моргнула, глядя на него, когда он отстранился и повернулся лицом к Котлу. Ария, сопровождавшая мою прогулку, подошла к концу, и в тишине, воцарившейся над землёй, мои глубокие удары сердца соперничали со звуком бурлящего Котла.

— Неверрианцы! — голос Лайнуса прогремел в неподвижном воздухе, как канонада.

Я подскочила, и мой пульс участился. Ладонь Эйса засветилась. Сквозь красную перчатку тыльная часть моей ладони тоже засветилась. Низкое шипение донеслось от ближайших к нам Неблагих.

Король поднял золотой кубок с белого мраморного блюда. В такт ему толпа внизу подняла сверкающие кубки, которые мерцали в темноте, как пламя зажигалки во время концертов. Вскоре Лио, Грегор и Эйс тоже схватились за кубки, но не подняли.

Нам с Крузом не предложили выпить. У Неблагих тоже не было напитков. Странная структура их тел, вероятно, не позволяла им ничего держать, не говоря уже о том, чтобы что-то глотать.

— Сегодня вечером у нас наступает период великого мира! — объявил Лайнус. — Сегодня ночью наши сущности соединятся в Котле Жизни и навсегда свяжут нас — Благих и Неблагих — как один народ.

— В истории нашего мира никогда не было такого важного союза, но давайте надеяться, что он станет первым из бесчисленного множества других. Слишком много войн разлучили нас, и хотя туман, созданный нашими общими врагами, всё ещё разделяет нас, сегодня вечером мы отбросим наши разногласия. Мы разгоняем туман и объединяемся, чтобы приветствовать этих двух отважных душ в наших сердцах.

Сияние Котла отбрасывало рябь голубого света на довольное лицо Лайнуса. Он поднял свой кубок повыше и обратил своё внимание на нас с Крузом.

— Круз, Катори, мы благодарим вас за ваше огромное мужество и самопожертвование. Да благословят вас небеса. Пусть небеса благословят все наши неверрианские души.

Он пил свое сладкое вино большими влажными глотками.

Волнообразно все пили. Все, кроме Эйса и Грегора. Они притворялись, что это так, но их кадыки оставались неподвижными.

Поверх края своего кубка глаза Грегора метнулись к моим, но почти так же быстро исчезли.

Был ли он одет в белое по ошибке, или человек, который пытал меня, действительно был союзником?

Я обвела взглядом толпу.

Многие были одеты в белое.

Я проглотила эмоции, подступающие к горлу, и оглянулась на фейри, стоящих рядом со мной, обнаружила, что Лио изучает меня, прижав кубок к подбородку. Она поднесла его ко рту, но не опрокинула. Как будто она подозревала, что в напиток был подмешан какой-то наркотик, она поставила его обратно и скривила губы в понимающей улыбке.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, я опустила взгляд на Котёл. Металл звякнул о камень, когда кубки были собраны и утилизированы. Ещё один отрезок тишины наполнил темноту.

— Да начнётся церемония соединения! — голос Лайнуса был полон восторга и чего-то ещё… чего-то горячего и скользкого, что покрывало лаком его блуждающие радужки.

Энергия потрескивала в толпе внизу. Подобно дыму, он поднимался тонкими, насыщенными феромонами клубами.

— Катори, — Круз кивнул на Котел.

Я снова сосредоточилась на нём, на резком изгибе его бровей.

Я отклеила руку от бока и начала тянуться к брызжущей яме, когда он сказал:

— Твоя перчатка.

Я отдёрнула руку, и белый шум пронёсся у меня между ушами. Прерывисто вздохнув, я скатала перчатку и позволила ей упасть.

— Обе, — проинструктировал он.

Я склонила голову набок и всмотрелась в его лицо, задаваясь вопросом, почему он хотел, чтобы я показала свою ободранную руку. Я медленно сняла вторую перчатку, обнажив свою рябую кожу. Глаза Лио проследили каждый из моих порезов, как будто пытаясь разобраться в них, как будто выискивая закономерность. Когда её веки приподнялись на долю дюйма выше, мои нервы задрожали так же дерзко, как плохо отрегулированные клавиши пианино.

Я перевела взгляд обратно на Круза, снова вгляделась в его лицо. И снова я ничего не нашла.

Он не обращал внимания на свою мать. Всё его внимание было сосредоточено на Эйсе, который стоял по другую сторону Котла от нас.

Было ли это моим воображением, или Эйс приблизился к нему?

— Ты готова? — тихий голос Круза ударил по моим барабанным перепонкам.

Нет.

Я не была готова.

ГЛАВА 62. СТАНОВЯСЬ ЕДИНЫМ ЦЕЛЫМ

Когда я опустила руку в Котёл, мир затуманился, лица расплылись, цветы растворились, свет потускнел, звуки стихли. Как будто туман поднялся и окутал всё живое.

Липкий клубок эссенций обвился вокруг моих пальцев, как мокрые волосы. Он скользил, цеплялся и рычал, безвозвратно закрепляя мои пальцы внутри.

Другая рука погрузилась в шипящую яму, её пальцы обвились вокруг моих. Контакт был настолько интимным, что я резко подняла голову, и мой взгляд встретился с взглядом Эйса.

Неужели он…

Было ли это…

Я перевела взгляд на Круза, чьё зрение обострилось до предела, острое острие было направлено на руку, сжимающую мою. Неуверенная, было ли это спланировано, я попыталась выдернуть пальцы, но Котёл не отпускал. Страх, что это убьёт нас, пронзил меня, как тёплый нож.

Что-то коснулось верхней части моих костяшек пальцев. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это был большой палец Эйса. Как он мог двигаться, если я не могла? Было ли это потому, что это не должна была быть его рука внутри Котла?

Что бы это с ним сделало?

С Крузом?

С Анджелиной?

Отвергнет ли Котёл наши руки или он сплетёт наши сущности вместе?

Моя кровь текла по венам, как бурлящий поток. И моё сердце… моё бедное, бедное сердце стучало, как копыта тысячи диких лошадей.

— Что ты наделал, мой мальчик? — взревел Лайнус.

Он шёл на цыпочках, спотыкаясь о ногу Грегора. Воин схватил короля за руку и поддержал его. Лайнус потянул Эйса за рукав чёрной туники, схватил его за руку и сильно потянул. Либо мои наземные чешуйки высосали из него силу, либо Котёл привязал руку его сына, но Лайнус был неспособен вырвать её.

Мощный ропот прокатился вокруг нас. Лио рявкнула на своего сына на фаэли, затем повернулась к Грегору и завизжала на него. Он поднял голову к небу и издал странный свистящий звук, который вызвал облако светящихся лусионагов.

Испаряющиеся тела Неблагих левитировали и кружились, как рой разъяренных ос, вокруг часовых Грегора. Инерция вращающихся тел подняла мои длинные волосы и заставила их развеваться вокруг моего лица, мешая моему зрению.

Котёл вспыхнул, и его зелёная магия обвилась вокруг моих запястий и предплечий, скользнула под меховую накидку, распространилась по моим лопаткам и потекла вниз по позвоночнику. Мои мышцы гудели, сокращаясь, впитывая магию, которой они питались, и мои кости затвердели, как будто они были отлиты из стали вместо коллагена.