Под тенью феникса - Андрей Годар

Прыжковые точки расположились на земной поверхности вполне логично с точки зрения военного ремесла. В основном они находились возле крупных городов, значительных стратегических объектов вроде морских портов или военных баз, шахтных комплексов. Едва ли не пятая часть от всех точек находилась в совершенно непримечательных местах, где в лучшем случае могла быть какая-нибудь старющая железнодорожная ветка. Скорее всего там было что-то важное, не отмеченное ни на одной из наших карт. Что в общем странно – у нас были очень детальные карты российских территорий со многими объектами высокого уровня секретности. Видимо, инопланетяне с орбиты усмотрели куда больше, чем наши спутники. Может, и в лесах под

Краснинским было что-то эдакое? Или просто ошибка позиционирования при сбросе капсул с прыжковыми точками?

Мы получили информацию о планируемых странниками пехотных операциях. Здесь была логика, но не просматривалось никакой системы. Выбранные объекты были важны и разнообразны, но почему именно они были выбраны для телепортационной связи? Если бы преследовалась цель равномерно покрыть наиболее развитыерегионы планеты, это можно было сделать гораздо эффективнее. Даже тупой курсант с линейкой в руках справился бы с этой задачей не в пример лучше. Разберемся, обязательно разберемся.

Сразу после успешных испытаний точки вступила в действие учебная программа подготовки бойцов специально для выполнения разведывательных заданий через телепортационную сеть. В экспедиционном корпусе формировался отдельный «прыжковый» полк, состоящий из десяти отрядов -по двадцать человек в каждом, включая командующего сержанта.

Такое количество бойцов в каждом отряде было сочтено оптимальным, и вот почему.

Точка срабатывает очень шумно, к тому же местоположение каждой из них наверняка прекрасно известно нашему противнику. Следовательно, о скрытных операциях на неприятельских территориях, которой предположительно являлись любые земли за пределами Урала, приходилось забыть. Любая разведывательная операция планировалась с расчетом на то, что разведку придется вести боем, а следовательно, отряды приходилось формировать из тяжелой пехоты. Размер отряда ограничивался только тем временем, что прыжковая точка была способна удерживать врата открытыми. Опытным путем, с поправкой на возможную транспортировку раненных и среднегабаритных грузов, мы пришли к тому, что двадцать человек – это предельный размер отряда.

При использовании грузовой машины количество бойцов могло изменяться. Для наших целей подходили только малышки-ГАЗели, многим из которых приходилось срезать увеличенную для большей вместимости верхнюю часть. Также особое внимание уделялось приведению в идеальное состояние и форсированию двигателя. Слишком многое зависело от того, насколько удачно груженная машинка сможет одним рывком взлететь на пандус и вписаться в раскрытую рамку врат.

Переброска через врата пехоты и, в особенности, автомобиля, требовала высочайшей собранности и отработанных до автоматизма точных, верных действий. Именно на этом этапе можно было не только провалить операцию и потерять людей, машину и груз, но также повредить саму прыжковую точку, допускать чего нельзя ни в коем случае. Для сведения риска к минимуму была разработана особая тренировочная программа для «прыгунов». Накаждой тренировочной базе были возведены макеты прыжковой точки, где бойцы по нескольку часов в день отрабатывали прохождение через рамку. Здесь были учтены все мыслимые ситуации: «Прыгуны» бегали по макету полным составом в двадцать человек, расположившись строгой колонной и в шахматном порядке. Они на плечах таскали раненных и условные грузы в видегруженных камнями цинков от патронов. Они постоянно гоняли взад и вперед машину –пустую, груженную людьми или ящиками. Они пыхтели здесь днем и ночью; в жару, под дождем, по колено в снегу и грязи. Они имитировали на подходе к макету неровности рельефа в виде каменистых почв, густого кустарника и завалов из битого кирпича, и учились оперативно расчищать их или просто преодолевать на полной скорости.

Скорость в деле телепортационной разведки решала всё. Так как у нас была всего одна точка, которая после каждого срабатывания должна была перезаряжаться около получаса, количество прыжков на единицу времени естественным образом строго ограничивалось. В связи с этим каждый день составлялся и корректировался график движения отрядов через точку Солиса на перспективу ближайших трех суток. Возможности поддерживать связь между отрядами, действующими в разных уголках земного шара, не было никакой, а потому безукоризненное следование графику являлось залогом успешной работы всего экспедиционного корпуса.

Каждый отряд, выходя на задание, имел назначенное время возвращения и, в зависимости от загрузки точки, несколько «запасных» возможностей совершить прыжок. Как правило, их количество не превышало двух-трех. Помимо того, на каждые сутки выделялось два «аварийных»

прыжка, жестко назначенных на полдень и полночь. Таким образом, не сумевший вернуться вовремя отряд имел еще как минимум по две возможности совершить прыжок каждые сутки. Если отряд не возвращался через трое суток, то он зачислялся в пропавшие без вести, и наего поиски направлялась поисковая группа с пеленгатором, позволявшим засечь сигнал сержантского радиомаяка. В случае, если потерявшемуся отряду пришлось совершить прыжок в любом ином направлении кроме Солиса, к оставленному в тайнике возле точки радиомаяку полагалось приложить записку с обстоятельствами и координатами отступления.

Пока еще у нас была возможность спасать потерявшихся прыгунов, но когда нагрузка на точку возрастет еще сильнее… тут уже все надежды возлагаются на ученых, денно и нощно пытающихся проникнуть в тайну устройства чуда враждебной техники. Для качественного рывка им необходимо демонтировать и разобрать хотя бы одну точку, ближайшая из которых располагается под Оренбургом. Железнодорожные пути в этом направлении сильно пострадали изза масштабного проседания насыпей, и доставить свежий материал для исследований раньше чем году к сорок четвертому у нас не получится. Даже по самым оптимистичным оценкам при высочайшей приоритетности задания.

Неудивительно, что вскоре бойцы прыжкового полка стали армейской элитой. Даже после того, как тренировки на «рамке» стали обязательными для всех без исключения подразделений, «прыгуны» сохраняли свой престижный статус