Наслаждение и боль - Барбара Делински

Во рту у Аманды мгновенно пересохло, поэтому она просто помотала головой.

— То, насколько сильно ты отличаешься от всех нас. Знаешь, Мэнди, я немного устал от однообразия. — Грэхем подергал себя за бороду. — Как ты думаешь, для чего я отрастил эту штуку?

Интересный вопрос. Как ни странно, они никогда это не обсуждали. Странно, но и самой Аманде как-то не приходило в голову проанализировать это факт, хотя она по своей профессиональной привычке анализировала все на свете, доводя этим до умопомрачения любого нормального человека. Наверное, его борода ей просто нравилась, решила Аманда.

— Своего рода вызов? — предположила она.

— Все намного проще — я хотел хоть чем-то отличаться от них. От остальных О’Лири. Хотел идти в жизни своим путем. — Глаза их встретились. — Я до сих пор этого хочу.

Для Аманды этого было достаточно — больше за все выходные она и не заикнулась ни о родственниках Грэхема, ни об отношениях в их семье. Но блаженная передышка оказалась до обидною короткой. Не успели они в воскресенье после обеда выехать на дорогу, ведущую к дому, как затренькал мобильник Грэхема. Это оказался Питер — он звонил сообщить, что у Дороти случился удар.

О том, чтобы забросить Аманду домой, вопрос не стоял. Да она и сама бы не решилась заикнуться об этом. В конце концов, это была его мать, и она балансировала на грани жизни и смерти. А раз так, она должна быть рядом с Грэхемом. Это ее долг, решила Аманда.

Грэхем молча вдавил педаль газа. Они мчались по той же самой дороге, по которой в пятницу ехали сюда, только в обратном направлении. Добравшись до южной границы штата Вермонт, он свернул на скоростную автостраду, которая должна была вывести их в восточный район Вудли. Чем ближе они подъезжали, тем мрачнее делалось лицо Грэхема. Он позвонил Уиллу, и выяснилось, что удар с Дороти случился на рассвете. От Джозефа он узнал, что Дороти в сознании. От Малкольма — что обнаружила ее Меган.

Не зная, что сказать, Аманда предпочла хранить молчание. У нее язык не поворачивался утешать Грэхема, уверяя, что с его матерью скоро все будет в порядке, поскольку она этого не знала, да и не могла знать. Единственное, что она могла сделать и делала, — это время от времени пожимать его руку, словно напоминая, что она тут, с ним.

До клиники они добрались, когда только-только начало смеркаться. Грэхем припарковался. Через холл они промчались едва ли не бегом. К счастью, благодаря детальным объяснениям Мэри-Энн они заранее знали, куда бежать. Впрочем, даже если бы и не знали, то мгновенно бы догадались. И действительно, не заметить толпу, состоявшую из членов клана О’Лири возле двери одной из палат, мог бы разве что слепой.

К ним навстречу двинулся Малькольм.

— С ней все в порядке. Но она очень раздражена — требует, чтобы ее немедленно забрали домой. Естественно, ее не выпишут, пока не проведут необходимое обследование. Но даже тогда она уже вряд ли сможет обходиться без посторонней помощи. Что будет дальше, одному Богу известно. Врачи подозревают, что в мозгу имеются небольшие повреждения.

— Небольшие? — с горечью переспросил Грэхем.

— Да, небольшие. — К ним присоединилась и Мэри-Энн. — Можно сказать, ей еще крупно повезло.

Аманда почувствовала, как Грэхем немного расслабился.

— А отчего это случилось? — спросил он.

— Кто его знает? — пожал плечами Мак. — Для этого и существует обследование. Возможно, причина просто в возрасте.

— Существует ли вероятность, что такое может случиться снова?

К ним подошел Питер.

— Врачи обещают сделать все возможное, чтобы это не повторилось. Ей выпишут таблетки…

— Которые она станет принимать? Так я и поверил, — с горечью хмыкнул Грэхем.

Даже Аманда знала, что Дороти на дух не переносит никакие таблетки.

Мак потянул брата за руку.

— На этот раз придется. Пошли, она будет рада, что ты приехал. Она и так уже несколько раз спрашивала о тебе.

Войдя в палату, Аманда против своей воли почувствовала острую жалость к свекрови. Ее разом осунувшееся лицо по цвету почти сливалось с подушкой. Хотя, в общем, она отделалась сравнительно легко и практически не испытывала никаких неудобств, было заметно, что она напугана. Аманда заметила, как тряслись ее руки, когда она протянула их к сыну.

Он сжал ее руки в своих, потом нагнулся и поцеловал мать в щеку.

— Ну, для человека, из-за которого я разом постарел на десять лет, ты выглядишь, прямо скажем, неплохо.

— Где ты был? — тоненьким, как у маленькой девочки, голосом капризно протянула Дороти. — Дома тебя не было. Мы звонили, звонили… Хорошо еще, что у Уилла был телефон твоего мобильника.

Аманда вслед за Грэхемом приблизилась к кровати, наклонилась к свекрови и осторожно поцеловала ее в щеку.

— Грэхем прав. Вы сейчас выглядите куда лучше нас обоих, честное слово! Учитывая, что мы чуть с ума не сошли, пока мчались сюда сломя голову.

Дороти, мазнув по ней небрежным взглядом, снова повернулась к Грэхему:

— Они хотят оставить меня здесь. В клинике. А я не хочу оставаться.

— Ничего не поделаешь, придется, — пожал плечами Грэхем. — Им нужно провести полное обследование.

— Оно меня убьет, — захныкала она. — Так же, как в свое время убило твоего отца.

— Перестань, мам. Отец умер от рака.

— Если бы его в тот раз не положили на обследование…

— Если бы его не положили на обследование, он все равно бы умер, только тогда мы так и не узнали бы отчего. Обследование тут ни при чем.

— Ты веришь в это, потому что тебе хочется в это верить. А я — нет.

— Мама, ты ошибаешься. Поверь мне. И не забивай себе голову всякими глупостями. Обследование еще никому не причиняло вреда. И убить оно тоже не может.

— Хорошо тебе говорить… — ворчливым тоном пробормотала она. — Это ведь не тебе предстоит его проходить. А они еще твердят, что мне, мол, нельзя больше жить одной. Что я нуждаюсь в помощи. Но не могу же я заставить дочерей сидеть возле меня! У них у всех есть свои семьи, о которых нужно заботиться. Придется просить Меган — впрочем, Меган никогда ни о чем не нужно просить. Если бы не она, я бы так до сих пор и лежала на полу у себя дома. А вот Меган сразу заметила, что я почему-то не вышла забрать утренние газеты, и забеспокоилась. Меган — хорошая девочка… но ведь у нее магазин. Ну, и кто же тогда будет жить со мной?

— Кого-нибудь наймем.

В глазах Дороти вспыхнул ужас.

— Постороннего? Нет, ни за что!

— Может, сиделку? — мягко предложила Аманда. — Многие подрабатывают этим — стирают, готовят и все такое. Это очень удобно.

— Вот себе и наймешь, когда придет твое время, — огрызнулась Дороти. — Это ведь ваше поколение привыкло к памперсам. А мы росли другими.

— Мам, ты зря. Неплохая, кстати, идея.

— Конечно! Хочет нанять чужого человека, чтобы он стирал и готовил. А могла бы делать это сама. Но где там — она ведь работает!

— У Аманды очень важная работа, — примирительно сказал Грэхем. — Она помогает детям, которые очень нуждаются в ее поддержке. Не может же она бросить их ради того, чтобы стоять у плиты?

Насторожившись, Аманда почувствовала ловушку. Дороти давно уже нащупала ее больное место и точно знала, куда нанести удар.

— Да — чужим детям. То-то и оно!

Возле кровати, как из-под земли, появилась медсестра.

— Нам пора, миссис О’Лири, — и объяснила: — Время делать томографию.

Дороти бросила в сторону сына еще один отчаянный взгляд. Но, убедившись, что это не поможет, обиженно поджала губы и позволила выкатить ее в коридор.

Большую часть вечера Грэхем провисел на телефоне, обсуждая с братьями вопрос, кто будет ухаживать за Дороти, когда ее выпишут. Проведенное обследование все равно не даст окончательных результатов. Гораздо важнее то, что покажет ее состояние в следующие несколько дней. Дороти уперлась, как мул, — ей не нужны никакие обследования и никакие помощники в доме, тем более со стороны. Поэтому все дискуссии с братьями в основном касались именно того, не может ли кто-то из родственников побыть с ней хотя бы первое время.

Зайдя на кухню и услышав обрывки последнего разговора, Аманда отважилась предложить каждый день заезжать к свекрови после школы. Но Грэхем, послав ей беглую улыбку, только молча покачал головой.

Она почувствовала, что ее отодвинули в сторону. Впрочем, она не могла обижаться на мужа за то, что он отказывается от ее помощи. Дороти сама не захотела бы принять помощь от нее. Она еще скрепя сердце могла бы смириться с тем, что за ней станут ухаживать дочери. Она могла бы даже смириться с тем, что это будет делать жена Мака, или Джо, или Уилла. Из обрывков разговора, которые ей удалось услышать, Аманда догадалась, что такая возможность тоже обсуждалась. Но ей было ясно и другое — что никто из братьев мужа даже не заикнулся о том, чтобы привлечь к этому ее, Аманду. Им хорошо было известно, что думает по этому поводу Дороти. Грэхем мог сколько угодно отрицать это, но факт оставался фактом: отношение Дороти к ней уже ни для кого в семье не было тайной.