Познание смыслов. Избранные беседы - Гейдар Джемаль

Вы, наверное, обратили внимание, что во всех вариантах речь идёт о наслаждении, о субъективном переживании блага как блаженства, – так сказать, райской беатификации при «встрече», или «высокого наслаждения», когда человек становится таким магом, которому не нужен никто, кроме него самого. Это же путь «великого адепта», который освобождается от иллюзии какого-то внешнего Бытия: он «понимает», что он-то и есть это Бытие, которое вселенское, универсальное, тотальное и так далее. Некий магический путь шамана высшей категории. Либо это путь ночных клубов с наркотиками по туалетам: путь падения в бездну, путь на задворки реальности. И это тоже путь, это тоже индивидуация. И есть разные степени: есть нарциссизм осторожных мещан, которые не идут на крайности, но знают, что их «Я» является безусловным, абсолютным, кроме которого ничего нет, а есть экстремальная «золотая молодёжь» (тоже путь индивидуации). Но это всё разновидности сгущения.

О чём идёт речь в данном случае? О том, что мы собираемся серьёзно углубиться в понимание человеческого фактора. Для того чтобы углубиться в это понимание, нам нужно создать площадку, на которой этот человеческий фактор, то есть человек, описан. Описан исходя из первичного и доминирующего импульса, который его образует и формирует. Так вот, этот первичный импульс – это обожение в любом случае.

Потому что когда мы говорим о магическом пути, когда не нужен внешний «бог», когда шаман приходит к тому, что внешняя идея Бытия как отдельного от него – это просто чучело или пугало, которое падает, когда он становится сам бессмертным, всемогущим, меняет состояние, меняет позиции, – это то, что называется в Библии «будем как боги». Это не встреча с «единственным Другом», это «будем как боги».

Я подчеркну, что в свидетельстве веры ислама говорится «Ля илляха илля Ллах». Там как раз говорится, что нет божества, нет никаких «богов». «Боги» отрицаются не как реальность, которая описана, не как нечто, как есть как этот стол, а отрицается как некий смысл, как некая ценность, это всё отрицается. Этому противопоставляется Аллах, Который есть не «понятие, подобное богу», а имя собственное. Аллах – это имя собственное. Это имя собственное, которым обозначается нечто совершенно трансцендентное, непостижимое, не имеющее аналогий, противостоящее Бытию, не пересекающееся с опытом твари, не входящее вообще в резонанс с тем, что тварь может испытать и пережить. И вот это утверждается как то, что является предметом утверждения, веры, так сказать, вектором ориентации. А всё, что можно найти в Бытии, перечёркивается: нет этих «богов», подобными которым можно хотеть стать, нет никакого божества ни в единственном числе, ни во множественном числе, не в виде идолов, не в виде оригиналов, ничего этого нет, просто всё перечёркивается. Ля илляхи!

Но это в крайней форме мы находим именно в Коране. Если мы обращаемся к Библии, то Библия содержит некоторые угрозы для монотеистического Откровения: изгоняются Адам и Ева из райского сада, потому что они именно хотели достичь этого состояния. Но не будем забывать, что Библия поправлялась несколько раз, в том числе она воспроизводилась заново в Вавилоне, и на это оказали большое влияние вавилонские традиции. Поэтому здесь мы не можем говорить о Библии как о чистом источнике монотеистического Откровения: она несёт на себе печать очень серьёзных влияний. Значит, «будем как боги». Желание «быть как боги» в любой форме – в форме ли превращения в посвящённого шамана, который может быть свободным от времени и пространства, либо в форме профана, который чувствует себя божеством и просто рассекает на «мерседесе» и чувствует себя вполне «божественно».

Да. Тут главное что? Намерение. Вот в исламе предписан пост, но он предписан не как путь к обожению, он предписан как некая техника жизни, техника постоянного воспоминания, памяти о том, что вам дано Откровение о том, чего вы не знаете и не чувствуете, – вы должны об этом помнить, повторять, вы должны испытывать некие тяготы в связи с этим, и эти тяготы – это просто техника, которая держит вас в определённом режиме. В других же системах пост, аскеза, самоистязание, умерщвление плоти будут обязательно путём к обожению, – будь то практики монашеские, или будь то практики тибетские, индийские, и так далее. Это будет обязательно путь к обожению.

Или это, наоборот, погружение в материю. Оно тоже даёт наслаждение, иллюзию индивидуации безусловного характера: «Ты стяжал что-то, нечто». Человек стремится к некой полноте, к некой реализации Универсального. Это присущая ему черта, она связана с темой субъективной стороны Бытия, о котором Платон говорит «Бытие – благо». Об этом говорят практически все языческие метафизики, то есть «сат-чит-ананда», «бытие – сознание – блаженство» на санскрите, это индуистский тезис, или же платоновское «бытие – идея – благо». Что тут благо? Благо – это именно субъективное переживание Бытия как можно более полное, которое связано с наслаждением.

И здесь мы подходим к некой площадке, на которой мы дальше будем анализировать человеческий фактор…

Это определённое ответвление обожения. Стремление к власти – это тоже стремление к обожению. Причём, если мы говорим о власти в таком первозданном, архаичном значении слова, то это прямо стремление к воплощению чистого Бытия: поэтому фараон называл себя богом. Имея в виду не метафору и не то, что «я господин», а именно то, что «я тот самый бог, который держит землю и небо, я ваш верховный Господь». Это статус существа, которое встало в это пятнышко света, проходящее по лучу в тёмный храм. Вокруг темно, а вот здесь стоит пятнышко света через дырку в куполе. И вот надо встать туда, в это пятнышко света. Можно убить брата, отца, сына, который тоже претендует на это пятнышко света, потому что там может стоять только один. Встав туда, ты становишься Бытием здесь, в этой тьме, – это фараон или кесарь. Сегодня существует коллективный