Нарушая заповеди (СИ) - Перова Алиса

— Ева, я ни о чём не прошу… — Марк нервно сглотнул. Было очень заметно, что он волнуется. — Просто не отталкивай меня сразу, дай мне шанс… Подожди, только ничего не отвечай… пожалуйста…

Меня пронзило острое сожаление. Ну за что мне это?! Мало мне, что ли, переживаний? Какой ему шанс, если я безнадёжно больна Ромкой? Мне следует сказать Марку правду, нельзя обнадёживать человека. Но правильные слова никак не приходят в голову.

— Марк, ты… очень классный…

Это прямо классический идиотизм! Лучше бы я и правда ничего не отвечала.

— Я очень польщён, — усмехнулся Марк, а я почувствовала, как жар приливает к щекам.

— Извини, просто для меня это слишком неожиданно, — тихо лепечу и нисколько не грешу против истины. — Марк, мне нужно время, чтобы переварить.

— Годится, — с готовностью согласился он и ласково улыбнулся.

Бедный Львович! Ну как же так? Я смотрю на него и даже не могу вспомнить, почему он меня раздражал. Он ведь действительно классный. И такой же несчастный, как и я. Мы обязательно поговорим, но только не сегодня. Слишком много всего для меня сегодня. Не придавило бы…

Ура! Мы на месте и я, наконец, счастлива хоть ненадолго избавиться от общества неожиданно и неудачно вляпавшегося Марка. Правда, теперь передо мной встала новая проблема — лифт. От страха и волнения у меня даже пальцы на всех конечностях заледенели, а дыхание стало прерывистым. Лишь бы никто не потащил меня в этот лифт — я там умру.

— Лали! — звучит моё спасение.

Мой любимый папочка ни о чём не забывает. Даже если небо рухнет на землю, он непременно окажется со мной рядом, чтобы укрыть меня от осыпающихся острых звёзд. Подъехавшая кабина лифта только для нас двоих, чтобы скрыть мой страх от посторонних глаз.

Роскошный ресторан «Облако» расположен на восемьдесят восьмом этаже восхитительной зеркальной свечки. Редкая птица способна подняться на такую головокружительную высоту. И сейчас мы с папочкой — пара редких птиц, взмывающих в облака. Он прижимает меня к себе и шепчет в макушку ласковые слова. Мне кажется, что в его объятиях я готова преодолеть ещё этажей двести и даже не вспомню о моей клаустрофобии.

Наверху нас уже ждут. Ух! Это захватило дух от восторга. Сквозь панорамное остекление мне открывался потрясающий вид. В вечерних сумерках мерцающая иллюминация словно россыпью бриллиантов осыпала наш город. Москва… Сейчас она завораживает своей магической красотой. А я словно птица парю в облаках — незабываемое зрелище!

— Красиво, да? — голос, пробирающий до мурашек, принадлежит Диане.

— Очень! — восторг в моём ответе не только от созерцания панорамы столицы.

Сейчас передо мной стоит невероятная красавица. Чёрное платье в пол мягко облегает сногсшибательную фигуру. Благодаря изысканному макияжу лицо прекрасной метиски теперь кажется ещё красивее. А янтарные, как у кошки, глаза наводят на мысль о суккубах. Разве возможно быть такой?.. Она нереальная! И неудивительно, что взгляды всех гостей устремлены на Диану. По сути мне можно было даже не париться насчёт гардероба. Да и не только мне — пафос потек даже с несравненной Ангелины Львовны. А ещё полчаса игнора со стороны мужчин — и макияж тоже уплывёт.

Вот честно? Я Диане даже сочувствую. Это какие нервы надо иметь, чтобы носить такую внешность и справляться с постоянным вниманием окружающих? А с завистью? И разве я могу упрекнуть Марка, который лишь полчаса назад признавался мне в любви, а теперь забрызгал слюной напольное покрытие ресторана? Интересно, а как бы мой Ромка отреагировал на Диану? Даже думать об этом не хочется!

— Птичка моя, я тебя потерял, — Петр Мендель обнял Диану за талию и широко улыбнулся мне. — Добрый вечер, принцесса Евлалия!

Через пять минут взаимных расшаркиваний адвокат утащил свою экзотическую птичку в сторонку, вынося ей мозг какими-то контрактами, сроками и процентными ставками. Похоже, у Петра стойкий иммунитет к метискам.

Спустя четыре с половиной часа зажигательной гульбы я смело могла сказать, что праздник удался. Котя пищала от восторга и не отлипала от меня ни на минуту. Раньше ей только в телеке удавалось видеть такую толпу знаменитостей, а тут даже пообщаться посчастливилось. Для Григория места на этом банкете не нашлось, что вполне ожидаемо, и моя переменчивая подруга снова захотела быть Баевой. Надеюсь, завтра это пройдёт.

Котин бесперебойный щебет я выносила стойко и даже с радостью — ведь подруга спасала меня от Марка и не позволяла оставаться с ним наедине. Но Львович и за пару медлячков достал меня своей неразделенной любовью. Поэтому казалось немного странно, что пылко влюблённый в меня мужчина гораздо чаще смотрит на Диану. Я, конечно, понять могу, но… всё равно не могу. Хотя, может, оно и к лучшему.

И следила я за Марком в течение вечера лишь для того, чтобы держаться от него подальше. И когда он очень грубо схватил Ангелину за предплечье, я это сразу заметила и сильно удивилась выражению его лица. Марк показался мне очень злым и некрасивым. Он резко дёрнул Ангелину за руку и подтолкнул к выходу. Даже не знаю, зачем я пошла вслед за ними…

78

Моё ли это дело — совать нос в чужие семейные отношения? Я замедляю шаг и оглядываюсь на шумное сборище дорогих и очень дорогих гостей. Ромке бы здесь не понравилось… Мне тоже не слишком по душе. Многих я вижу впервые, и никому из этих людей нет дела ни до меня, ни до Ангелины. Даже папе. Сейчас его куда больше интересует Диана, нежели женщина, которую «он защищает». Папа словно чувствует мой взгляд и мгновенно находит меня в толпе веселящихся людей. Смотрит напряжённо, и я улыбаюсь ему и посылаю воздушный поцелуй.

Не беспокойся, папочка, с твоей Лали всё в порядке!

А что со мной может случится, когда вся охрана, рассредоточенная по периметру зала, сканирует каждый мой шаг? И почему-то никого не интересует, куда шагает Ангелина. Я снова разворачиваюсь и направляюсь в сторону выхода. Что я знаю о настоящих отношениях между братом и сестрой? Если ориентироваться на нас с Серым, то такого брата и врагу не пожелаешь. Однозначно, у Львовичей всё обстоит не настолько печально. Вот я и проверю. В конце концов, сейчас Ангелина больше наша, чем Маркушина. А ещё у меня к ней накопились вопросы.

«… Твой отец счастлив с Ангелиной?»

Кажется, он вполне счастлив без неё, Богдан.

— Скучаешь, сестрёнка? — Серый перехватил меня на выходе. Он уже в хлам и лыбится, как идиот.

— Не до такой степени, братишка, — пытаюсь его обойти, но Серый настроен на общение.

— Стоять, Лалитка! Я тут подумал…

— Думать — это не твоё, Серёж, ты и так симпатичный. А, кстати, ты почему не в эпицентре событий и не обхаживаешь вместе с остальными охотниками жемчужину нашей вечеринки? Молчи, дай угадаю! У тебя зуб на Диану? Ах, не-эт — у тебя ведь на неё вся челюсть! Эх, Серенький, никудышный ты пикапер, оказывается. Советую в другой раз попытать счастье в шлеме.

— Сука неудовлетворённая! — громко зарычал пьяный братец.

— Лошара! — я отскочила от него в сторону и, продемонстрировав два фака, рванула наутёк.

За пределами ресторанного зала обнаружились блуждающие звезды, в смысле, знаменитости, ну и не менее важные и значимые незнаменитости. И никаких следов Марка и Ангелины. Пальцы скрылись, не оставив даже отпечатков. А я тоже хороша — ещё бы до утра раздумывала!.. Куда же они подались?..

Ну и ладно! Этот вопрос уже почти потерял ценность, потому что мозг, не прекращая, сверлит другая, острая и болезненная мысль…

Куда же мог уехать мой Ромка?!

— Потерялась, Ев? — Руслан отлепился от симпатичной официантки с явным намерением не позволить мне потеряться.

— Русик, а… — я осмотрелась по сторонам, — а куда Пальцы делись?

— Чего? — он оглядел на всякий случай свои крупные ладони.

— Львовичи где, спрашиваю?