Острова, не тронутые временем - Лоуренс Грин

И все же в начале XIX века два английских китобоя вновь обнаружили остров Буве. Один из шкиперов, капитан Линдсей, назвал его своим именем. Вслед за ним на остров натолкнулся охотник за тюленями капитан Норрис, владелец двух небольших одномачтовых судов — «Живой» и «Веселый». Норрис не знал, что остров уже открыт, поэтому заново назвал его «Ливерпул Айленд». Погода ухудшилась, пошел снег с дождем. Норрис так и не стал высаживаться на остров.

И вот тут-то мы и подходим к загадке. Отойдя на северо-восток, Норрис увидел здесь еще один остров, по его расчетам лежащий в сорока пяти милях от Ливерпула (Буве). Этот новый кусочек суши он назвал островом Томпсон, а три возвышенности близ него помечены на карте как скалы «Чимниз» («Кратеры»).

Вскоре после этого Норрис возвращается к первому острову и, надеясь найти лежбище тюленей, посылает на берег лодки. По приказу капитана матросы поднимают на скале английский флаг, приписав тем самым остров к британской короне. Однажды разыгралась буря, и матросы вынуждены были провести на острове шесть дней без крова и топлива. Они закопались в снег, питаясь сырым тюленьим мясом.

Норрис писал о Буве: «Лодки обошли кругом, и не было видно ничего, кроме отвесных скал. Остров носит очевидные признаки вулканического происхождения, это не что иное, как сплошной шлак, прорезанный мощными потоками лавы, похожей на черное стекло с белыми прожилками».

Копия вахтенного журнала с «Веселого», хранящегося в архивах британского Адмиралтейства, говорит о том, что Норрис описал остров Томпсон «маленьким и низким», следовательно, он не мог спутать Томпсон с Буве, на котором вздымается вершина вулкана.

Нашелся еще один человек, который одновременно видел и Буве и Томпсон. Это был капитан Фуллер, ходивший здесь в 1893 году на американском промысловом судне «Фрэнсис Аллин». Однако, когда через пять лет сюда пришло немецкое поисковое судно «Вальдивия», остров Буве оказался на месте, а вот Томпсон исчез бесследно!

С тех пор и другие суда, снабженные радиоустановками и различными современными средствами навигации, с большой точностью зафиксировали местонахождение острова Буве, но не смогли обнаружить остров Томпсон. Среди них можно упомянуть британское судно «Милфорд» с исследователем Антарктики адмиралом Эвансом на борту. Оно было здесь в 1934 году, а спустя двадцать лет у Буве бросил якорь южноафриканский фрегат «Трансвааль».

Я беседовал с двумя очевидцами, которые добрались на лодке до Буве. Одним из них был мой старый приятель У. Дж. Копенхаген. Он рассказывал о снежных лавинах, которые обрушивались в море, когда «Милфорд» кружил вокруг Буве, о сильном ветре и высоких волнах и вспоминал слова адмирала Эванса: «Навигация в этих низких широтах, где полно айсбергов, напоминает езду на велосипеде по кладбищу. Вы видите перед собой могильную плиту и поворачиваете в сторону лишь для того, чтобы обнаружить на своем пути дюжину других».

На Буве побывал норвежский китобой. В то время Норвегия решила заявить свои претензии на остров. Катер с китобоя подошел с подветренной стороны к айсбергу, который застыл вблизи захлестываемого прибоем берега. Один норвежский моряк не без труда высадился на сушу, обошел остров и, наконец, оказался на краю потухшего вулкана. «Остров, — рассказывает он, похож на глубоко погрузившийся в океан кратер, но вершина его все еще вздымается в облака на три тысячи футов». На этом злосчастном кусочке земли среди снега и льда сохранился след пребывания человека — старая угольная печка, оставленная здесь, по-видимому, американскими охотниками за тюленями в XIX веке.

Так что Буве на месте, но также ясно, что острова Томпсон не существует. И тем не менее специалисты наших дней не склонны расценивать сообщение Норриса о двух раздельных островах как ложное. Такой авторитет, как доктор Стенли Кемп, находился на борту исследовательского судна «Дискавери II», когда оно зашло на Буве. Он пытался в ясную погоду увидеть второй остров и сделал следующее сообщение: «Мы рыскали по всем направлениям в окрестных водах, обследовали около шести тысяч квадратных миль моря и не могли найти ни следа острова Томпсон. Остров остается загадкой. Сообщение Норриса настолько подробно, что невозможно вообще не верить в него. Поэтому следует предположить, что: 1) Норрис принял за остров айсберг, 2) его компас безбожно врал, 3) остров когда-то существовал, а потом исчез. Мне представляется наиболее вероятной теория айсберга, потому что в некоторых условиях черные морены могут напоминать скалы и острова».

Доктор Э. Н. Радмоуз Браун, один из первых исследователей Антарктики, указывает, что нанести на карту остров легче, чем стереть его с нее. Он говорит: «Я знаю одного капитана, который двадцать лет плавает среди льдов. Однажды он свернул с курса и потерял целый час, надеясь удостовериться, что неясная тень на горизонте была ледяной горой, а не новым островом». Сам Браун не мог, однако, дать объяснения странному сообщению капитана Норриса о двух островах в том месте, где сейчас существует только один.

Глава семнадцатая

Занзибар и арабские одномачтовики

Щедрой рукой разбросаны острова с восточной стороны Африканского континента по теплой глади Индийского океана. В годы моих юношеских путешествий мне посчастливилось увидеть здесь великолепный коралловый остров Занзибар. Я вновь посетил его много лет спустя и не пожалел об этом.

Занзибар остался в моих воспоминаниях одним из самых удивительных мест в мире. Рассказывают, что путешественники сходили на берег острова утром только для того, чтобы совершить небольшую экскурсию, но уже днем посылали на корабль за багажом. Цивилизация не может изменить характер Занзибара. Что-то таинственное все еще есть в домах, которые были свидетелями нашествий, рукопашных схваток на улицах, видели на своем веку и пиратов, и рабов в кандалах, и караваны Ливингстона и Стэнли. За каждым углом еще одна страница истории Занзибара — острова головорезов.

Под красным флагом занзибарского султана живет самый космополитический остров в мире. Белые, черные, коричневые и желтые — все смешалось здесь в пестром клубке. Население Занзибара строго разделено: суахили[166], арабы и индийцы. Их легко отличить друг от друга. Все местные африканцы от Сомали до Мозамбика — суахили, правда, на Занзибаре они представлены в более смешанном виде, чем на континенте, — ведь рабов доставляли сюда из самых отдаленных уголков Африки.

Вот описание суахили, оставленное Марко Поло: «Завитые в кольца волосы, отсутствие растительности на лице, типичная негроидная раса — вот каковы суахили, которые говорят на мелодичном языке. Если вы умеете говорить на суахили, вы можете пересечь всю Африку и почти всегда найдете применение языку. В языке суахили много заимствований из французского, португальского, арабского, даже английского, правда странно измененного»[167].