Дорога к новой жизни - Марик Лернер

Самый первый гений, сообразивший, как лучше всего выскочить из-под удара и пробежать между каплями дождя, не намокнув, появился уже во втором поселке. Время пошевелить мозгами у него было. Сначала всю округу наводнили наши младшие, угоняя стада, нападая на одиночек и загоняя всех в поселок. Потом подошла основная колонна. Мы еще не успели продемонстрировать, насколько серьезно настроены грабить, как с белым знаменем в руке пришел Старейшина.

Дядя был хорошо знакомый и очень себе на уме. Как только граница с Разгоняющим тучи была четко обозначена, выяснилось, что поселения на реке Левой и часть земли, примыкающая к нашей территории, ему подчиняются на очень зыбких основаниях. Напрямую они в коалицию не входили и старались не слишком сближаться. Просто другого выхода, кроме как подчиняться требованиям, у них не было. При желании Великий Вождь мог бы уничтожить такие поселения, не слишком напрягаясь, слишком неравные силы. Так что они давали воинов на очередной поход и старательно кланялись, держа за пазухой нож. Разгоняющий тучи об этом прекрасно знал и во все опасные места совал бойцов именно из таких наполовину вольных поселков. Меньше останется в живых, меньше угрозы для него.

У меня на каждый пограничный и на несколько дальних поселков есть не слишком толстое досье. Много данных не имеется, но кое-что собрать успели. Пришлось в свое время объяснять подробно своим ребятам и девчатам, что любая подробность интересна, чтобы смотрели и слушали внимательно. У каждой семьи свои тараканы в голове, свои счеты с соседями, которые надо непременно знать, и, кроме точных границ, неплохо бы точно выяснить, что именно можно ожидать от соседей. Одни сами боятся нас раздражать, другие не прочь и спереть кой-чего, а у третьих имеется совершенно отмороженный тип, которого неплохо бы подловить и аккуратно прикопать.

На равнинах такие вещи все прекрасно знают, уж сколько времени рядом проживают — так что редко ошибочка выходит. Здесь пришлось информацию с самого начала добывать, мы даже специально ходили знакомиться и с прочими местными крысами, не только с коалицией Разгоняющего тучи. Такие визиты вежливости, косясь на всякий случай на то, чем угощают, и тщательно принюхиваясь. Теперь уже я эти дела на Пинающего Медведя свалил, моя ответственность — остров, но копии всего интересного мне регулярно приносят по старой памяти и настоятельной просьбе. Надо быть в курсе происходящего.

— Мы не могли отказаться, — сказал Старейшина после всех положенных слов приветствий и выражения глубокого уважения. Звали его Стреляным, и недаром. Ходил он, заметно прихрамывая, но, по слухам, очень опасный противник в рукопашной и на коне неплох. Свою якобы ущербность специально для дураков подчеркивает. Кто покупался, плохо кончал. — Нас бы просто уничтожили. А теперь сотня наших мужчин уже не вернется. — Он глянул на меня, ожидая подтверждения. Мало ли, вдруг успели смыться.

— Семеро у меня в плену, — любезно сообщаю.

— Это мы выяснили первым делом — кто из уцелевших к какому поселку, роду и семье относится и сколько их было первоначально. Наказывать надо за дело, приходя точно по адресу, а не лупя по всем подряд. Коли за твоим родом вина имеется, совсем по-другому звучит требование заплатить виру, чем если требуют ни за что.

— Имена после нашего разговора получишь — это не тайна. Как закончим наши дела с компенсацией за понесенный Кланом ущерб, присылай договариваться о выкупе. Те, кто ничем не успел себя против Закона и традиций замарать и сдался, будут отпущены спокойно. Вот если бы они, как собирались, наши семьи тронули, я бы их всех на ваших глазах вешал. Знаешь, есть такой особо интересный способ, когда до пола от ног чуть-чуть. Тянется, все достать пытается, бьется, мучается, а не получается. Никогда не пробовал, но, говорят, очень неприятная казнь. Когда-нибудь надо начинать, чтобы запомнили дурные соседи. Хорошего отношения вы не понимаете, договоры нарушаете. Почему бы мне этого не сделать?

— Мы, — с достоинством возразил Стреляный, — как раз ничего не нарушили. Как раз наоборот. Согласно клятве пошли, куда повел Разгоняющий тучи. Ответственность на нем. Вот если бы они что-то сделали по своей инициативе, — поясняет с хитринкой в голосе, — тогда да. Ты вправе и повесить каким угодно способом. Да. Если сил хватит.

— Кто сильнее, тот и прав? — заинтересовался я.

— Не так. Хорошо сказано, но не так. Если у меня кровная месть, то плевать на то, сильнее враг или нет. Да. Только я не воин, я должен думать, как не дать сгинуть роду. Тут иногда надо и плюнуть на месть. Выживание рода важнее. Поэтому подчинились мы Разгоняющему тучи. Знал я, что может плохо кончиться, но клятву, данную, нарушать нельзя. Клятву за всех. Что положено, выполнили, теперь вот перед тобой сижу, но отвечать за его действия не обязан. Твои воины если не сами пошли, а по приказу, тоже вины за собой чувствовать не должны. Ты отвечаешь за их действия — твой приказ. Не так?

— Так, — согласился я. — Если они не проявляют дурной инициативы. И приказу убивать всех подряд вполне воспротивиться могут без последствий. И что теперь?

— А теперь, — спокойно сказал Стреляный, — возьми нас под свою руку. Слабому племени между двумя силами не выжить, как не выжить зерну между жерновами. Смелют в муку. Я выполнил свои обязательства перед Разгоняющим тучи, выполню и перед тобой.

Меня давно уже мучили мысли по поводу возможности обложить крыс ежегодной данью на имущество и продовольствие. Таким интересным образом мы получим возможность в будущем не уделять столько времени побочным промыслам и переключиться исключительно на поставки товаров в Зону.

— И как ты себе это представляешь? — поинтересовался я. — Защита от нас, а что Клан получает взамен?

— То же, что и Разгоняющий тучи. Вполне справедливо. Десять процентов скота, родившегося с момента клятвы, каждый десятый мешок овощей и зерна, выращенный на наших полях. Каждый десятый мужчина по приказу идет в поход против ваших врагов.

— Как-то не очень справедливо, — подумав, ответил я. — Или ты недоговариваешь. Во-первых, ваших целая сотня ушла с Разгоняющим тучи. Никак столько не наберется, чтобы один из десяти. Тысячи мужчин у вас никогда не было.

— Не только здесь живет мой род, — кивнув на холм, ответил Старейшина, — но ты прав. Он нарушил договор и заставил дать вдвое больше бойцов. Еще и поэтому я считаю возможным отказаться соблюдать клятву. Она должна выполняться обеими сторонами.

— Значит, — посчитал я, — было пятьсот мужчин, в подходящем возрасте. Осталось четыре сотни, ты по доброте душевной согласен дать мне только сорок. Обидно как-то звучит. И потом, ты приносишь клятву, и я уже не могу забрать то, что с самого начала собирался взять как виру за бесчестный поступок? — Сказать: «Не принимай меня за лоха педального» — я постеснялся. Он таких слов пока не знает. Придет время — еще выучит и не только такие. — Кроме того, есть еще нехорошая точка, на чем мы никак не можем сойтись. Я не стану защищать никого, кто ест разумных. Этого я не смогу приказать, мои воины не послушаются и правы будут. А умный командир не станет против общей воли воинов идти. Для нас это поведение бешеных зверей, а не разумных двуногих. А зверей не защищают от других зверей. Для них вполне естественно жрать друг друга, но это будет там, с той стороны границы. На нашей территории мы просто убьем бешеного зверя. Неизвестно, что от него ждать, в любой момент кинется.

Он помолчал, потом непроизвольно выпрямил спину и посмотрел мне в глаза, впервые оторвав взгляд от земли.

— То, что сделал Разгоняющий тучи, вводя новый закон, он сделал не из отвращения к мясу. И даже не потому, что ему жалко было поделиться. Несколько раз едоки заражались от людей с гор. Очень неприятные были болезни, даже со смертельным исходом, и лечить мы их не умели. Съешь одного, а помрет половина рода. Умным стало понятно, что опасно этим заниматься. Воин, убитый в бою, все-таки больше шансов, что здоров, иначе бы не бегал по горам. Притащить домой слабого, больного и накормить собственных детей — это может плохо кончиться. Он просто оформил то, что и так стали делать многие, не говоря об этом вслух. Вернее, не делать. Не есть людей. А чтобы не выглядело слабостью, разрешил только отличившимся. Как награду. Не захотят — не станут.

Я не могу заставить совсем отказаться от старых обычаев, но Разгоняющий тучи уже запретил есть мясо убитых женщинам и детям. Только воины имеют право, убившие в бою. Сделай следующий шаг. Прямо запрети воинам есть всех, кроме крыс-оборотней. Это многим не понравится, но еще поколение назад про людей никто и не слышал, и прекрасно обходились, — привыкнут. Все стоит делать постепенно. Шаг за шагом. Не трогай воинов, не задевай их гордость. А вот дети — совсем другое дело. Лет через десять, когда они подрастут, можно и подумать о полном запрете. Вы же не станете считать равноправными каннибалов? — Он тонко улыбнулся. — Слишком многие прекрасно знают про семьи, которые живут под твоей рукой. И про то, как они живут, тоже. Если выбор стоит между лучшей жизнью при условии четкого запрета, многие не станут возражать.