Маленький отель на Санторини - Юлия Валерьевна Набокова

– Ника! – Руслан неожиданно прорывается ко мне, обнимает за плечи и ведет сквозь толпу.

Я представляла себе, что наша встреча будет более романтичной. Я сойду к нему с парома в красном платье, так чтобы он смог еще издалека заметить меня и восхититься моей красотой, и на причале в моих мечтах мы были одни. А сейчас нас окружает толпа, как на каком-то рок-концерте, и он даже не заметил, во что я одета.

Туристы с экскурсий устремляются к ждущим их автобусам, которые развезут их обратно по отелям. Толпа редеет, и Руслан косится на пляжную сумку у меня на плече.

– Это все твои вещи?

– Да, – киваю я, а сама с досадой думаю, что лучше бы он обратил внимание на мой наряд.

– Я думал, ты будешь с чемоданом. Хотел сначала отвезти тебя в отель, чтобы ты оставила вещи. Но раз ты налегке, давай сразу прогуляемся?

Мы проходим стоянку больших круизных лайнеров, потом бредем по набережной мимо качающихся в воде катеров и рыбацких лодок. Свет фонарей отражается в воде, плещет море, а над нами на темном небе вспыхивают первые звезды. Руслан рассказывает об Ираклионе – что город назван в честь мифического Геракла, что в разное время тут правили византийцы, венецианцы и турки, а в состав Греции остров Крит вошел только в 1913 году.

Я рассеянно слушаю его и с досадой думаю, что неправильно его поняла. Я-то настроилась на романтическое свидание на Крите, а Руслан всего лишь проводит экскурсию для приятельницы. Ни на меня, ни на мое красное платье, которое я надела специально для него, он даже не смотрит.

– Прости, Ника, совсем тебя заболтал, – спохватывается Руслан, поворачиваясь ко мне. – Ты голодная? Тут рядом есть хорошая таверна с видом на море.

Вскоре мы входим в таверну с традиционными бело-синими скатертями и стульями с плетеными сиденьями. Зал переполнен и гудит людскими голосами, нам приходиться сесть за крошечный столик для двоих в самом центре на проходе. Прямо над нами шумит вентилятор, двигая лопастями, электрический свет бьет в глаза. А по соседству ужинает большая греческая семья – с бабушками, дедушками и внуками, младший из которых еще грудничок. На романтическую обстановку никак не тянет. Определенно, богиня любви Афродита за что-то на меня разгневалась.

Сев за столик, мы наконец оказываемся лицом к лицу, и я нервно оглаживаю подол красного платья. Если Руслан прежде и не замечал моего наряда, то теперь-то он точно видит, во что я одета. Видит и молчит! А я ведь наряжалась для него! Ну и дура же я, корю я себя. Нацепила на себя красную тряпку, словно Руслан – бык. Теперь уж он точно поймет, что я строю на него планы…

Но тут взгляд Руслана падает на мои губы и задерживается, а я взволнованно замираю. Наверняка он думает о поцелуе! Не зря я все-таки надела красное платье…

– Хм, Ника, – кашляет он, – извини, что говорю, но у тебя помада размазалась.

– Что? Где? – Моя рука непроизвольно взлетает к губам, и на пальцах остается красный след. Я и забыла, что не только красное платье напялила, еще и губы красной помадой накрасила. Видимо, от жары она поплыла. Прикрыв рот рукой, я вскакиваю с места и сдавленно бормочу: – Где тут туалет?

Руслан показывает направление, и я сломя голову несусь туда. А когда забегаю в кабинку, вижу свое отражение в зеркале над раковиной и рычу с досады. Все еще хуже, чем я предполагала! Помада не просто поплыла на жаре, она размазалась вокруг губ и по щеке – как будто я терла рот рукой. Возможно, пока дремала на пароме. И сейчас я похожа не на роковую красотку, какой мечтала предстать перед Русланом, а на невесту Дракулы, отобедавшую кровью. Позорище!

Я отрываю бумажное полотенце, тру губы и щеки, потом мою их с мылом. Вот это произвела впечатление! Если у Руслана и были какие-то романтические мысли на мой счет, теперь он точно не захочет меня поцеловать. Зачем я только приехала? Сидела бы лучше на Санторини. Эта поездка – полное фиаско.

Но, видимо, лимит моего унижения еще не исчерпан. От моих резких движений застежка лифчика расстегивается. И когда я решаю ее поправить и приподнимаю подол платья до середины спины, сзади звучит встревоженный голос Руслана:

– Ника, ты там? Все в порядке?

Не успеваю я ответить, как раздается стук в дверь. А так как я в спешке не закрыла ее, дверь распахивается внутрь, а сам Руслан влетает за порог и замирает, ошеломленно уставившись на мои красные кружевные стринги. Я, конечно, надевала их с мыслью продемонстрировать ему, но только не в такой унизительной ситуации!

Поймав в зеркале его шокированный взгляд, я запоздало взвизгиваю и одергиваю подол.

– Извини, я не знал, что тут не заперто, – Руслан, опустив глаза, пятится за порог. – Подожду тебя в зале.

Дверь хлопает, я закрываю ее на задвижку и прислоняюсь спиной. Прав был Кирилл, когда говорил, что я не умею вести себя в приличном обществе! Только я могла так опозориться. Это еще провальней, чем опрокинуть ведерко со льдом во время помолвки и потом уронить кольцо в раковину.

Вижу свое вытянутое лицо в отражении и начинаю нервно хихикать. Хуже быть уже не может! Все, что могло случиться плохого, уже произошло. Я помахала перед лицом Руслана не только красным платьем, но и попой в красных стрингах. Бедный, да на нем лица не было, когда он ввалился сюда!

– А нечего ломиться в туалет к приличным девушкам, – говорю я своему отражению, давясь от смеха.

Нет худа без добра. Теперь, когда я окончательно и бесповоротно опозорилась перед мужчиной моей мечты, можно расслабиться и больше не мечтать о его поцелуях. Ну что ж, быть друзьями – тоже неплохо. Если только Руслан захочет со мной дружить дальше и красные стринги не встанут на пути нашей дружбы.

Вернувшись в зал, я вижу, что наш столик пуст. Сердце падает вниз. Ошибки быть не может – вот же вентилятор