Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

В феврале 1713 г. Россия предложила Швеции заключить мир. Однако в середине 1713 г. английский посол лорд Страффорд сообщил русскому послу в Гааге Б. И. Куракину, что английское правительство настаивает на том, чтобы участники Северного союза приняли посредничество Англии и Голландии в переговорах о мире со Швецией. Под угрозой применения силы Англия настаивала, чтобы Россия, Дания и Саксония вернули Швеции все захваченные у нее территории в ходе Северной войны. За Россией сохранялось только право оставить за собой Петербург. Дания и Саксония согласились принять посредничество Англии на переговорах. Куракин сообщил об этом царю и получил указание: на «медиацию» (посредничество) не соглашаться, но принять «Bona Officia» (ни к чему не обязывающее посредничество). В инструкции говорилось, что Куракин может обещать Страффорду 20 000 ефимок, если он со вниманием отнесется к интересам России. Одновременно послу было предложено вербовать и Витворта, который получил назначение быть английским уполномоченным на мирных переговорах. По сведениям русских дипломатов, он относился доброжелательно к России и Северному союзу. На эти цели Куракину было ассигновано в общей сложности 100 тыс. ефимок[503]. Но необходимость в вербовке английских дипломатов отпала. Петр, получив известия о победах русских войск в Финляндии и Померании, решил, что шведов можно склонить к миру без посредничества Англии.

В 1714 г. в отношениях между Россией и Англией наметились перемены. Шведы начали открытую торговую войну против Англии. Только в 1714 г. они конфисковали 24 английских корабля. Весной 1715 г. шведы захватили свыше 30 английских судов. На почве этих событий происходит сближение русских и английских интересов. Новые возможности для развития отношений между Россией и Англией открылись после вступления на английский престол короля Георга I, ганноверского курфюрста, который унаследовал британский трон. Георг I был заинтересован в присоединении к Ганноверу городов Бремена и Вердена, захваченных шведами. Таким образом появился реальный шанс заключить союз с самой Англией. В 1715 г. соответствующий договор о передаче этих городов Ганноверу был подписан между Россией и Георгом I как курфюрстом. В марте 1716 г. Б. И. Куракин прибыл в Лондон по приглашению ганноверского министра Бернсдорфа. Министр сразу заявил Куракину, что вступает с ним в переговоры не как представитель Ганновера, а как доверенное лицо короля Англии. От имени Англии Бернсдорф предложил Куракину заключить договор о совместных военных действиях против Швеции. Англия предоставляла свой флот, а Россия сухопутные силы. Предлагался также обмен гарантиями. Англия гарантировала России земли, приобретенные в Восточной Прибалтике, а Россия гарантировала Георгу I и его наследникам сохранение английской короны. Однако все эти предложения носили устный характер. Куракин предложил Бернсдорфу представить английские предложения в письменной форме. Бернсдорф пообещал сделать это в ближайшее время. Но этого так и не произошло.

31 марта 1716 г. английский министр Тоунсенд неожиданно потребовал от России немедленно подписать отдельно торговый договор без заключения намеченного союзного договора. Куракин отказался это сделать без консультаций с Петром. Переговоры пришлось прервать. Вслед за эти последовало резкое ухудшение русско-английских отношений. В 1718 г. Англия организовала Тройственный оборонительный союз, направленный против России. В союз вошли Англия, Голландия и Франция. К участию в союзе Англия подключила и Австрию.

Отношения России с Австрией были весьма сложными. В 1712 г. послом в Вену был назначен А. А. Матвеев. Первое, что ему бросилось в глаза по приезде на место, — это коррупция венских вельмож. «Здесь взяток за стыд не ставят и без того криво глядят», — писал посол[504]. При наличии средств обстановка для разведывательной деятельности была идеальной, но Матвеев не смог ею воспользоваться. Имея агентуру, он вполне удовлетворительно освещал все, что происходило в дипломатическом корпусе и при дворе. Так, для освещения положения дел при дворе Матвеев завербовал фаворита императора — графа Столли. Неплохие отношения ему удалось наладить с женой цесаря — принцессой Вольфенбюттельской. Склонить ее к сотрудничеству было нетрудно, учитывая, что она была родной сестрой супруги русского царевича Алексея. Но получение информации Матвеев не сопровождал активными агентурными операциями, которые могли бы повлиять на ход дипломатических переговоров. Склонить Австрию к союзу с Россией не удавалось[505].

Матвеев пробыл в Вене до 1715 г. Из Вены он должен был уехать в Польшу на дипломатическую работу. Но неожиданно в Коллегию иностранных дел из Вены поступило анонимное письмо, адресованное царю. В нем указывалось, что Матвеев не умеет работать как дипломат, слишком груб и самолюбив, не конспиративен, не умеет вербовать людей. Кроме того, сообщалось, что Матвеев завел себе любовницу — некую Шперлинг, дочь лакея, шведа, обвиняемого в краже. На любовницу он тратил по 12 000 гульденов в год и сделал долги. Неразборчивость Матвеева в связях проявилась и в том, что самым доверенным лицом его стал авантюрист Фронвиль, именовавший себя бароном. В действительности он был парижским жуликом, работавшим лазутчиком у французов в Польше.

Содержание анонимного письма свидетельствует о хорошо поставленной контрразведывательной работе противников России. По мнению историков, анонимное письмо было работой саксонских дипломатов, не желавших назначения Матвеева послом в Польшу. Собрав против него компрометирующий материал, они в нужный момент пустили его в ход. Вероятно, многое из того, о чем сообщалось в анонимном письме, соответствовало действительности. Вместо Польши Матвеев поехал в Россию. По возвращении на родину он становится одним из ближайших сподвижников Петра, удостаивается графского титула, звания сенатора и назначается президентом Юстиц-коллегии. Однако следует признать, что на дипломатическом поприще его успехи были невелики, а по дипломатической разведке в Австрии он не сделал чего-либо заслуживающего внимания.

Гораздо способнее в дипломатических делах оказался преемник Матвеева — Авраам Павлович Веселовский. В Вене ему удалось завербовать обергофканцлера графа Цицендорфа через его жену, которая любила играть в карты и, как часто бывает, сильно проигрывалась. Войдя в доверие к графине, Веселовский предложил ей уговорить мужа сотрудничать с русским царем «за известную пенсию». Вскоре граф дал согласие и встретился с Веселовским. В личной беседе обязался докладывать обо всех предложениях, которые будут делаться венскому двору со стороны союзников или шведского короля, а также во всем помогать царю. За эти услуги Веселовский назначил графу пенсию в 6000 ефимок. Эта вербовка была проведена по всем правилам разведывательного искусства. С точки зрения техники она была безупречна. Однако русская разведка, по не совсем понятным причинам, не согласилась сотрудничать с Цицендорфом на оговоренных условиях[506]. Вскоре Веселовскому представилась еще одна возможность показать свое искусство разведчика. В 1716 г. он вместе с П. А. Толстым участвовал в операции по возвращению в Россию царевича Алексея.

Царевич Алексей родился в 1690 г. от брака Петра с Евдокией Лопухиной. После пострижения матери в монахини в 1699 г., Алексей оставался на попечении сестер Петра. Сам царь при своих постоянных заботах и поездках мало обращал внимания на воспитание сына. Неудивительно, что сын оказался мало похож на отца. Алексей был умен, начитан, признавал необходимость преобразований в России, но совершенно не разделял методов и целей реформ своего отца. Петр пытался приобщить царевича к делу, надеясь воспитать сына как достойного помощника и наследника. Он часто давал Алексею поручения важного характера и возил собой. Но с первых же шагов Петр убедился, что сын хотя и умен, но к делу неспособен и враждебен ему по взглядам. В 1711 г. Петр женил Алексея на принцессе Вольфенбюттельской Софии Шарлотте. Царь надеялся переделать сына с помощью влияния на него культурной женщины. Царевич хорошо относился к жене, но не изменился. В 1715 г. у него родился сын Петр, а вскоре умерла жена. После рождения внука Петр стал иначе смотреть на своего сына, ибо появлялся другой наследник. Кроме того, Петр мог рассчитывать сам иметь сыновей, так как в 1712 г. он официально вступил во второй брак с «ливонской пленницей» Екатериной Алексеевной Михайловой (до крещения она называлась Скавронской и Васильевской).

После смерти жены Алексея Петр потребовал от сына отречься от престола и постричься в монахи, что лишало его возможности вступить на трон. Алексей ответил, что готов идти в монахи. Петр отложил решение этого вопроса, не настаивая на пострижении сына, дал царевичу полгода на размышление и вскоре уехал за границу. Прошло полгода, и в 1716 г. Петр из Дании потребовал у сына ответа и звал его к себе в том случае, если он раздумал идти в монахи. Под видом поездки за границу к отцу царевич вместе со своей любовницей Ефросиньей выехал из России. Но вместо того, чтобы ехать в Данию, он отправился искать защиты в Австрию к своему шурину императору Карлу VI. Император принял Алексея и спрятал его сначала в Вейербурге, а затем в Тироле в Эренберге.