Плата за власть - Иван Демагин

На последней фразе к рядам рабов подошли вооруженные солдаты. Поверх золотых панцирей были накинуты красные одеяния. Лицо полностью скрывал шлем, в котором присутствовали лишь узкие прорези для глаз. В руках они держали короткие копья и широкие овальные щиты. Тисмирские воины грубо брали рабов и вели их через открытые ворота.

Эйден закашлялся и зашаркал ногами, а затем безнадежно посмотрел вверх. Вверху стояли лучники, которые при виде сотен уставших хелстромцев натягивали свои луки. Затем тень тоннеля упала на принца, и он вновь наклонил голову вниз. Тоннель был довольно-таки долгим, но вскоре палящее солнце вновь ударило в лицо.

Все начали удивленно осматривать странную архитектуру. Витиеватые формы и тисмирские орнаменты заставляли удивить каждого. Небольшие круглые окна у зданий и плоские крыши без каких-либо углов наклона, а также пальмы и другие странные растения, которые росли на балконах и во внутренних дворах. Все это было другим, отталкивающим от дома еще на один шаг.

Вдоль колонн стояли вооруженные солдаты, на которых были одеты маски. Опираясь на длинные копья, они пристально следили за каждым шагом и каждым резким движением. Проводив глазами многочисленных пленников, они остались стоять на своих местах.

Эйден повернулся назад, ворота закрылись; последние надежды рассыпались в прах. У многих на глазах застыли слезы, теперь их точно не спасут. Шанс еще был, но он был призрачным. А теперь его нет и вовсе. Все слышали об обычаях Тисмирского Султаната, ужасах рабства и истязаниях сухим безжизненным климатом. Аэдор торговал с Тисмиром, но работорговля хелстромцами можно расценить как начало войны между двумя государствами.

Но никто не знал, что новоявленный король получил большой процент от этой сделки и обогатился еще на несколько тысяч золотых монет, которые оплатили строительство фортификаций и наем заокеанских отрядов родом из Гронфальда. Никто этого не мог знать, что государство их продало, словно скот на убой.

Защелкали ключи. Тяжелые цепи с грохотом падали на землю, освобождая руки и ноги. Одни стали потирать свои кисти, другие же устало свалились на землю, но их тут же подняли за плечи и потащили в небольшие квадратные постройки без крыши, на стенах которых стояли лучники.

- Снимайте свою вонючую одежду и мойтесь в бассейнах! Только быстрее, наш приход не заставит себя ждать.

Эйден скинул с себя вещи и медленно подошел к воде. Остальные же начали по-быстрому развеваться и окунаться в прозрачную воду, смывая с себя кровь, грязь и пот, которые ужасали своим смрадом столь долгое время.

Вода тут же стала мутной, приобретая серый оттенок. Держась за край бассейна, Эйден стал постепенно входить в теплую воду. Царапины и раны тут же неприятно обожгло, а тело затрясло от холода. Температура не спадала до сих пор, разум тут же туманился. Принц окунался вновь и вновь, пока не смысл с себя все. Коже тут же стал приятен даже этот затхлый воздух пустоши.

Взяв мыло, он стал интенсивно тереть все тело. В горле застыл комок, на глазах появились слезы. Раньше он каждый день был в чистоте и опрятности, постоянно ходил в новых одеждах из самой дорогой ткани. Теперь же он мог только довольствоваться грязной водой в небольшом бассейне в чужой для него стране, где он - раб. Путь от принца и наследника престола до раба оказался слишком стремительным...

Шмыгнув носом, он вышел с бассейна.

- Одевайтесь! - гневно выпалил работорговец.

В здание солдаты заносили и бросали на пол чистую белую одежду и башмаки. Пленники тут же разбирали новую одежду и стали быстро надевать ее. Надсмотрщик скрестил руки и довольно смотрел за этим. Эйден присмотрел себе рубашку и штаны по размеру, но все равно она висела на нем, как на пугале. Одежды для столь худощавого и низкого человека не было, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть.

Позже их постригли. На каменный пол падали густые и длинные локоны волос. Орудуя ножницами, цирюльники действовали быстро и профессионально. Получалось, конечно, грубовато, но это было лучше, чем ничего. Всех стригли очень коротко, в том числе и Эйдена.

Немногим позднее их стали выводить из помещений.

- Нет! Никогда! - послышался крик, раздирающий горло.

А затем тренькнула тетива. Кто-то умер, предпочитая смерть оковам.

Тусклые маски недовольства застыли на лицах людей. Они лишь смотрели постоянно вниз, стараясь избегать взглядов. Солдаты их вели за руки и выставляли в длинные колонны по два ряда, ведя людей в громадные здания, которые опять-таки не обладали крышами.

- Торги начинаются! - ударив по огромному медному диску молотом, промолвил толстяк, увиденный Эйденом у ворот.

Во внутренний двор зашли покупатели, разодетые в богатые одежды из шелка. Они тут же зашагали по рядам, осматривая товар, словно покупая мула или лошадь. За их спиной ходили продавцы, в руках которых были деревянные жезлы с набалдашником.

- А ну, открой рот! - сказал продавец на аэдорском, а затем продолжил на тисмирском. - Смотрите, прелестный товар, весьма. Работать будет за троих. Крепкое телосложение, после перехода из их диковинного государства даже не болеет. Берите, не пожалеете.

Покупатель презрительно осмотрел раба, а затем ответил:

- Отлично, - ответил тот.

Осмотрев всю колонну, он добавил:

- Нам нужно еще десятеро крепких парней для тяжелого физического труда. Хозяин будет доволен вложением.

Продавец улыбнулся, а затем кивнул стоящим по бокам солдатам. Те выбрали самых крупных мужчин и увели за собой. Затем приходили и другие. Один остановил свой взгляд на Эйдене.

- Что это за издевательство! Этот раб даже не сможет работать в садах собирателем. Он бесполезен, - высказал свое недовольство продавцу худощавый старик с густой бородой. - К тому же он болен. Гляньте на его тело! Худощавое, слабое. И лицо... Бледное, как у мертвеца.

- Повернись! - ударив жезлом по колену, приказал торгаш.

Эйден завопил и упал на одно колено, а затем неохотно повернулся. Худой старик приподнял его рубаху и осмотрел спину.

- Милосердный, гляньте! У него гноится вот эта рваная рана. Слабый раб, плохой раб, а в будущем мертвый раб!

- Прошу простить меня за плохой товар. Пострадал при перевозке, все из-за этих бескультурных и необузданных орков! - начал оправдываться работорговец.

У Эйдена застрял ком в горле. Сейчас они обсуждали его как предмет, не считая даже за человека. Он сейчас был наравне со скотом, а может того и хуже. Злость заставила кровь вскипеть. На глазах застыла безмолвная ярость.

- Я не бесполезен! Я умею читать, писать и считать. Я умею вести подсчеты и оформлять письма. Я не так уж и убыточен, господин, - взорвался Эйден, презрительно высказав последнее слово на тисмирском языке. - Я знаю множество языков и наречий и хорошо знаком с наукой.