Полудницы - Павел Владимирович Волчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воля… Доктор собрал последние силы, чтобы выбраться наружу. Нужна была зацепка, повод. Мальчик на острове – если бы он закричал, если бы…
Боль. Слепота. Пламя на коже. Полет. Падение.
Илий застонал. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в песок.
«Мне удалось. У меня получилось».
– Какого хрена ты позволил ей подойти так близко, – услышал он хриплый голос.
– Векса…
Наемник закашлялся, сплюнул.
– Сколько раз мне еще спасать тебя?
Илий с трудом поднял голову. Векса сидел рядом в мокрой одежде, облепленной песком. Он почему-то не поворачивался к доктору правой стороной лица.
– Что ты сделал?
– Дал тебе под зад. Что еще делают, когда человек выглядит так, словно его бьет током?
– Отталкивают каким-нибудь предметом, не проводящим электричество?
– Извини. У меня был только один предмет – нога.
Илий услышал чье-то тяжелое дыхание, повернул голову – она лежала на песке, похожая на белуху, выброшенную на берег. Не монстр, не чудовище, просто полуголая женщина с бескровным лицом и спутанными волосами.
– Что, влезла тебе в голову?
Доктор кивнул.
– Ты сам ей позволил, да? – Векса зло сплюнул. – Ну и как, понравилось? Горячая штучка?
Наемник отвернулся влево, Илий сглотнул – от скулы до подбородка пузырился красный ожог.
– Больно?
– Терпимо. Только не буди ее доктор, ладно? Не хочется повторять.
Илий вгляделся в лицо спящей: худое, с тонкими веками, страдальческими морщинами на лбу и в уголках рта. Где он мог ее видеть?
Векса протянул руку и помог ему подняться, хотя и сам качался.
– Куда дальше?
– К детям, куда же еще. Ты доплывешь?
Наемник молча направился к озеру.
Когда вода дошла до пояса, они поплыли. Солнце уже сместилось, островок пропал в тени. Они плыли молча, как им казалось, в нужном направлении.
– Кто там? – послышался испуганный детский голос. – Не надо. Уходи!
– Мы спасатели, – крикнул доктор. – Свои, понимаешь?
– Кто «свои»? Где моя мама?
– Мы найдем твою маму. Обещаю. Как тебя зовут?
– Максим.
– Вот что, Максим, расскажи, как ты сюда попал, – доктор интенсивно разгребал воду руками.
Мальчик оживился и, чуть заикаясь, начал длинную историю о том, как очутился в пещере. Мужчины плыли на его голос и скоро разглядели в полумраке островок.
– Мама сказала, чтобы мы не уходили далеко от деревни, но у ручья такие большие стрекозы! Мы пошли их ловить. Светящаяся тетя схватила меня. Сначала я подумал, мне снится сон. И только когда оказался в пещере – испугался.
– Сколько ты уже здесь?
– Со вчерашнего утра. Тетя меня не обижала, носила ягоды и воду, но далеко уходить не позволяла. Она думала, что здесь ее домик, а я – ее игрушка. Только я не хотел быть игрушкой.
Мальчик всхлипнул.
– Ну-ну, все уже позади.
Илий подплыл к островку, зацепился за влажный камень, начал забираться, но соскользнул.
– Девочка жива?
– Да. Но, кажется, она заболела. Вчера вечером появилась вторая светящаяся тетя. У нее тоже была живая игрушка.
Доктор вздрогнул от такого сравнения.
– Мы называем их полудницами.
– Полудницами? – удивленно воскликнул мальчик. – Так страшней.
– Она мучила девочку? – выдавил из себя Илий.
– Нет. Малышка много плакала и светя… полудница все время пыталась ее утешить. Она принесла ей целую горку красивых ракушек и камешков, но стало только хуже. Потом полудниц что-то вспугнуло, и они начали метаться по пещере. Я взял на руки малышку и пошел на островок.
– Пошел? – не понял Векса. – По воде?
– Там водички совсем немного, – показал мальчик в сторону выхода из пещеры.
– Мель, – кивнул наемник. – А «тети» не пошли за тобой?
– Они разволновались еще сильней, – сказал Максим и добавил шепотом. – Но вода их пугает.
– Откуда ты знаешь?
– Когда полудница схватила меня, она никак не могла переступить через ручей. Один раз я видел, как она пьет воду. Но зайти ножками ей очень страшно.
– Значит, Клуге был прав, – Векса нашел удобный выступ, подтянулся и первым забрался на остров. – Соображаешь, малец, давай лапу!
Мальчик робко протянул руку, увидел обожженное лицо наемника и отшатнулся.
Векса опустил голову.
– Не боись. Это она меня так.
Максим медленно кивнул, но девочку, которую все это время обнимал, прижал крепче.
– Дойдешь сам до берега?
– Дойду. Только не оставляйте здесь малышку одну.
– Не оставим. Мы здесь из-за нее.
– Хорошая, бедненькая моя… – вздохнул мальчик, гладя ее по голове.
Илий, наконец, взобрался на скользкую скалу, с волнением взял на руки обмякшее, горячее тело девочки, прижал к себе. В сумраке он не мог разглядеть ее лица, провел рукой по волосам – кудрявые, как у Зарины. Доктор попытался найти на ее плече маленькое пятнышко псориаза, которым дочка страдала с рождения, но ничего не обнаружил. Илий надеялся поскорее выйти к свету, но они находились в самой темной части пещеры.
Они пошли по броду к берегу, с шумом расплескивая воду. Векса вел Максима за руку, вода доходила парнишке только до пояса.
Когда они ступили на песок, мальчик указал в темноту.
– Мы пришли оттуда. Там в стене есть дырка. А в дырке – лестница.
– Илий! – негромко позвал Векса, впервые, кажется, за время их знакомства назвав доктора по имени. – Я должен вернуться за препаратом. Ты знаешь, это мое задание. Есть шанс, что та полудница еще не пришла в себя. Тогда я смогу где-нибудь запереть ее. Заказчику нужна хотя бы одна живая, не думаю, что кому-то еще из наших ребят выпадет такая удача.
Илий пытался разглядеть лицо Вексы, но видел он лишь темный силуэт.
– Ты весь в ожогах и ходишь с трудом. Тебе этого мало?
– Возвращаться, конечно, дурная примета. Но я не суеверный. Я должен был доставить препарат и привезти профессора. Теперь у меня нет ни того, ни другого. За живую полудницу щедро заплатят: достаточно, чтобы больше никогда не работать на толстосумов.
Он подтолкнул мальчика к доктору:
– Иди, этот дядя вернет тебя домой.
– Куда ты? – спросил мальчик, и его голос задрожал.
Наемник не ответил.
Илий услышал хруст песка под ногами, удаляющиеся шаги. Скоро они стихли в темноте, остался только тихий плеск воды.
Доктор удобнее устроил девочку у себя на плече, сжал руку мальчика, и они вошли в темный ход, выдолбленный в скале. Оттуда пахло пылью, подземельем и древностью. Под ногами Илий ощутил гладкий выступ, еще один – ступени, ровные и гладкие, будто выточенные из камня еще вчера.
Они долго поднимались по
