Швея из Парижа - Наташа Лестер

– Мне нужно позвонить.

Он сидел на диване и сверлил ее глазами, явно ожидая, что она уступит его требованиям. Однако Фабьен не поддалась, и Джаспер наконец встал.

– В восемь часов в четверг, ресторан «Ария». Юнити ожидает, что ты придешь.

– Прощай, Джаспер.

Едва дверь захлопнулась, Фабьен перезвонила Уиллу. Однако он не ответил. На два сообщения, посланные вдогонку, тоже. И в конце концов она начала благодарить работу, которую взяла на дом, за то, что она не дала ей всю долгую и бессонную ночь ежеминутно проверять телефон.

Следующие несколько дней совсем измучили Фабьен. Она проводила массу времени в хранилищах музея, просматривая экспонат за экспонатом и уточняя список австралийских модельеров, которые будут участвовать в выставке. Однако ее преследовало странное чувство, что все, чем она занимается, вторично – роется в куче вещей, вместо того чтобы бороться за что-то важное; проводит время среди чужого великолепия, двигает фигуры по шахматной доске, в то время как ситуация давно стала патовой… Некоторые из модельеров в списке, с которыми Фабьен училась вместе – как ей казалось, целую вечность назад, – ее ровесники. Почти ни с кем она давно не общалась.

Каждый раз, возвращаясь из хранилища на свое рабочее место, Фабьен обновляла концепцию выставки, упрочняла сюжетную канву, устраняла недостатки. И лишь в эти моменты ощущала проблеск чего-то большего, чем бесцельность существования. Тогда она, улыбнувшись, на несколько часов выпадала из мира и рисовала, рисовала, рисовала…

Каждый день она писала Уиллу и Мелиссе. Уилл прислал одно сообщение: «Улучшений нет». Разумеется, ему не до переписки, если Мелиссе настолько плохо. Фабьен молилась – хотя и не верила молитвам, – чтобы Мелисса поправилась.

Всякий бог уже давно догадался бы, что Мелисса достойна спасения.

Наступил вечер четверга и тот пресловутый ужин, от которого Фабьен так и не отвертелась – Джаспер пригласил ее начальницу, и, следовательно, ужин превратился в рабочее мероприятие, требующее ее присутствия. Она велела Джасперу ждать ее на месте, чтобы пойти на ужин прямо с работы. По пути звякнул телефон. Новое сообщение от Уилла.

«Мелиссу выписали из больницы. Только что привез ее домой».

«Я рада, – ответила Фабьен. – Как ты?»

«Бывало лучше», – отозвался он.

«Я люблю тебя», – написала она.

«Спасибо».

Спасибо? И это все? Но тут она мотнула головой, осудив себя. Сестра Уилла только что перенесла серьезную операцию, а Фабьен ожидает, что он будет слать объяснения в любви. Она хотела было набрать его номер, но поняла, что, будь у Уилла время на разговоры, он позвонил бы сам. Мелисса после серьезной операции находится в ослабленном состоянии и требует постоянного ухода. Фабьен только и остается слать сообщения и ей, и Уиллу, чтобы друзья знали – она о них думает.

Юнити с Джаспером стояли у бара и смеялись. Джаспер поцеловал Фабьен в щеку. А эти двое были бы идеальной парой, мрачно подумала она.

– Ну что ж, все в сборе, можно садиться, – объявил Джаспер, представив ее членам правления.

К несчастью, Фабьен пришлось сесть рядом с Джаспером и напротив Юнити. Она решила уделить внимание сидящему по другую сторону мужчине и представилась.

– А как вообще становятся кураторами моды? – осведомился тот. – Это ведь необычная профессия?

– Я так не считаю. – Фабьен привыкла к подобным вопросам. – Я изучала в университете конструирование одежды и историю искусств. Кураторство объединяет оба моих интереса.

– Фаб раньше тоже немного конструировала одежду, – добавил Джаспер. Фабьен поморщилась. Это не то, что она хотела бы обсуждать в подобной компании.

– Из вас, должно быть, получился бы хороший модельер, – с напускным одобрением произнесла Юнити.

– Фабьен одна из лучших, – заявил Джаспер. Фабьен бросила на него взгляд. А ведь он практически за нее вступился. Вступился. Давно Фабьен не использовала такое слово в его отношении.

– Недаром говорится: кто не умеет делать, берется учить, – задумчиво проворковала Юнити. – Может, правильно и другое: кому не по зубам креативность, занимается кураторством. – Она засмеялась своей шутке. Все, кто ее слышал, присоединились.

Фабьен хищно наколола на палочку сашими. А как говорят о тех, кто сидит во главе организаций и ничего не делает, только ходит по всяким ужинам? Она сдержалась, ничего не сказала вслух и при первой возможности удалилась в туалет, а когда вернулась, Джаспер перехватил ее раньше, чем она успела сесть за стол.

– Ты слишком хороша для них, Фаб, – сказал он. – Слишком.

– И почему ты такой любезный? – с подозрением спросила Фабьен.

– Потому что мне и вправду тебя не хватает. Вот только жаль, что тебе пришлось бросить меня для того, чтобы я это понял.

– Мне тоже жаль, – вздохнула она.

Джаспер коснулся ее руки.

– Помню, как мы с тобой съехались. Ты все время что-то шила. Я ездил с ребятами покататься на велосипедах, – он поднял вверх обе руки, – вроде надолго, а вечером возвращаюсь, а ты так весь день и провела за рисованием и шитьем и выглядела такой удовлетворенной, словно и не скучала по мне вовсе. Будто все, что тебе нужно для счастья, – это карандаш и швейная машинка.

– Помню. Чудесные годы были.

– Были. А потом ты стала заниматься этим все меньше и меньше – понимаю, я почти каждый вечер таскал тебя по ужинам и корпоративам, и тебе, наверное, не хватало времени, и потому ты перестала шить. И вот я смотрю на тебя, как ты сидишь здесь за столом, а лицо у тебя бледное, застывшее. Не сравнить с той красавицей, которая день-деньской сидела и шила что-нибудь.

На Фабьен словно обрушилась лавина. В памяти промелькнули те летние дни, когда Джаспер отправлялся на велосипедные прогулки на несколько часов и квартира была в ее полном распоряжении. И она, как выразился Джаспер, рисовала, и шила, и забывала поесть, чувствуя такое небывалое удовлетворение, какого с тех пор не испытывала. Фабьен носила сделанные своими руками вещи, люди замечали их, а она пожимала плечами и говорила, что это просто хобби. А раз просто хобби, то и терять нечего. А потом Фабьен начала упорно работать: выполнять обязанности, которые сейчас выполняет Шарлотта, – писать о красивых вещах, пошитых другими, готовить витрины для выставок, сопоставлять ценовые предложения, – вот так она и перестала придумывать модели, позволив скучной, однообразной работе погубить на корню увлечение, приносившее только радость.

Она наклонилась и поцеловала Джаспера в щеку:

– Ты хороший. Спасибо.

– Но Уилл лучше? – негромко спросил он, глядя ей прямо в глаза.

– Для меня – да.

– Тогда будь счастлива. – Он улыбнулся. – Иди домой. Я скажу им, что ты плохо себя чувствуешь. И буду флиртовать с Юнити так, что она обо всем забудет и не упрекнет тебя ни в чем.

Фабьен рассмеялась:

– Приятно повеселиться.

– Я оторвусь. – Он ухмыльнулся и пошел прочь.

Выйдя из ресторана, Фабьен в первую же минуту ощутила,