Дом у янтарной сосны - Ника Муратова

– Говорят, нам снится то место, где нам хорошо.

Кира пожала плечами. Да, в доме, который она сделала частью своей жизни, ей было хорошо. Вместе с ним она нашла гораздо большее, чем просто новое место для проживания.

– А наш ребенок тебе не снился, ясновидящая ты наша?

– Нет, – засмеялась Кира.

Ребенок ей не снился. Он приснился Сереже Тинину, мальчику-гению, путешествующему в своих снах там, где другим неподвластно бывать. Сама она никогда не видела в своих снах себя в роли матери. Но это не удивляло ее, ведь она не планировала беременность. Что ее удивляло, так это то, что ни разу, ни в одном сне она не видела Алекса. Казалось бы, они так много времени проводили вместе, она много думала о нем, он был важной частью ее жизни, теперь вот она даже ждет от него ребенка – это должно было бы как-то отразиться в ее снах. Ведь ее сновидения имеют свойство настолько тесно переплетаться с реальной жизнью, что уже и не разберешь, то ли сны диктуют реальность, то ли реальность внедряется в сны. Почему же она никогда не видела ничего, связанного с ним? Дом, с которого все началось, стал для них связующим звеном, тем более любопытно, почему там нет Алекса. Вопросы, вопросы...

– Пошли спать, Македонский. Завтра у нас день новостей. Идем на УЗИ, сдаем кровь на гормоны беременности, ждем ответа от Эммануила Яковлевича. Надо выспаться перед поворотным днем нашей жизни.

– Что это тебя на патетику потянуло?

– Беременность. Я тебе еще не такие перлы выдам.

Шутка шуткой, а утро следующего дня и впрямь стало оглушительным. Началось все с того, что, едва проснувшись, Кира обнаружила, что версия о беременности была преждевременна. Тревога оказалась ложной, задержка разрешилась самым банальным образом. В отличие от Алекса, который жутко расстроился, она испытала огромное облегчение.

– Милый, все-таки, мне кажется, такие вещи лучше планировать и думать о них заранее. Знаешь, что я теперь сделаю в ближайшие же дни? Полностью обследуюсь. Чтобы в следующий раз, когда я действительно буду ждать ребенка, не умирать от страха и переживаний.

Алекс кивнул, но как-то без энтузиазма.

– Ты не веришь, что я рожу тебе ребенка? Да запросто! Вот обследуюсь, и вперед! Да хоть в следующий же месяц!

– Ну да, поймать бы тебя на слове.

– Лови. Нет, серьезно, в этот раз я поняла, что морально совершенно готова! Только угроза внематочной беременности меня мучила, но не мысль о ребенке. Честно, честно! Я уже хочу родить ребенка. Все остальное у меня есть.

Она развеселилась и стала тормошить его в кровати. Почему-то было легко и весело на сердце, и она действительно верила в то, что говорила.

Ее веселье прервал телефонный звонок. Звонил Эммануил Яковлевич. Голос его был несколько смущенным, словно он и сам растерялся от полученных результатов.

– Кирочка, ну, могу тебя поздравить, все в порядке!

– Как здорово! – облегченно вздохнула Кира. Еще одна хорошая новость! – Значит, вы были правы, беспокоиться не о чем.

– Прав-то прав, но не совсем. У тебя вообще не было этого заболевания. Не было тропических лямблий. Никогда.

– То есть?

Теперь растерялась и Кира.

– Понимаешь, мы можем определить по крови, есть ли у тебя антитела к данному паразиту. Это такие следы, которые наш иммунитет оставляет в ответ на перенесенные заболевания. Так вот, вышло, что у тебя никогда и не было этого паразита в организме.

– А что же было? Ведь было же что-то, Эммануил Яковлевич! Я же плохо себя чувствовала тогда, после Бали!

– Да это могло быть что угодно – пищевое отравление, усталость, повторяю – что угодно! Теперь мы уже это не выясним, да и нет такой необходимости. Ты здорова!

Кира сжимала трубку, не решаясь задать основной мучивший ее вопрос.

– Так что, Кирочка, извини, что сбил тебя с толку, будь здорова и ни о чем не беспокойся!

– Но как же сны?

– Не забивай себе голову ерундой! Твои сны – это самовнушение. Если бы я не сказал тебе о возможном заболевании, ты бы спала спокойно и ни о чем таком не думала. Теперь внуши себе, что ты здорова, и навязчивые идеи перестанут мучить и тебя, и твои сновидения. Уж поверь мне, старому врачу. Я такие случаи самовнушения видел! Даже живот рос от внушенной беременности, которой не было и в помине!

– Ну, возможно...

Голос Киры звучал неуверенно. В это трудно было поверить.

– Звони, если что!

– Да, да, спасибо. И вам всего хорошего.

Алекс, увидев ее растерянное лицо, тут же забеспокоился.

– Все в порядке? Кто звонил?

– Эммануил Яковлевич. Все хорошо, да. Очень хорошо. Просто замечательно! Я спущусь, выпью воды. Сейчас приду.

Кира сошла вниз и остановилась в зале. Лимонно-желтые стены, картины, высокие окна и свет, много света вокруг. Она придумала себе свой мир. От начала и до конца. Она создала свою мечту и поместила ее в сон, чтобы не забывать, к чему ей надо стремиться. Шаг за шагом она шла к этому моменту, шаг за шагом добавляла недостающие детали к картинке счастья. Ей было хорошо во сне, потому что она знала, что в реальности ей чего-то не хватает, что реальность надо срочно менять.

Кира расплылась в довольной улыбке. Не было никаких галлюциногенов! Единственный галлюциноген, властвующий в ее мыслях и создающий ее сны, – это ее стремление к счастью. К счастью, нарисованному ею самой. Мара знала, о чем говорила. «Разобравшись со своим сном, ты решишь попутно даже те проблемы, о наличии которых еще не подозреваешь». Именно так и произошло. Может быть, она не нашла всего, что искала, но нашла самое главное. Она приобрела веру в то, что если для счастья чего-то не хватает, это можно получить. Если очень захотеть. Если стремиться к этому. Если верить в свои силы.

Она живет в доме из своего сна с дорогим ей человеком, и она счастлива! Она получила все, что хотела. Вполне возможно, что это не любовь всей ее жизни, но она и не просила этого у судьбы. Она хотела лишь вновь обрести себя, найти свое место в жизни, перестать думать о прошлом и начать двигаться вперед. Она получила все это. У нее все есть. На данный момент, конечно. Интересно, сколько продлится это ощущение? Абсолютное счастье – оно не бывает длительным, только мгновенным. Потому что уже в следующее мгновение чувствуешь, что хочется чего-то еще. Вот сейчас она захочет выпить кофе. Но это мелочи. Это не считается. А по большому счету она счастлива. Так бывает либо в конце пути, либо в самом начале, когда все настолько неясно, что и не знаешь, в какие слова облечь свои желания.

А может, заканчивается межсезонье? И она вот-вот перевернет календарь, и начнется новая пора, с новыми вопросами и желаниями? Она получила ответы на многие из вопросов, давно мучивших ее. Но это лишь на мгновение. Живой человек всегда стремится к чему-нибудь. Он не может быть счастлив больше одной секунды. Абсолютное счастье – оно возможно только во сне. В изумительно красивом белом сне.