Путешествия к Луне - Александр Марков

Вид камней заинтриговал ЦУП и время работы было тут же «заботливо» продлено… «Жалкая уловка», — Скотт уже смирился с тем, что на север их не пустят. «Нужно что‑то оставить и следующим парням», — с грустью прокомментировал он зто решение руководства доверчивому Ирвину.

Пока Джим фотографировал, Дэйв направился за инструментом и нечаянно споткнулся прямо перед телекамерой ровера, транслирующей происходящее на Землю. Он упал на четвереньки, моментально поднялся и весело буркнул ЦУПу: «Если бы Армстронг сделал такой кувырок сразу после своего „маленького шага", его бы, наверное, тут же отозвали на Землю?» Затем взял молоток и пошел крушить камни. Сделав сколы, собрав граблями образцы и вынув две колонки кернов, проехали еще 200 м вдоль борозды к последнему пункту маршрута.

Рис. 6.103. Лунный рельеф. Область Борозды Хэдли и кратера Сент — Джордж.

Как только они прибыли на точку, Аллен передал, что здесь они выполнят съемку панорамы, визуальный осмотр, фотографирование образцов — и назад. Северный комплекс отменяется, до старта с Луны у них всего 5,5 часов. Через 45 минут они должны быть у LM. Скотт не произнес ни слова и ушел фотографировать противоположную стену Борозды, Ирвин ответил тихим расстроенным голосом: все, дескать, поняли, сделаем. Место это выглядело еще живописнее, чем предыдущее, крутой участок склона был усыпан каменными глыбами величиной с письменный стол. На север открылся бесконечно далекий горизонт. Интересная все‑таки эта планета — Луна: когда кругом все плоско — скучаешь по горам, а когда везде горы — тянет всмотреться в кусочек загадочного далекого горизонта.

Рис. 6.104. Последняя стоянка «Скитальца». Здесь его оставили в конце третьего дня, направив телекамеру на готовящийся к взлету LM.

К LM вернулись вовремя, как было приказано, захватив по дороге полуразобранную трубку — колонку; Земля согласилась, что «и так войдет». Упаковали вещи, оставив на месте посадки «пикник на обочине»: кругом разбросаны упаковка ровера, приборы, оборудование, инструменты, реголит исполосован ровером и истоптан астронавтами.

Ирвин совершил прощальный обход LM, а Дэйв навел на себя телеглаз «Скитальца», чтобы продемонстрировать земным школьникам заранее задуманный эффектный опыт. В одной руке у него молоток, в другой — белое соколиное перо. Он поднял руки на уровень плеч и разжал пальцы — молоток и перо одновременно упали к его ногам. «Мистер Галилей был прав», — резюмировал Скотт, и Земля взорвалась аплодисментами.

Рис. 6.105. Возвращение: СМ на фоне Луны. Снимок с борта LM.

Отогнав ровер от модуля метров на 100 в сторону Солнца, Дэйв уточнил у ЦУПа, попал ли LM в кадр. Жаль было оставлять верного четырехколесного друга. «Если вам нужен подержанный автомобиль в хорошем состоянии, вы знаете, где его найти» (Ирвин).

Скотт положил на пульт управления ровера маленькую Библию, отошел на несколько метров, молча воткнул в грунт мемориальную табличку с именами погибших астронавтов и космонавтов, а рядом положил фигурку человечка — маленький памятник «солдатам космоса», его «однополчанам». Затем быстро пошел назад к модулю. Ирвин дождался командира, бросил в лунный песок монетку с отпечатками пальцев своих детей и полез в кабину.

На Земле затаили дыхание. Телекамера ровера передавала изображение странного аппарата, поблескивающего на фоне черного неба. Обратный счет — …3-2-1-0! Взлетная ступень LM срывается и уходит вверх, разлетаются клочки экранирующей облицовки посадочной ступени, легкий порыв пыли — и все. На экране больше ничего не происходит, но люди еще с минуту не могут оторвать от него глаз… Они еще чего‑то ждут… Наверное, жизнь — это постоянное ожидание какого‑то маленького чуда.

Первое, что сделал Ирвин, когда вылез из приводнившейся кабины в спасательный плотик, — опустил руку в воды океана и понял: настоящее чудо — это наша Земля.

Миссия «Аполлон-15» — это первый опыт работы научной лунной базы; не хватало только нормального жилья. Дэйвид Скотт и Джеймс Ирвин провели первые геологические исследования на Луне. Трехметровая колонка — керн, доставившая столько хлопот астронавтам, на Земле с лихвой окупила все труды, дав ученым срез почти 50 геологических слоев. Эта экспедиция привезла более ста образцов лунных минералов (77 кг) возрастом от 1,3 до 4,1 млрд лет и проложила дорогу новой области человеческих знаний — лунной полевой геологии.

6.12. «Аполлон-16». На лунном плоскогорье

Ко времени полета «Аполлона-16» NASA уже шло к завершению лунной программы. Новое оборудование не разрабатывалось, однако с опробованной техникой ученые еще стремились продолжить изучение Луны как планеты.

Образцы, доставленные «Аполлоном-11» и «Аполлоном-12», позволили определить даты двух эпизодов морского вулканизма. Камни «Аполлона-14» возрастом 3,85 млрд лет дали возможность заглянуть в бурную эпоху, предшествующую образованию лунных морей, — в период бомбардировки Луны астероидами. Образцы «Аполлона-15» подтвердили эту дату. Но геологическую хронологию Луны могли прояснить лишь минералы горных районов, образовавшихся раньше морей.

Для «Аполлона-16» выбрали холмистый участок недалеко от 48–километрового кратера Декарт. Рельеф говорил о том, что на плоскогорье можно найти вулканические образцы. Декарт был слишком хорош, чтобы его упустить, и в апреле 1972 г. к нему устремились Джон Янг, Чарлз Дьюк и Томас Маттингли.

Командир Джон Янг, 42 года, был самым опытным из действующих астронавтов («Джемини-3», «Джемини-10» и «Аполлон-10»). Он знал все о риске своей профессии, но на вопрос «Вы летите?» всегда отвечал только «Да!». Внешне он не был похож на закаленного космического капитана: своеобразно растягивал слова и создавал впечатление деревенского парня. Но знающие Джона понимали, что он только притворяется деревенщиной, это был его способ расположить к себе людей и впитывать их знания и опыт.

Рис. 6.106. Команда «Аполлона-16»: Томас Маттингли, Джон Янг, Чарлз Дьюк (слева направо).

Пилотом СМ был тот самый Томас Кеннет (Кен) Маттингли, 36 лет. После отстранения от участия в экспедиции «Аполлона-13» Кен стал готовиться к миссии «Аполлон-16», но за две недели до старта докторам не понравились его анализы крови. Несколько дней Маттингли боялся, что еще одна ложная медицинская тревога отнимет у него последний шанс лететь к Луне, но обошлось.

Пилот LM Чарли Дьюк, 37 лет, был капкомом «Аполлона-11» и дублером «Аполлона-13». Как и большинство астронавтов, из‑за постоянного переутомления он редко помнил свои сны. Но за полгода до полета, в геологической поездке, Дьюк заболел гриппом с высокой температурой, и ему приснилось то, чего он не смог забыть. Он увидел себя и Джона едущими на ровере по Луне. Они поднялись на горный хребет, и внезапно Дьюк заметил нечто, заставившее его сердце биться чаще: впереди их путь пересекал четкий след ровера. Дьюк спросил ЦУП: «Можно идти по следу?» «Идите», — ответила Земля. Они двинулись по следу и за очередной возвышенностью увидели его… Вдали стоял ровер, а на нем были две фигуры в скафандрах. Получив разрешение Хьюстона, астронавты спешились и приблизились к фигурам, неподвижно застывшим на сиденьях. Дьюк подошел к сидящему справа, поднял зеркальный солнцезащитный щиток шлема и увидел… свое собственное лицо! На левом сиденье был двойник Джона… Они взяли несколько деталей от этого ровера, вернулись к LM и полетели домой. А на Земле он узнал от ученых, что возраст деталей 100 000 лет… и проснулся. Сон был необычайно ярок и не так уж страшен. Чарли вспоминал его до полета и во время полета.

Рис. 6.107. Перед полетом Чарлз Дьюк проверяет гибкость лунного скафандра A7L‑B, изготовленного International Latex Corporation Industries. Скафандры этой марки использовались начиная с «Аполлона-15». Сверху надевалось белое многослойное покрытие, защищавшее от солнечных лучей и микрометеоритов.

16 апреля 1972 г. «Аполлон-16» стартовал к Луне. Через 74 часа он был уже на окололунной орбите, а еще через 22 часа LM отделился от CSM. Вскоре Янг и Дьюк в LM приближались к точке «включения спуска», а Маттингли должен был включить маршевый ЖРД для перевода CSM на орбиту встречи. Он включил электропитание и стал проверять дублирующую систему управления. Следовало установить рукоятку, управляющую поворотом сопла двигателя, в «нейтрал»; но как только он коснулся рукоятки, то почувствовал, что корабль затрясло. На приборной панели шаровой индикатор ориентации закачался как пьяный. Отнял руку — колебания прекратились, переключил тумблеры и попробовал снова — еще большая тряска, как будто поезд идет по плохим рельсам. Он сказал громко: «Не работает». Еще раз переключил тумблеры и переместил ручку — без изменений. Отключившись от ЦУПа, он простонал: «Я ничтожество, жалкий человек! Это моя ошибка. Люди вложили в это свои силы, а я все испортил». Но через мгновение Кен заставил себя сосредоточиться.