Русская фантастика 2011 - Василий Мельник

— Может быть, изображение в рубке — ошибка? Сбой компьютера, тем более учитывая, как здесь все крушили? И на самом деле мы давно вывалились в обычное пространство и дрейфуем там с досветовой скоростью… мы ведь не знаем, что на самом деле творится снаружи…

— А свет? Откуда здесь электричество? Если все мощности по нулям — я так понимаю, это относится не только к работе двигателя!

— Просто аккумуляторы еще не сели…

— Ты сам говорил — свет стал ярче. Кто их заряжает?

— Солнечные батареи. Может, мы на самом деле рядом с какой-нибудь звездой…

— Кстати, если мы свободно дрейфуем, где невесомость? Только не говори мне, — что эта штука вращается. Тогда бы сила тяжести в разных ее местах была разной, а мы были уже много где, и…

— Я уверен, все можно объяснить.

— Идем.

— Куда?

— В медпункт.

— Ты же сама убежала оттуда.

— Да. А теперь хочу кое на что повнимательней посмотреть. Да и тебе показать.

Она развернулась и пошла к лестнице, и теперь уже он вынужден был поспешить следом.

— Между прочим, — язвительно заметил он, шагая вверх по крутым ступеням, — если мы призраки, то почему топаем по лестнице? Почему не воспарим сквозь стены и потолки? Может, у нас и нарушились какие-то физиологические реакции, но лично я чувствую свое тело, и оно вполне материально.

— Может, так и должно быть, — ответила она, не оборачиваясь. — Откуда ты взял, что призраки летают по воздуху, — из мультиков? Если бы мертвецы ничего не чувствовали, откуда бы взялись мучения в аду?

— Я не верю в ад.

— Я тоже раньше не верила.

Через пару минут они вновь вошли в помещение медпункта. На этот раз Ева решительно подошла к мертвой женщине в кресле и принялась отчищать от крови бирку с ее именем. Адам пожал плечами и занялся тем же по отношению к мужчине.

— Линда Эверетт, — прочитала Ева, закончив работу.

— Виктор Адамсон.

— Сказала бы, как положено, «очень приятно», но это не слишком подходит к ситуации.

— Ты хочешь сказать, что… это и есть мы? То есть наши тела? — Адам уже успел привыкнуть к трупам и прикасался к ним без особых эмоций, но тут вдруг поневоле отшатнулся от сидевшего в кресле. — Только потому, что их фамилии похожи на…

— Не только фамилии. Повязки у нее на лице, как у меня. И, думаю, под комбинезоном то же самое.

— Повязки не…

— Не доказательство, знаю. Как насчет этого? Придержи-ка ему голову ровно.

Ева, пересилив себя, подняла с пола верхнюю часть черепа мужчины и опустила ее туда, где та пребывала до вмешательства пилы. Получилось не совсем ровно, но голова вновь стала выглядеть как голова, а не как чаша из кошмарных снов.

— Не знаю, насколько хорошо ты помнишь свое лицо, — сказала Ева, — но можешь поверить моему женскому взгляду со стороны — сходство потрясающее.

Кровь, залившая лицо мертвеца, сделала это не столь очевидным, но теперь, всмотревшись, Адам вынужден был признать сходство с тем, что он увидел в зеркале вскоре после пробуждения. Вот только там, где у него на лбу была повязка, здесь багровела жуткая щель распила.

— Так ты это увидела, прежде чем убежала отсюда?

— Да. Ну и у меня как щелкнуло, все стало сходиться… Только не говори, что в экипаже у тебя был брат-близнец, — добавила Ева. — А это что, ручка? Тоже кстати. Ты сохранил бумагу с именами?

Адам хотел ответить отрицательно, но, взглянув на фонарик в своей руке, убедился, что его рукоятка по-прежнему обернута исписанным листком. Должно быть, он прихватил его машинально перед уходом из информатеки.

— Пиши… — начала Ева, но тут же перебила себя: — Хотя нет, там скорее женский почерк. Диктуй, — она с ручкой в руке подошла к столику возле кушетки и приготовилась записывать на его белой поверхности.

Адам развернул листок. Тот был замусолен и заляпан кровью, но буквы еще можно было разобрать.

— «Д-р Калкрин — сам. Д-р Харт — инфаркт…»

— Видишь, я даже не смотрю, что пишу, — комментировала Ева, — чтобы ты не сказал, что я пытаюсь имитировать почерк… Ну вот, теперь давай сюда свой листок.

Адам подошел и положил список рядом со свежими надписями на столе. Комментарии не требовались — было очевидно, что оба перечня написаны одной рукой.

— Стоп, — произнес Адам. — Не сходится. Ведь этот листок я нашел не здесь, а в кармане у мертвой женщины в склад-отсеке. Если ты здесь, а не там, как он там оказался? И кстати, даже если предположить, что мы — это они, — он ткнул пальцем в сторону трупов в креслах, — то эти имена не могут быть нашими. Ведь это не наши, то есть не их комбинезоны. Они сняты с пилотов в рубке…

— То есть это мы так предположили. Но может быть, как раз здесь мы не правы. Мы все еще не знаем, что случилось с одеждой большинства членов экипажа…

— Как и с самим экипажем, — напомнил Адам. — И еще. Ну, допустим, мы умерли. И наши души заперты здесь, как на «Летучем голландце» — вот уж действительно летучем… Но где в таком случае остальные? Где еще девять призраков?

— Может быть, они попали в рай. И только мы оказались так грешны, что…

— Рай, ад — чушь собачья! Лететь на межзвездном корабле и принимать всерьез эти средневековые глупости!

— Может быть, — не слушала его Ева, — может быть, на самом деле это именно мы… мы всех и убили! А в конце концов — друг друга…

— Ага, — скривился Адам, — и я лично грыз руки пилоту…

— Почему нет? Мы предполагали, что либо это сделал он сам в каком-то припадке, либо некий инопланетный монстр с похожей на человеческую челюстью. Но есть ведь третий, наиболее простой и вероятный вариант — другой человек…

— И мы ничего не помним. Почему? Если даже принять версию, что мы прокляты, то разве наказываемый не должен знать, за что он наказан?

— Вот мы постепенно и узнаем.

— Не верю, — упрямо повторил Адам, глядя на распиленное пополам лицо своего двойника. — Чушь. Бред. Не может быть.

— Ну давай пойдем в рубку. Осмотрим пилотов тщательней, чем в прошлый раз.

— Ты еще предложи следственный эксперимент. Выгрызть кусок из руки трупа и сравнить следы… — его передернуло.

— Я ни на чем не настаиваю, Виктор…

— Не называй меня так!

— Двигатель не работает, топливо на нуле, корабль неуправляем, и весь экипаж мертв, — устало перечислила она. — И мы заперты здесь без выхода и надежды. И верить или не верить — это твои трудности.

— Ну ладно, — беспомощно пожал плечами Адам. — В рубку так в рубку. Все равно я не знаю, куда идти и что делать дальше.

И они снова поднялись в рубку. Свет здесь по-прежнему не горел, но у Адама возникло твердое ощущение, что фонарик, уже почти было разрядившийся, стал светить ярче. Это уже не укладывалось ни в какие разумные объяснения — уж его-то точно ни от каких батарей не подзаряжали.