Воздушный замок Нострадамуса - Антон Леонтьев

Президент подобрал газету и уставился на фотографию смеющейся девушки с длинными вьющимися волосами. Он хорошо помнил ее.

Президентский пост открыл перед Раулем невероятные возможности. Он приглашал на ужин во дворец известных киноактрис: они знали, что вечер завершится на диване в кабинете Бартарьеги, но никто не смел отказаться от визита – суровый нрав маршала был хорошо известен.

Новая горничная сразу привлекла внимание Рауля. Ей было от силы девятнадцать, и она напоминала Бартарьеге покойную матушку. Лили ловила на себе похотливые взгляды президента. Когда он, схватив ее за руку, поволок за собой, приговаривая: «А теперь ты должна убраться в моей спальне!» – Лили попыталась сопротивляться.

– Сеньор президент, мне больно! – вскрикнула она.

Слова девушки распалили Бартарьегу, он толкнул ее на кровать. Лили заплакала:

– Сеньор президент, у меня через месяц свадьба.

– Вот я и научу тебя кое-каким премудростям! – скидывая маршальский мундир, хохотнул Бартарьега.

Он навалился на девушку, но Лили, оттолкнув его, отбежала в угол.

– Не подходите ко мне, сеньор президент, – прошептала она. – Вы... вы не имеете права!

– Мне принадлежит Коста-Бьянка, у меня на все есть право! – грубо ответил Бартарьега.

Девушка схватила вазу и запустила ее в президента. Бартарьега с ревом бросился на Лили и, повалив ее пол, придавил ей голову подушкой. Лили сопротивлялась недолго, и Бартарьега овладел ею.

– Можешь подниматься, сеанс президентской любви закончен, – сказал он, насытившись.

Лили лежала на ковре без движения. Президент склонился над ней и, отбросив подушку, увидел, что девушка, по всей видимости, задохнулась.

Бартарьега приказал дворцовому врачу осмотреть горничную. Тот, безуспешно пытаясь нащупать пульс, наконец сказал:

– Сеньор президент, вынужден сообщить вам плохую весть: она умерла около двадцати минут назад от удушья, и я ничего не могу поделать.

Маршал, пнув Лили ногой, распорядился:

– Уберите тело и заплатите ее родителям два месячных жалованья дочери. Скажите им, что она... умерла от сердечного приступа.

И вот теперь фотография Лили в эльпараисских газетах и заголовки: «Президент Бартарьега – убийца». Кто мог проболтаться? Бартарьега поднял трубку телефона и спросил:

– Где медик, я хочу его видеть!

– Сеньор президент, его нет во дворце, – доложил секретарь. – Мы пытались связаться с ним, но безрезультатно.

Вот, значит, кто продал информацию журналистам! Бартарьега приказал во что бы то ни стало отыскать врача и запереть его в тюрьме. Вечером того же дня, работая с бумагами, Бартарьега услышал крики на дворцовой площади. Выглянув из-за портьеры, он увидел сотни, если не тысячи людей с портретами Лили, факелами в руках и транспарантами, на которых было выведено: «Убийце не место в президентском дворце», «Рауль Бартарьега – узурпатор» и «Нам не нужен кровавый маршал, требуем свободных выборов».

Бартарьега в бешенстве связался с министром внутренних дел.

– Ты дрыхнешь, когда на улицах горстка наглецов пытается свергнуть меня! – пролаял он. – Убрать их от моего дворца!

Демонстрантов по приказу Бартарьеги расстреляли – погибло свыше пятидесяти человек, несколько сотен получили ранения. Маршал был уверен, что жесткие меры вправят мозги недовольным, но ошибся. На экстренном заседании кабинета министров ему доложили:

– Сеньор президент, волнения, отмеченные раньше только в столице, распространились и на провинцию. К Эльпараисо стянуты войска, но в армии брожение – по рукам ходят листовки, в которых... в которых...

Бартарьега взглянул на листовку – его карикатурное изображение в виде карлика с длинными окровавленными руками и президентскими регалиями на короткой шее и перечисление преступлений.

– Кто за всем этим стоит? – заорал Бартарьега, отшвыривая от себя листовки. – Их же где-то печатают! Всех арестовать, допросить, выбить имена!

– Сеньор президент, боюсь, вы переоцениваете наши силы, – заметил один из министров. – Вы должны успокоить народ, выступив по телевидению.

– Не указывай мне, что я должен делать, – ответил Бартарьега и выплеснул в лицо министру воду из стакана. – Считай, что ты потерял свое кресло! Мне не нужны трусы и предатели!

Бартарьега, следуя совету своих помощников, обратился с воззванием к народу: трескучие, сухие, напыщенные фразы с легкостью слетали с его губ. Он грозил расстрелом на месте тем, кто помогает бунтовщикам. Страх, как считал Рауль Бартарьега, самый действенный аргумент.

В танке он проехался по пустынным улицам Эльпараисо – бунтовщики исчезли, демонстранты пропали, ситуация, казалось, нормализовалась. Президент успокоился – он подавил восстание в зародыше.

Бартарьегу разбудили посреди ночи. Трясущийся секретарь доложил:

– Сеньор президент, столица в осаде, Эльпараисо взяли в кольцо отряды восставших. Их десятки тысяч, они стекаются со всей страны!

Президент, облачившись в парадный мундир, отправился на заседание государственного совета. Лица министров были хмурыми, и Бартарьега впервые понял, что не знает, на кого может положиться, а на кого – нет.

– Сеньор президент, вести о кровавом подавлении мятежа в Эльпараисо только все усугубили, – сообщил один из министров. – Провинция в огне, народ требует одного...

Министр замялся. Бартарьега неприятно рассмеялся:

– Моей отставки?

– Суда над вами! – сказал кто-то.

Президент, ударив кулаком по столу, проорал:

– Так чего же вы медлите? Откройте огонь по бунтовщикам! Они боятся силы! Я как главнокомандующий приказываю обстрелять бунтовщиков с вертолетов. Задействуйте также артиллерию, задавите их танками!

Воцарилась короткая напряженная пауза. Один из министров, потерев лоснящийся от пота лоб, осторожно заметил:

– Но, сеньор президент, мы не можем взять на себя ответственность за уничтожение десятков тысяч человек.

– Не можете? Да кто вы такие, чтобы возражать мне? – завизжал Бартарьега. – Вы обязаны подчиняться моим приказам! У нас имеется химическое оружие, это рассеет их силы!

Бартарьега обратился с пламенной речью к элитным подразделениям, последней опоре президентской власти. Он призвал нещадно расправиться с восставшими, но когда маршал завершил речь, не раздалось ни одного восторженного крика или хлопка. Бартарьега быстро покинул площадь и отправился в президентский дворец.

Всю ночь в небе громыхало. Успокоенный, президент улегся спать. Его снова разбудил секретарь.

– Сеньор президент...

– Бунт подавлен? – спросил, зевая, маршал. – Плохо вооруженные бунтовщики не смогли противостоять профессиональной армии?

– Нет, войска перешли на сторону восставших, – запинаясь, произнес секретарь. – Оборона столицы прорвана, вам необходимо покинуть дворец. Вертолет ждет вас, сеньор президент!

Новость оглушила Бартарьегу. Войска больше не подчиняются ему! Предательство, кругом предательство! Натянув штаны с лампасами и парадный мундир, он босиком выбежал на балкон. Небо над Эльпараисо было серым от дыма, вдали слышались вопли, выстрелы и задорные песни.

– Они движутся к вашей резиденции, – сказал в беспокойстве секретарь. – сеньор президент, вам стоит поторопиться, пока что у нас имеется шанс унести ноги.

– Унести ноги? – завопил в ярости Бартарьега и, выхватив пистолет, пустил пулю в голову секретарю. – Глава государства – я, маршал Рауль Бартарьега!

Он схватил трубку телефона.

– Министра обороны ко мне!

– Сеньор президент, министра нет на месте, – ответили ему.

Он не смог дозвониться ни до министра внутренних дел, ни до начальника Генерального штаба.

Двери президентского кабинета без стука раскрылись. Бартарьега увидел министров.

– Вот вы где, мерзавцы! – заявил он. – Приказываю сию секунду применить напалм и огнеметы!

– Сеньор президент, – заговорил кто-то из министров, – армия больше вам не подчиняется.

– Тогда пускай это сделают спецслужбы! – рявкнул Бартарьега.

– Вы же вчера уволили их шефа и разжаловали его в рядовые, – раздался чей-то желчный голос.

– Тогда я сам возглавлю войска! – отчеканил Бартарьега. – Бунтовщики должны умереть!

– Сеньор президент, разрешите заметить, что против вас выступает целая страна, – раздались страшные слова. – Мы не в состоянии расстрелять всех жителей Коста-Бьянки.

Министры придвинулись к Бартарьеге, и президент в страхе отступил. Один из министров толкнул его в грудь, и Рауль уселся в кресло.

– Если вы будете упорствовать, то республику разнесут вдребезги. Революционеры ведут пропагандистскую работу, и если их не остановить, то Коста-Бьянка превратится в нового члена коммунистического лагеря. Силовые меры только укрепят позиции бунтовщиков.

На стол перед Бартарьегой лег лист бумаги.

– Народ хочет одного – покарать убийцу, то есть вас. Поэтому вы должны принять быстрое решение, сеньор президент. Пишите заявление о сложении с себя полномочий!