Генерал в Белом доме - Роберт Иванов

Интересна оценка Даллеса Милтоном Эйзенхауэром. Американская пресса, – говорил он, – многое искажала в его деятельности. В частности, неверно утверждение, что Даллес монополизировал внешнюю политику… Даллес обо всем докладывал президенту, но решения всегда принимал только президент. Я считаю, что Даллес был подготовлен к исполнению своих обязанностей не хуже любого другого госсекретаря за всю историю США. Некоторые его выражения были неудачны, например, «балансирование на грани войны»[582].

Касаясь оценки Милтоном Эйзенхауэром деятельности Даллеса, надо отметить, что во многом это субъективная, но легкообъяснимая точка зрения. Милтон был крупной фигурой во внешнеполитическом ведомстве США, много лет работал с Даллесом, и это обстоятельство не могло не наложить свой отпечаток на его суждения о государственном секретаре в администрации Дуайта Эйзенхауэра.

Сам Даллес насчет политики «балансирования на грани войны» высказывался более определенно. Подводя итоги своей деятельности на посту госсекретаря, Даллес с гордостью говорил, что он трижды ставил мир «на грань войны». Его «заслуга» в этом действительно бесспорна. Черчилль с полным основанием утверждал, что Даллес был единственным слоном, который всегда таскал при себе посудную лавку[583]. По мнению американского профессора истории Г. Пармета, некоторые «критики Джона Фостера Даллеса считали его Распутиным при Эйзенхауэре…»[584].

Советское внешнеполитическое ведомство рассматривало Даллеса как главного поджигателя войны. В политическом отчете посольства СССР в США за III квартал 1952 г. говорилось: «Истерический призыв Эйзенхауэра об организации нового «крестового похода», с которым он выступил 25 августа на съезде Американского легиона и вслед за которым последовала серия других его поджигательских выступлений, свидетельствовали о том, что Эйзенхауэр полностью воспринял программу Даллеса, начавшего еще задолго до призыва Эйзенхауэра проповедовать так называемую «новую смелую политику». Печать отмечала, что влияние Даллеса на Эйзенхауэра возросло и что Эйзенхауэр мало или ничего не говорил по внешнеполитическим вопросам, не побеседовав сперва с Даллесом»[585].

У Эйзенхауэра и Даллеса были определенные различия по вопросу о том, какова должна быть политика США в отношении Советского Союза. Секретарь президента Энн Уитман, в частности, отмечала в своем дневнике, что в присутствии ее и Гудпастера «Эйзенхауэр говорил о его разногласиях с государственным секретарем в отношении того, как надо относиться к Советам»[586].

На важнейший пост – министра обороны – Эйзенхауэр назначил Чарльза Вильсона, бывшего председателя правления «Дженерал моторс». Военные и организаторские способности Вильсона – проблема, требующая специального рассмотрения, но его полная уверенность в тождестве интересов монополий и страны была бесспорной. Вильсон был одним из первых членов кабинета, создавшим серьезную проблему своему шефу, президенту Эйзенхауэру, когда публично заявил: «Все, что хорошо для «Дженерал моторс», хорошо для Соединенных Штатов»[587]. Вильсону пришлось затем проявить чудеса словесной эквилибристики, чтобы попытаться доказать, что интересы своей компании незадачливый министр не ставил превыше всего.

Члены кабинета Эйзенхауэра и его ближайшие помощники вообще были очень своеобразной командой, доставлявшей своему капитану массу неприятностей. Начальнику штаба Белого дома, ближайшему помощнику Эйзенхауэра Шерману Адамсу пришлось уйти в отставку по обвинению в коррупции.

Когда начались экономические трудности и возросла безработица, Ч. Вильсон не нашел ничего умнее, как громогласно объявить, что ему нравятся псы, которые рыскают в поисках пищи, а не домашние болонки, сидящие на заду и скулящие, когда им нечего есть[588]. Произошел очередной грандиозный скандал: министр-миллионер публично оскорбил рабочий класс страны. Вновь администрация была вынуждена изыскивать оправдания, чтобы как-то успокоить возмущенную общественность.

Довольно своеобразный подбор кадров у Эйзенхауэра был не лишен четкой направленности. Большинство министров были приблизительно одного возраста с президентом. Его первый кабинет называли «правительством восьми миллионеров и одного водопроводчика». Министры Эйзенхауэра действительно все как на подбор были состоятельными людьми, имевшими крепкие позиции в различных сферах бизнеса, что отражало решающую роль монополий в деятельности новой администрации. И, очевидно, для ассортимента, в состав правительства был приглашен один «водопроводчик» – председатель профсоюза рабочих-водопроводчиков Мартин Даркин, который занял пост министра труда. Он долго не задержался среди привилегированных членов кабинета, «быстро ушел, и тем ликвидировалась аномалия»[589].

Разумеется, демократы не преминули воспользоваться подобными фактами в интересах межпартийной борьбы. Удар направлялся в первую очередь против самого Эйзенхауэра, причем участие в этой антиэйзенхауэровской кампании принимали довольно солидные лидеры демократов. Например, сенатор Джон Кеннеди, будущий президент США, говорил по поводу широкоизвестного пристрастия Эйзенхауэра к гольфу: «Я бы мог его понять, если бы он регулярно играл в гольф с армейскими друзьями. Но никто не отличается такой нелояльностью к своим старым друзьям, как Эйзенхауэр. Он очень холодный человек. Все его партнеры по игре в гольф – богатые люди, которых он встретил после 1945 г.»[590].

Джон Кеннеди сам принадлежал к известной семье миллионеров, которая была не последней спицей в колеснице американского капитала. И в его устах заявление о дружеских связях Эйзенхауэра с власть имущими звучало как утверждение, сдобренное изрядной долей демагогии, хотя отрицать этот факт не приходилось.

Победа кандидата республиканцев на выборах во многом была его личной победой, а не успехом республиканской партии, ведь большинство в конгрессе было у республиканцев очень незначительным. И тем не менее произошло важное событие в политической жизни страны: спустя 20 лет после политического господства демократов в Белый дом вступил президент-республиканец.

За эти 20 лет США прошли большой путь. Позади была самая кровопролитная в истории человечества война. Эйзенхауэр пришел к власти в трудное время. Республиканский президент стал хозяином Белого дома под аккомпанемент сражений «холодной войны». Его администрация столкнулась со сложными вопросами внутреннего характера, теснейшим образом связанными с проблемами внешнеполитическими. Многие экономические трудности, переживаемые страной, были порождены обременительной ролью военного и внешнеполитического лидера западного мира, которую взяли на себя Соединенные Штаты.