Поверь и полюби - Хизер Кэлмен

– Вы сегодня такая бледная, Софи, и выглядите усталой.

– Я действительно страшно устала, поскольку всю ночь не спала. Очень беспокоилась за вашего сына и нервничала, думая о предстоящем разговоре с вами.

– Не сомневаюсь, что вы действительно о нем беспокоились.

Софи несколько удивилась этой странной фразе, показавшейся ей двусмысленной. Но, так и не догадавшись, что маркиза имела в виду, решила пока не думать об этом. Поэтому, набравшись храбрости, с отчаянием в голосе выпалила:

– Хочу вам признаться, миледи: это я положила ананасовые тарталетки на поднос лорда Линдхерста.

– Серьезно? – переспросила маркиза таким мягким тоном, что Софи невольно удивилась.

– Я не знала о том, что лорду противопоказаны ананасы. Поверьте, это действительно так! Я заметила, что на его подносе нет этих тарталеток. А они очень вкусные. Я подумала, что их просто забыли положить, и решила исправить ошибку. Мне очень хотелось сделать лорду Линдхерсту приятное. Я знала, что он очень любит фрукты. Ну вот, так и получилось…

Поскольку маркиза молчала, Софи поспешила добавить:

– Я понимаю, что эти объяснения меня никак не оправдывают. Но я действительно очень переживаю! Как только представлю себе лорда Линдхерста страдающим, бледным и больным по моей вине, то жить на свете не хочется!

Голос Софи задрожал и оборвался. Она закрыла глаза, из которых текли слезы.

– Софи… – услышала она тихий голос маркизы и шелест шелка.

Суховатая, но все еще изящная рука осторожно набросила ей на плечи кашемировую шаль. Софи открыла глаза и ошарашено посмотрела на хозяйку. Маркиза улыбалась.

– Умоляю вас, миледи, простите меня! – зашептала Софи. – Я не лгу, когда говорю, что скорее причиню боль себе, чем доставлю кому-то из вас даже небольшую неприятность. Поверьте, это действительно так! Вы все так добры ко мне…

Голос ее опять задрожал и сменился глухими рыданиями.

– Софи, – попросила маркиза, – посмотрите на меня!

Софи почувствовала руку хозяйки, сжимающую ее плечо.

– Я понимаю, что произошла ошибка, и, конечно, прощаю вас, – говорила маркиза, ласково смотря в глаза девушки. – Невозможно сомневаться в том, что вы действительно глубоко переживаете случившееся. Но не у меня вы должны просить прощения, а у моего сына, который очень страдал по вашей вине.

У Софи замерло сердце от возникшего подозрения. Она внимательно посмотрела на маркизу, улыбнулась и прошептала:

– Я очень хочу извиниться перед его сиятельством. Попросить у него прощения…

– Тогда идите в оранжерею. Он там.

– В оранжерею? – удивленно переспросила Софи, поскольку не сомневалась, что Николас никуда не выходил из дома.

– Да, именно там. Он очень долго спал, а проснувшись, попросил клубники. Я хотела послать за ней кого-нибудь из слуг, но он захотел собрать ее своими руками, поскольку сам сажал и выращивал. Идите к нему!

Софи благодарно улыбнулась маркизе и утвердительно кивнула, хотя в оранжерею она идти не хотела, боясь остаться наедине с Николасом. Ведь сейчас у нее вряд ли хватило бы сил на сопротивление не только ему, но и собственному желанию…

Маркиза, казалось, разгадала ее мыли.

– Уже стемнело, – сказала она. – Если пойдете в оранжерею, то я попрошу Джона вас проводить.

Джон будет ее сопровождать? Вот и отлично! В присутствии ливрейного слуги ничего не может случиться! Софи облегченно вздохнула и снова утвердительно кивнула маркизе. Но теперь она знала, что непременно пойдет в оранжерею и встретится там с Николасом.

Маркиза еще раз посмотрела на девушку. На этот раз – загадочным взглядом…

– Почему бы не подождать вас здесь? – спросил Джон, остановившись в центре садовой аллеи на некотором расстоянии от оранжереи.

Софи взяла его за руку и крепко сжала.

– Прошу вас, Джон… Не надо оставлять нас наедине…

– Нервничаете? – улыбнулся Джон.

– Да, – тихо ответила Софи.

– Не надо, – уверил ее первый ливрейный слуга. – Уверяю вас, его сиятельство – добрый и порядочный человек. Он все понимает и, конечно, простит вам эту историю с ананасовыми тарталетками, как только узнает всю правду!

– Н-наверное, вы правы…

– Несомненно, прав! И советую вам поскорее уладить это недоразумение.

Софи вспомнила, как Николас рассказывал, что однажды едва не заблудился в этом огромном саду, скорее напоминавшем парк. Вот хороший предлог, чтобы не отпускать Джона!

– Видите ли, Джон, – неуверенно начала она, – я боюсь заблудиться в этом парке. Вы мне нужны в качестве проводника.

– Здесь еще ни разу никто не потерялся, но если вы опасаетесь, то я готов.

Джон предложил Софи руку, которую она приняла со вздохом облегчения. Теперь ей не угрожала опасность поддаться соблазну!

Они вошли в оранжерею. Софи казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из ее груди. Джон ободряюще посмотрел на нее…

Николас стоял около мангового дерева и внимательно рассматривал зревшие плоды. Услышав шаги, он обернулся.

– А, Софи, Джон! Как вы здесь оказались?

Он с доброй улыбкой смотрел на них и ждал ответа. Софи вдруг сделалось так страшно, что она инстинктивно схватила Джона за руку.

– Милорд, – начал ливрейный слуга. – Простите за то, что мы нарушили ваше уединение. Но у мисс Бартон есть одно дело, которое она хотела бы с вами обсудить.

– Правда?

Николас внимательно посмотрел на Софи, потом на слугу.

– Вы свободны, Джон. Пожалуйста, оставьте нас одних.

Оставить одних? Наедине друг с другом?! Мысленно Софи была готова протестовать. Но тело и сердце тут же воспротивились велению рассудка. Джон же поклонился лорду и тихо шепнул Софи на ухо:

– Не бойтесь! Все будет хорошо! Я подожду вас у входа в оранжерею.

Последнюю фразу Джон сказал громко. Николас нахмурился.

– Вам нет необходимости ждать мисс Бартон. Я сам провожу ее домой.

– Нет! – неожиданно для самой себя воскликнула Софи. Но, спохватившись, тихо добавила: – Большое спасибо, милорд, но я ни в коем случае не хочу причинять вам беспокойство.

– Вы ничуть меня не обеспокоите, Софи. Уверяю вас! Я уже собирался возвращаться домой.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно сказал Джон.

Он мягко высвободил свою руку из рук Софи, поклонился лорду и вышел из оранжереи.

Софи и Николас остались одни. Последовало долгое, напряженное молчание. Глаза Софи разглядывали растения в оранжерее, но ни разу не остановились на Линдхерсте.

Он вздохнул и первым нарушил гнетущую тишину.

– Вы хотели со мной говорить? – Голос его звучал безучастно, как будто разговор происходил в присутствии маркизы. Софи удивленно посмотрела на Николаса. Он выглядел вполне спокойным, но в глазах чувствовалось напряжение. – Слушаю вас, – сказал Линдхерст и нахмурился.