Охотники ночного города - Роман Афанасьев

Звонок прервался, и Кобылин услышал короткие гудки. Зарычав от злости, он швырнул трубку на аппарат и принялся сдирать с себя куртку.

Раздевшись, Алексей заметался по квартире, как зверь, попавший в клетку. Он никак не мог успокоиться. Чувствовал — что-то нужно делать. Как же так — оборотень напал на одного из охотников, убил его, а никто ничего не делает? Бесила собственная беспомощность. Алексей понимал, что и в самом деле не может ничем помочь другим охотникам. А что, если нападут еще на кого-то? Оборотни, похоже, разошлись не на шутку. Обычно они предпочитали действовать чужими руками, но на этот раз все пошло по-иному. А он даже не может позвонить никому из конторы!

Внезапно Кобылин остановился посреди комнаты. Медленно набрал полную грудь воздуха и так же медленно выдохнул. Потом еще раз. Немного успокоившись, Алексей вернулся в коридор, аккуратно развесил разбросанную одежду. Поднял кресло, что стояло напротив тумбочки с телефоном, и перенес его в гостиную. Аккуратно поставил перед телевизором. Потом пошел на кухню, поставил чайник. Медленно, с чувством и расстановкой, заварил чай. Забрав горячую кружку с собой, вернулся в комнату, включил телевизор и уселся в кресло.

Прихлебывая ароматный и горячий напиток, Кобылин заставлял себя смотреть ту чепуху, что неслась с экрана. Ему хотелось отвлечься от происходящего. Григорий был прав — сейчас нельзя ничего предпринимать. В самом деле, когда не знаешь, что нужно делать, лучше не делать ничего. Иначе можно сгоряча таких дров наломать… Нужна информация, нужна оценка ситуации. А какая там оценка, если сидишь в своей берлоге, словно ослепший и оглохший медведь.

Кобылин скрипнул зубами, переключился на другой канал и постарался вникнуть в суть шуток, которыми обменивались молодые пацаны на экране. Было несмешно. Было страшно — как такое вообще можно показывать людям. Но сейчас это помогало не думать о делах.

Борода прав — нужно спрятаться. Но не сейчас же, на ночь глядя? Или именно сейчас? Кобылин откинулся в кресле, положил ноги на журнальный столик и уставился в телевизор. Нужно взять паузу. Успокоиться. Расставить все по своим местам, разложить по полочкам. А потом уже действовать.

Проснулся он от телефонного звонка, — новенький аппарат зазвенел так громко, что Алексей едва не свалился с кресла, в котором задремал накануне. Едва открыв глаза, Алексей рванулся в коридор, гулко бухая по полу ботинками. Он так и не успел раздеться, задремал перед телевизором, ожидая звонка Бороды. Умная техника, послушная таймеру, отключилась ровно в полночь, но хозяин не проснулся. Теперь же, еще толком не проснувшись, Алексей порадовался тому, что одет.

Вылетев в коридор, он сорвал трубку с надрывающегося телефона, приложил к уху.

— Да, — рявкнул Кобылин в трубку. — Гриша, где ты?

Из шорохов и треска родились тихие слова, едва заметные, похожие на продолжение шума.

— Охотник, это ты?

Кобылин от неожиданности чуть не выпустил из рук трубку телефона. Он так ждал звонка Бороды, что даже не мог представить, что ему позвонит кто-то еще. От странного голоса по спине пробежал холодок. Сон как рукой сняло, сердце заколотилось, разгоняя кровь, с глаз упала пелена. Алексей узнал этот голос, его нельзя было не узнать.

— Треш! — сказал Алексей, пытаясь сообразить, как отвечать подземнику. — Ты откуда? Вадим у вас? Я ему звонил, но никто не брал трубку…

— Охотник, — шипящий голос стал громче, словно подземник поднес трубку к самым губам. — Беги.

— Но… — выдохнул Кобылин и замолчал, когда в ухо ударили короткие гудки.

Он осторожно отнял трубку от уха, посмотрел на нее, словно на диковинного зверя, и осторожно положил на аппарат. Потом машинально взглянул на запястье. Второй час. Что это было? Кобылин похлопал себя по щекам. Уж не приснилось ли? Подземник, с которым он виделся всего-то раз в жизни, звонит ему домой. Зачем? О чем он хотел предупредить?

Кобылин обернулся, окинул взглядом пустую квартиру. Все тихо. На дворе ночь. Соседи спят. За окнами валит снег, переливаясь в желтом свете уличных фонарей. Алексей взглянул на телефон. Тот молчал, сверкая вишневым пластиковым боком. Подземник снизошел до того, что вмешался в дела людей?

Осознав это, Алексей вдруг почувствовал, как ему стало не по себе. От дурного предчувствия засосало под ложечкой. Машинально он снял с вешалки джинсовку без рукавов, что превратилась в жилет, натянул на себя. В карманах глухо звякнули запасные обоймы — вернувшись домой, Алексей так и не удосужился разобрать снаряжение. Потом привычно взял с полки «беретту», сунул за пояс. Все так же автоматически, размышляя о подземнике, Кобылин достал дробовик, проверил заряды, сунул за спину, в крепление на ремне, что шел от плеч к поясу, прямо меж лопаток. Потом снял с вешалки куртку, накинул на плечи, застегнул, проверил — не торчит ли что. Нет, все добро распихано по карманам, все на своих местах, хоть сейчас ступай на дежурство.

И только поняв это, Кобылин опомнился. Сдавленно зашипел, выругался. Вот проклятая крыса! Нагнала страху! Если и в самом деле уходить из дома — а ведь Борода советовал то же самое, — надо забрать деньги из тайника, собрать хоть немного еды, взять медикаменты, слава богу, хоть документы всегда в кармане. Выругавшись еще раз, Кобылин расстегнул молнию на куртке, шагнул в коридор…

Стекло разбилось с оглушительным грохотом — в ночной тишине он прозвучал раскатом грома. Кобылин замер, так и не сделав шаг, и в ту же секунду мир содрогнулся.

Взрыв раздался в гостиной, но волна, вырвавшись из дверей, ударила Алексея в грудь, швырнула назад, к входной двери. Влетев в крохотный закуток, что лишь из приличия назывался коридором, Кобылин ударился спиной о дверь, осел на пол и тут же сжался в комок, закрывая лицо руками — прямо над ухом ударил второй взрыв, на кухне.

Кобылин застонал, от боли голова чуть не лопнула. Но так и не услышал своего стона. Уши заложило, в голове звенели колокола. Перед глазами стояла кровавая пелена, а в нос била гарь. Что-то горело. Совсем рядом.

Нащупав руками стенку, Кобылин поднялся. Смахнул рукавом с глаз кровь, что сочилась из порезанной брови, и только тогда осмелился выглянуть из своего закутка.

В гостиной бушевало пламя. Люстра разбилась, и багровые сполохи плясали в темноте, с ревом пытаясь выплеснуться из комнаты в коридор. Кобылин выглянул за угол — с кухни прямо по полу струились ручейки пламени. Зажигательная граната. Две. В оба окна — в гостиную и кухню. Какая сволочь…

Кобылин затряс головой, пытаясь прогнать из ушей звон. Он знал, какая сволочь это сделала. Все стало на свои места с четким щелком, мир стал прост и понятен. Охота началась — охота на охотников. Все стало хуже, чем было. Но проще. Теперь Кобылин знал, что ему делать дальше.

Закрыв рукавом лицо, чтобы не дышать гарью, Алексей снова выглянул из-за угла. Пламя в гостиной бушевало, как на хорошем пожаре. В темной кухне, где тоже разбился плафон, огонь только разгорался, но уже полз горящей волной по столу и полу, облизывая табуреты, и уже смахнул со стола полотенца и салфетки. Быстро оглянувшись, Кобылин достал из-за спины дробовик и обернулся к двери. Надо уходить, пока не прилетела третья граната, — а она прилетит, оборотни не будут дожидаться милицию. Так чего же они ждут сейчас? Не знают, что он уцелел? Возможно, для кого-то это будет большим сюрпризом. О, пусть это будет сюрпризом…

Пальцы уже повернули ключ в замке, когда Алексей внезапно осознал простую вещь. Отдернув руку от двери, он медленно попятился. Огонь. Они используют огонь — они, оборотни, что боятся пламени больше всего на свете, как всякое дикое животное, пусть и прирученное. Сердце тревожно стукнуло, на лбу выступил холодный пот. Они ждут его — там, за дверью. На тот случай, если он уцелеет и попробует выбраться из горящей норы. Они так старались походить на людей…

Кобылин оскалил зубы в страшном подобии улыбки. А ведь не решились встретиться лицом к лицу, решили затравить как зверя. И видно слабое место в рассуждениях. Огонь. Но долго ждать они не будут — еще мгновенье, и начнут атаку, чтобы добить.

Алексей переложил дробовик в левую руку, правой вытащил из-за пояса «беретту», глубоко вздохнул и рванулся с места.

Пролетая сквозь море огня, что разлилось по кухне, Кобылин вскинул руки, защищая лицо. Пламя лизнуло куртку, пахнуло гарью, волосы на голове затрещали, готовые вспыхнуть в любой миг… Но Алексей уже выскочил из огня, оттолкнулся от пола и нырнул в разбитое окно, выставив перед собой руки.

Он вылетел из окна в дыму и пламени, подобно метеору. Остатки стекла летели следом, как шлейф из сияющих бриллиантов, куртка дымилась, а обожженные волосы стояли дыбом. Он — летел.

Кобылин увидел оборотня, едва только покинул окно. Тот стоял на дорожке под окном, видимо, готовясь бросить следующую гранату. Увидев летящего охотника, оборотень — молодой длинноволосый парень, похожий на спаниеля, — успел лишь открыть рот. Алексей выстрелил из «беретты» точно в правый глаз оборотня и даже успел второй раз спустить курок, уже в упор, падая с неба на мертвое тело.