Витой посох. Постижение - Эльтеррус Иар

Фреска уцелела не вся, но фигура мужчины в сером одеянии, положившего одну руку на холку пепельного карайна, который был ему по пояс, а другой рукой сжимающий жезл, была как живая. Особенно поразили Эванну его глаза, не сразу она поняла, что на их место вставлены отполированные кружки неизвестного серовато-серебристого металла. Ей сразу вспомнились почти светящиеся глаза Халега после случившегося на болотах, а еще она поняла, что для инкрустации использован тот же металл, что и в цепи Герцога. Совпадение? Вряд ли. Фигуру жреца окружали внизу полуобнаженные женщины, явно жрицы, но в этом месте фреска частично осыпалась и деталей было не разобрать. Любой, кто видел эту фреску, встретив Халега в сопровождении Пепла, без сомнений принял бы его за жреца, слишком они были похожи.

Единственное, о чем Эванна еще спросила местную ведающую, так это о том, почему киреонцы считают себя проклятыми. На что та с тяжелым вздохом ответила, что их предки совершили нечто такое, из-за чего боги отвернулись от них и, кажется, вообще ушли. После этого случилось что-то страшное, памяти о чем не сохранилось, слишком мало людей выжило. А сейчас древние боги возвращаются так и не простив, значит снова неминуема кара. По крайней мере, так считают старшие ведающие. Затем местная с надеждой спросила, что думают об этом ведающие Игмалиона. Эванна не сразу нашлась, что сказать, так как сестры в королевстве на ее памяти ни о чем подобном вообще не упоминали, даже у них, на севере, где тоже помнили древних богов. Она честно сообщила об этом, от себя добавив, что их всех, скорее всего ждут большие беды, но в мир пришли избранники и новых, и древних богов. Эти избранники уже однажды спасли все живое в каверне. Возможно, спасут еще раз.

— А не они ли были рядом с тобой, когда мы встретились? — в глазах местной ведающей загорелся огонек надежды.

— Они, — с едва заметной улыбкой подтвердила Эванна.

— Спасибо тебе, сестра!..

Больше они ничего друг другу не сказали и разошлись. Теперь девушка пыталась осмыслить все, чему стала свидетельницей. И постепенно понимала, что самостоятельно вряд ли сумеет это сделать. Очень жаль, что здесь нет никого из старших сестер.

В отличие от остальных, Кенрик почти не смотрел по сторонам, доверившись Чернышу. Он размышлял. О себе и о жизни, испытывая при этом глухую досаду. На себя. Казалось бы, сделал выбор, решил идти до конца, а ведет себя чаще всего по-прежнему. Шутки друзей, как ни странно, заставили ронгедормца понять кое-что, чего он, как выяснилось, до сих пор не понимал. Он не понимал, что такое постоянная ответственность. Взять хотя бы слова Нира о том, что быть Кенрику придворным магом. Все верно ведь, больше просто некому, других истинных в каверне нет, если не считать того старика, но где тот старик? Некому больше противостоять кукловодам по-настоящему. А он, вместо того, чтобы делать дело, ноет, желая, чтобы его оставили в покое. От осознания этого Кенрику стало так стыдно, что заполыхали уши, хорошо хоть они были прикрыты волосами, и этого никто не заметил.

«А не хватит ли, дорогой мой? — спросил юноша себя самого. — Пожалуй, хватит».

И действительно, хватит. От него слишком многое зависит, придется соответствовать. Тяжело будет, сомнений нет, но выбор сделан и назад дороги нет. Да и Ниру понадобится помощь. Почему-то Кенрик не сомневался, что Нир станет королем, а почему — не знал и сам. А значит нельзя больше никому и никогда показывать своей слабости. Он не хотел всего этого, но так уж вышло, что эта неподъемная ноша свалилась именно на него. Возможно, из-за клятвы, возможно, еще из-за чего-то. Но тащить все равно придется, вне зависимости от желания. Мечтал когда-то сделать для людей что-то хорошее? Вот и делай!..

«Неужто взрослеет?… — заставил юношу вздрогнуть удивленный голос Посоха. — Ушам своим не верю!»

«А, это ты, — вяло отозвался Кенрик, не обратив внимания на подколку. — Ты почему не откликался?»

«Занят был».

«Интересно, чем?»

«Не твое собачье дело!» — отрезал Посох.

«Ну не мое, так не мое», — пожал плечами Кенрик, не видя смысла обижаться на вредный артефакт, успел привыкнуть к его манере общения.

«Стой!!! — вдруг всполошился Посох. — Я чувствую!!!»

«Что ты там еще чувствуешь?» — безразлично поинтересовался юноша.

«Еще одну свою часть! Она рядом! Совсем рядом! Едем немедленно!»

«Подождешь! — резко осадил его Кенрик. — Сначала мне нужно договориться с остальными, чтобы подождали».

Он мысленно попросил Черныша подъехать к Ниру, о чем-то беседующему с ответственным секретарем, отозвал его в сторону и негромко произнес:

— Еще одна часть Посоха здесь.

— Темный Прохвост! — выругался принц. — Этого только сейчас и не хватало!

— Ее нужно немедленно забрать, — жестко сказал Кенрик, — это даст дополнительные возможности. Нам сейчас все пригодится. Сам знаешь ситуацию.

— Знаю, — кивнул Нир, с некоторым удивлением посмотрев на друга, который вел себя необычно, не ныл и не жаловался. — Хорошо, сейчас решу вопрос.

Он подозвал ответственного секретаря и бросил ему:

— Мертвый Герцог предупреждал вас о возможности наступления ситуации «зеро». Она наступила. Кенрику нужно срочно отлучиться на… — Нир повернулся к тому.

— Примерно на час, — уточнил ронгедормец. — Это крайне важно.

— Я знаю, — кивнул герцог ло'Тойби.

Правда, в чем конкретно дело, он понятия не имел, однако его предупредили, что, в случае наступления ситуации «зеро», принц и его друзья имеют право делать все, что посчитают нужным, а остальные работники посольства обязаны оказывать им любую требуемую поддержку. Ответственному секретарю, конечно, хотелось узнать, что за этим стоит, но он понимал, что это секрет не его уровня, поэтому и не стал ничего спрашивать.

Вместе с Ниром они догнали основной отряд и жестами попросили остановиться.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Герцог.

— Да, — коротко кивнул принц. — Аллери маг, — он показал на Кенрика, — ощутил неподалеку что-то магическое, просит подождать его, пока он не проверит, что там. Прошу вас прислушаться к его просьбе.

— Хорошо, — согласился Герцог и приказал отряду спешиться. — Я надеюсь ваш маг расскажет, что обнаружил?

— Расскажет.

Нир отъехал обратно к Кенрику и едва слышно прошептал:

— Перед Герцогом будешь объясняться сам.

— А как? — ошарашенно вытаращился на него ронгедормец.

— Ты у нас маг, придумаешь что-нибудь.

При виде вытянувшегося лица Кенрика, чешущего себя в затылке, Нир с трудом удержался от смеха, но все же удержался, чтобы не обижать друга.