ЛОВУШКА для БЕШЕНОГО - Виктор Доценко

Назначение трапа Савелий понял сразу. Тогдашнему вождю всех албанцев люди обходились дешевле, чем механизмы. Поэтому вместо транспортера, подающего снаряды наверх, к орудию в доте, был сооружен этот самый трап, по которому снаряды должны были поднимать защитники дота на собственных руках.

Стенки шахты, в которой размещался трап, позеленели, покрывшись от сырости плесенью. Ступеньки трапа были сделаны из сваренных арматурных прутов. От близости к воде они покрылись слизью и проржавели. Была опасность, что они могут прогнуться под тяжестью людей и вооружения, переломиться и…

Едва ли кто‑то останется в живых, сверзившись с такой высоты. Больше всего Савелий опасался за Первого и Второго, с их громоздким имуществом. Но опасения оказались напрасными, и через десять минут все уже собрались внизу, в просторной комнате бывшего артиллерийского склада.

Отсюда в разные стороны вели три узких тоннеля. Савелий мысленно сверился с планом, который выучил наизусть, и указал на средний тоннель. Когда‑то он был освещен, но от электропроводки остались лишь скобы на стенах. Тоннель был метра два высотой и столько же шириной.

Бешеный вел людей быстро, намереваясь преодолеть этот стометровый участок пути за кратчайший срок. Если кто- то заметил продвижение отряда к бункеру, то албанцы поторопятся выставить дополнительные посты. Но одновременно следовало соблюдать осторожность и не напороться на какую‑нибудь растяжку. На такие трюки албанцы были большие мастаки, научившись этому у своих чеченских единоверцев.

Кое–где на стенах виднелись рисунки, стрелки, загадочные знаки. Вот что значит время! Энвер Ходжа готовил народ к войне, которая так и не началась. Ребятня использовала эти места для игры в войну, а Савелий и его люди намереваются начать здесь самые настоящие боевые действия.

Савелий обратил внимание, что цементный пол тоннеля посыпан песком, вероятно, для снижения уровня влажности. Этот песочек сыграл и другую положительную роль: он отлично скрадывал шум шагов.

Поэтому именно Бешеный, возглавивший отряд, а не албанцы, первым услышал врага.

Гулкое эхо далеко разносило голоса. Сколько людей шло впереди, распознать было не возможно. Может быть, двое–трое…

Бешеный остановился и поднял руку. Остальные мгновенно замерли. Савелий выключил фонарик, шедший в арьергарде Васек–Беспалый последовал его примеру. Следующие метров пятьдесят передвигались в полной темноте, наощупь.

Заметив впереди огонек слабой лампочки, все замедлили шаг. Наконец остановились. Прислушались.

Голосов слышалось двое. Оба албанца говорили громко, почти кричали, перебивая друг друга. Может быть, ссорились. Но вероятнее всего, просто таким образом старались преодолеть страх темноты.

Савелий напрягся, пытаясь уловить мысленные образы, возникающие в головах караульных. Мысли были только о еде и о том, почему опаздывает смена. Следовало поторопиться, пока количество постовых не удвоилось.

Бешеный недолго раздумывал, как ему поступить. Он вытащил нож, обернулся и наклонился к Мамуке. Тихо произнес пару слов. Савелий почувствовал, как Мамука догадливо кивнул в знак согласия.

Часовые курили, развалившись на деревянных ящиках из‑под консервов. Они просто обалдели, увидев перед собой фигуру, шагнувшую из темноты. Бедняги в ужасе вскочили, выронив сигареты изо рта. Тут‑то они, наверное, и пожалели, что их оружие — карабин и автомат — стояло прислоненным к стене, причем в нескольких метрах от них. Видимо, дисциплина в отряде была не на высоте.

Савелию пришло в голову, что в принципе вору трудно стать хорошим солдатом. Эта мысль мелькнула одновременно с движением руки, сжимавшей нож. Острое лезвие американской финки вошло прямо в сердце албанца, и он умер мгновенно, даже не охнув. Его товарищ попытался бежать, повернулся и с размаху наткнулся на нож Мамуки.

Даже перед смертью бедняге не повезло: лезвие вошло между ребер и гребешок пилы на тупой стороне ножа прошелся прямо по ребру. Раздался мерзкий скрежет. Часовой попытался закричать, но Мамука успел зажать ему рот своей огромной лапой. Потом вытащил нож и, продолжая закрывать рот албанцу, аккуратно опустил его тело на холодный пол. Кровь хлестала из раны, песок на полу почернел на добрый метр вокруг трупа. Только убедившись, что часовой мертв, Мамука разогнулся, взглянул на Савелия и с улыбкой показал рукой, что, дескать, все о’кей.

Однако рано он радовался. Заскрипели давно не смазывавшиеся петли тяжелой металлической двери и в дверном проеме показались две фигуры. Пришла новая смена караула.

Пара албанцев, наряженных словно для съемок в кино, в джинсах и кожаных куртках, молча стояли в дверях, ошарашенные зрелищем двух окровавленных трупов своих товарищей. Они не успели сдернуть «калаши» с плеч. Васек–Беспалый сработал как хорошо отлаженный механизм. И неудивительно. Албанцы стояли пред ним в дверях, как фигуры в тире, на фоне хорошо освещенного квадрата.

Раз — Васек–Беспалый поднял свой АУГ, два — бесшумный выстрел, три — такой же выстрел.

Одному пуля попала в глаз, другому — точно в лоб.

Резо не удержался и в восхищении хлопнул Васька- Беспалого по плечу. Тот с деланной скромностью пожал плечами: дескать, ерундовое дело, как на стрельбище!

Тела затащили в комнату. Савелий выглянул в коридор. Здесь было довольно светло. Пространство подземелья освещалось маломощными лампочками, развешанными вдоль стены на небрежно укрепленном электропроводе. В стенах тоннеля виднелись дверные проемы, кое–где даже с деревянными дверями. Но установлены они были явно недавно и выглядели очень по–граждански. Еще виднелись два огромных полукруглых свода, вход в которые был прикрыт гофрированными металлическими воротами. Их также установили не так давно.

До ушей Савелия доносились голоса, но ни единого человека не было видно.

Бешеный понял, что это тоннель нижнего уровня. Догадка подтверждалась тем, что вдалеке виднелся еще один металлический трап, поднимавшийся от основания тоннеля наверх. Где он заканчивался, Савелий разглядеть не мог, было слишком высоко.

Все это огромное пространство было создано человеком. Савелий нигде не видел выходов горных пород. Бетонные стены кое–где были даже покрыты остатками штукатурки. Вероятно, этот каземат предназначался для штабистов.

Наглость — второе счастье. Савелий встал, жестом подозвал Резо, и одни вдвоем двинулись по коридору. Резо и его пулемет нужны были Савелию на тот случай, если вдруг изо всех дверей повалят албанские бандиты. Остальным Бешеный приказал оставаться на месте. Едва подошли к первой двери, как случилось неожиданное. Дверь широко распахнулась, и оттуда, раскатисто хохоча, выкатился толстенький албанец среднего роста, с неизменным «калашом» на плече.

Он продолжал по инерции хохотать, завидев двоих в камуфляже. Но до него постепенно дошло, что дело плохо. Он внезапно смолк, глаза его расширились, и он снова открыл рот, чтобы закричать во всю глотку, но не успел.

Не раздумывая, Резо ткнул стволом пулемета под подбородок албанца. Прижатый к стене, албанец и пикнуть не мог от страха и боли в горле. Хрустнул кадык, и тело сползло по стене, свалившись на пол. Албанец еще некоторое время молча бился в агонии, пока Резо из жалости не наступил ему на горло подошвой армейского ботинка.

Бешеный подозвал остальных, и команда дружно ввалилась в комнату.

Это помещение представляло что‑то вроде штаба — на стенах висели карты окружающей местности, многочисленные фотографии, огромные плакаты с лицами бен Ладена и аятоллы Хомейни. Из мебели был только один стол, за которым восседал одинокий человек. Он поднял голову на шум и с изумлением уставился на отряд.

Привет, — по–английски приветствовал его Бешеный. — А вот и мы. Принимайте гостей.

Человек вскочил. Он оказался небольшого роста, очень смуглый и черноусый.

Кто? Кто вы? — Его английский оказался довольно приличным.

Где бен Ладен? — без всяких предисловий спросил Савелий.

Человек молчал. Мамука двинулся к нему с определенным намерением. Человек понял, что сейчас ему сделают очень больно. Он инстинктивно отпрянул и прижался спиной к двери. Савелий жестом остановил Мамуку.

Как тебя зовут?

Байрам. — Черноусый понял, что лучше отвечать на вопросы этого угрюмого парня. — Бен Ладен там, на верхнем уровне. — Он указал рукой на потолок.

Каким образом бен Ладен очутился в Албании? — строго спросил Бешеный.

То, что он услышал от черноусого бандита, поначалу показалось невероятным. Эту операцию спланировали и осуществили, как ни странно, сами албанские бандиты. Готовили они ее несколько месяцев, после того как их выперли из всех европейских стран и прямо дали понять, что если они сунутся туда еще раз — то не миновать им тюрьмы, причем приговор будет очень жестким.

Подтвердились слова грека–крестьянина. На родине грабить было практически некого. Население страны обнищало, царила безработица и разруха. Вот тогда‑то у одного из местных атаманов и зародилась идея заполучить под каким‑нибудь предлогом бен Ладена и затем передать американцам за обещанную награду. Вопрос этики и веры даже не поднимался. То есть, вместо того чтобы гоняться за террористом номер один, родилась гениальная идея: а пусть он сам приедет сюда! Подготовили катакомбы для приема важного гостя и стали думать над тем, что бы изобрести в качестве приманки.