Все, что пожелаю - Розмари Роджерс

— А твоя мать? Я, разумеется, не помню ее, слишком маленькой была в то время, но моя мама ничего не забыл; Твоя матушка уехала вскоре после той мерзости, что сотворили апачи. Мы думали, она никогда не вернется.

— Апачи? — Анжи бросила быстрый взгляд на Риту, но лицо сестры ничего не выражало. — О, ты имеешь в вид набеги.

Наташа кивнула.

— Тогда были ужасные времена, да и сейчас не лучше. Я подслушала, как мой отец говорил, что новая шайка беглых индейцев держит в страхе многие фермы и те ранчо, что поменьше. Они даже напали на «Донью-Ану» несколько недель назад. Правда, взяли в основном лошадей и припасы из лавки.

— Но почему же военные сидят сложа руки? — удивилась Анжи, вздрагивая при мысли о том, какой опасности подвергалась на днях. — Неужели не могут остановить их?

— Если бы могли, — рассмеялась другая девушка, Линда, — здесь было бы больше людей, чем в Нью-Йорке. Именно угроза нападения индейцев удерживает людей от приезда сюда, и я думаю, политикам это на руку. Позволяет украсть еще больше земли.

— Ты говоришь совсем как мой отец, — мрачно заметила Наташа. — Он вечно твердит то же самое. Кстати, разве губернатор не обещал приехать?

— Нет, только сенатор. Похоже, дон Луис решил удариться в политику. Во всяком случае, связи у него огромные. Думаю, что на праздник соберется немало молодых, богатых, честолюбивых мужчин. Во всяком случае, я сильно на это надеюсь. Поэтому так сюда рвалась, — пояснила Линда с лукавой усмешкой.

— Чтобы послушать споры политиков? — поддразнила Наташа, и все рассмеялись.

Рита, потянувшись, словно кошка, таинственно улыбнулась:

— Возможно, Диего, племянник дона Луиса, тоже захочет поздравить дядю с днем рождения. Кто-нибудь его знает?

Какая-то из девушек печально вздохнула, чем снова рассмешила остальных.

— Знаю? Еще бы, — простонала Линда. — Жаль, что не могу узнать поближе. Он так красив…

— И настоящий мужчина, — вставила Наташа. — Я танцевала с ним в прошлом году, но он почти сразу же уехал. И как всегда, перед этим поссорился с дядей.

— Отец говорит, это потому, что Диего считает, будто дядя украл его наследство.

— Что же, вещь не редкая в наши дни, — заметила Рита, небрежно пожимая плечами, и, видя, что остальные смущенно уставились на нее, шутливо посетовала: — Боюсь, Диего вообще не приедет в этом году, так что нам остается лишь вздыхать и тосковать по нему.

— Ничего подобного, он всегда приезжает, — запротестовала Линда. — По крайней мере хоть другие будут ревновать, когда он пригласит нас на танец, а мы притворимся, что нам все равно, и начнем капризничать и мучить их, пусть стараются нам угодить.

Девушки хором согласились, что это было бы неплохо, и принялись одна за другой рассказывать самые невероятные истории о племяннике дона Луиса, а потом и о других холостяках. В комнате царила праздничная атмосфера, только Анжи было не до веселья. Да разве ей могли быть интересны неопытные девчонки, у которых в голове только одно — кокетничать и флиртовать с молодыми людьми, а ей это все уже приелось. Она по сравнению с ними — опытная взрослая женщина и чувствует себя чужой в их обществе. Девушки неплохие, но глупенькие и слишком наивные.

Позже Бетт, придя помочь Анжи и Рите одеться, рассказала, что в асиенде полно гостей, и с каждым часом прибывает все больше.

— А какие красивые мужчины! И наряды на женщинах необычные, похожи на испанские. Мантильи, кружева, а многие девушки приехали с компаньонками, которые здесь зовутся дуэньями и следят за каждым шагом своих подопечных. Донья Рита, вот ваш наряд. Кремовый шелк для…

— Ни за что! — решительно воскликнула Анжи, не обращая внимания на растерянную Бетт. — Я это не надену. Отдай кому угодно, а мне принеси темно-синий туалет. Я сама положила его в сундук, так что неси скорее.

Бетт опустила голову.

— Мадам велела мне его вынуть. Только не сердитесь на меня. Я говорила, что вам это не понравится, но она настояла.

— Ты должна была сказать мне перед отъездом! И что Же теперь делать?

Удрученная Бетт только вздохнула, но Анжи не унималась:

— Теперь придется найти мне подходящее платье, Бетт. Я больше в жизни не стану носить это дурацкую тряпку! Выгляжу дорогой куклой, в оборках и лентах! Настоящая бонбоньерка!

— Но где я возьму другое платье?

— Не знаю, но в изобретательности тебе не откажешь. Уверена, что ты найдешь что-то подходящее.

Дождавшись, пока Бетт поспешила прочь, Рита вопросительно подняла брови:

— Неужели наряд так уж плох?

— Хуже не бывает. Ты его видела?

— Ну да… Довольно пышный. Мне было бы в нем не по себе.

— Да и мне тоже. Не понимаю, почему мама настаивает, чтобы я его носила, когда сама предпочитает модные, элегантные, облегающие платья. Я хочу выглядеть сегодня неотразимой, а она все мечтает, чтобы я подольше оставалась ребенком.

— Надеешься кого-нибудь увидеть? — словно невзначай осведомилась Рита. Она сняла платье, оставшись в сорочке и панталонах. Босые ступни тонули в ворсе ковра, темные локоны прихотливо обрамляли лицо. — Или обзавестись новыми поклонниками?

— Ни то ни другое. Просто хочу предстать перед соседями в самом выгодном свете. Хочу, чтобы они стали моими друзьями, и не собираюсь чувствовать себя скованно в их присутствии. Кстати, Рита… ты, случайно, не приготовила мне никаких сюрпризов?

— Сюрпризов? В толк не возьму, о чем ты.

— Ну разумеется! — Анжи подошла ближе, чтобы остальным девушкам не было слышно. — Может, тебе не слишком нравится мое присутствие здесь, но я все-таки останусь. И поскольку ты меня все равно не выгонишь, почему бы нам не перестать враждовать? Подумай об этом, когда соберешься сыграть свою очередную шуточку!

Слова прозвучали объявлением войны и одновременно предложением мира. Немного подумав, Рита кивнула:

— Так и быть… если ты тоже не станешь делать мне пакостей.

— А ты считаешь, что я способна на такое?

— Думаю, что и ты, и твоя мать смотрят на меня как на помеху своим планам. Ты с самого начала дала понять, что не желаешь видеть меня в доме, где я родилась.

Анжи проглотила резкий ответ, уже вертевшийся на кончике языка. Ей не терпелось напомнить Рите, что именно она вела себя вызывающе с самой первой встречи, предъявив права на Джейка Брейдена. Но она промолчала и вместо этого тихо заметила:

— Я тоже родилась в этом доме. И хотя унаследовала ранчо, никто тебя не лишит родного крова. Неужели мы не сумеем ужиться?

— Это зависит от тебя.

Рита пошла к кровати, пробираясь между разбросанными по полу нижними юбками и туфлями, и на ходу бросила: