Телепорт.ru - Максим Владимов

Глава 22

Как ни странно, но за прошедшие три дня не произошло ровно ничего.

Мы с Ивлевым ежедневно по нескольку раз ругались. Дважды я участвовал в селекторах, один раз — в заседании правительственной комиссии, а второй… я даже так и не понял, что это за люди, но подозреваю, что сборная спецслужб, поскольку почти все участники были представлены наглухо размытым изображением.

Ну и отключили бы уж тогда камеру вовсе, что за понт? Или это только мне такое показывают, а друг друга они видят нормально? Всё равно, никакого смысла в этом шоу реально не было, поскольку ни на том, ни на другом сходняке слова мне так и не предоставили. Я даже попытался во время речи очередного нудного ФСБшника улечься на стол и поспать, но Данила, так и таскающийся за мной неотступной тенью всё это время, чуть не выпрыгнул из штанов от эдакого святотатства. Пришлось сделать каменное лицо и продолжить медитировать на экран.

Все эти люди почему-то говорили на каком-то странном птичьем языке… когда вроде знаешь все слова, но смысл — ускользает. Нет, я понял, что нас ругают. Слава богам — довольно осторожно. Но — ругают всё равно. Причём, сколько-то внятно причину претензий никто ни разу так и не сформулировал…

Рыжая все эти дни отсыпалась в номере, решив, видимо, поставить новый мировой рекорд по увиливанию от неприятностей. Лаборатории нам закрыли фсбшники, не просто взяв слово там не появляться, но и поставив внутри круглосуточные посты. Либанов тихо бесился от безделья в нашем бывшем учебном классе, поскольку все более подходящие помещения как-то неожиданно оказались кем-то заняты. Я было предложил ему — пока суд да дело — “поработать на перспективу” с подрастающей сменой, но ответом мне был настолько дикий взгляд, что даже договаривать не было никакого смысла. Данила обосновался в ивлевском кабинете, вернул часть своей банды и занял тем самым свои же старые помещения. “Перспективную” отжали под секретные нужды секретные фсбшные технари, ежедневно подтягивая туда всё новые ящики с чрезвычайно секретным оборудованием. И даже оставшееся рабочим крыло гостиницы полностью выселили, напихав туда нереальное количество разного военизированного люда. Все наши институтские кадры затаились по своим долгопским общагам и квартирам.

Всё замерло.

И только Артемьев цвёл, пах и колосился. Похоже, ему начальство выдало карт-бланш, и количество всяких подписок, инструкций и формуляров, которыми нас одолевали секретчики, исчислялось, кажется, десятками. В день. Штат ему тоже изрядно расширили, так что, мы теперь из гостиницы в “аквариум” шли буквально через строй охраны, да и вообще, создавалось такое впечатление, что Биоцентр у МФТИ отжали всерьёз и надолго. Всю еду откуда-то привозили уже готовой, централизованно. О доставке пришлось наглухо забыть, не говоря уж о том, чтоб выскочить пообедать в “Теорию”...

Самое весёлое, что от заклятых друзей тоже не доносилось ни звука. Каждый день я ждал сообщения, что американцы собрали СБ ООН и выкатили там обвинения в кровавых преступлениях с душераздирающими подробностями, но ничего подобного, даже самая что ни на есть жёлтая пресса не проронила ни словечка. Ну, насколько мы могли судить из нашего почти-заточения.

Но я-то — знал!Мы все знали. И это было тяжелее всего.

-*-*-

На четвёртый день этого дурдома Данила неожиданно не встретил меня утром у двери. Вместо него пришёл подпол, но и он не стал держать меня за ручку, только коротко глянул “сквозь” и упилил вперёд, а внутри Биоцентра и вовсе свернул куда-то, предоставив меня самому себе. Есть с утра не хотелось, поэтому я сразу поднялся к себе и обнаружил возле двери профессора в окружении охраны. Одинцев был непривычно тих и скромен, чтоб не сказать — “мялся”, потому мы вместе зашли в кабинет, где я немедленно отвлёкся на звонок генерала. И пока мы с ним в очередной раз перегавкивались ни о чём по видеосвязи, проф чего-то пробубнил, сунул мне на стол какую-то бумагу и свалил в туман.

Ивлев же на этот раз решил вынести мне мозг по максимуму. Все эти его поучения и воззвания к лучшим чувствам советского пионера мне в какой-то момент до того надоели, что я чуть не взорвался и не послал его прямым текстом, но тот, видно почуяв приближающийся надлом, спешно попрощался и вырубил камеру. Ещё несколько минут я сидел, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Получалось так себе.

Видимо, поэтому в ответ на осторожный стук в дверь я рявкнул что-то среднее между “Кто?!” и “Какого … ?!” таким голосом, что стучавший затих и от намерений своих отказался. Я, однако, немедленно устыдился такому своему поведению, встал и открыл дверь сам, обнаружив там Либанова.

— Заходи.

— А ты… не говоришь сейчас? — осторожно осведомился Андрей из коридора. — А то я, может, потом…

— Поговорил уже… давай, не стой на пороге.

Сначала ноги сами меня понесли на обычное место, начальственное, но я тут же опомнился и свернул в сторону, к креслам у окна. Уж точно не перед Либановым мне бигбосса изображать… Он с видимым облегчением сел рядом и тут же свернул голову бутылке воды. Несколько минут мы сидели молча.

— Если ты думаешь, что я тебе расскажу что-то новое — зря. Никто ничего мне так и не сказал, только нервы мотают, сволочи.

— Да