Обсидиан - Дженнифер Л. Арментраут

Все вокруг замедлилось, боль начала притупляться. Я едва чувствовала, как его пальцы разжались на моем горле, но я не могла двигаться. Его сила держала меня прикованной к нему, пока он высасывал из меня жизнь. Барак говорил что-то, но я больше не разбирала слов, потому что чувствовала себя слишком уставшей, слишком отяжелевшей. Только ощущение острой боли в области грудной клетки все еще заставляло меня оставаться в сознании.

Мои глаза закрылись сами собой, и я почувствовала, как он сделал очередной жадный вдох. Боль затопила меня с новой силой. Что-то хрустнуло во мне, порвалось, как рвется струна, когда ее натягивают слишком туго. Вспышка бледно-голубого света ослепила меня сквозь закрытые веки, и оглушающий рев ударил по моим ушам.

Ко мне приближалась смерть.

Смерть звучала болезненно, зло и безнадежно.

Не умиротворенно.

Я подумала, что это было несправедливо. После всего, что случилось, разве не могла смерть встретить меня с распростертыми теплыми объятиями и образом отца, ждущего у порога?

Без какого-либо предупреждения чье-то тело врезалось в нас, отбросив меня в сумасшедшем прыжке на землю. С большим усилием я заставила глаза открыться и увидела его, припавшего к земле и склонившегося надо мной подобно зверю.

Из горла Дэймона вырвался яростный рык, когда он поднялся, возвышаясь надо мной, как ангел возмездия, поглощенный ослепляющим светом.

ГЛАВА 29

Безумный смех Барака отдавался эхом и вибрировал в моей голове.

— Ты пришел умереть с ней? Идеально. Это настолько сильно все упрощает… потому что, боюсь, я уже успел ее сломать.

Ослепляющий свет, исходивший от естественной формы Дэймона, не давал Бараку полностью раствориться во мраке.

— А она не дурна на вкуссс, — со свистом продолжал издеваться Аэрум. — Не такая лакомая, конечно, как Лаксены… ее вкус совсем другой, но все же… стоит потраченного времени.

Приземлившись в шаге от Барака, Дэймон отшвырнул его на несколько метров одним сильным ударом света:

— Я убью тебя.

Барак перекатился на спину, чуть не задохнувшись от смеха:

— Ты думаешь, что можешь со мной справиться? Я поглощал гораздо более сильных, чем ты.

Яростный рык Дэймона заглушил то, что Барак собирался сказать дальше, влепив в него еще один световой заряд. Я чувствовала, как земля подо мной затряслась, пока пыталась приподняться на локтях. Каждое движение, неважно насколько слабым оно было, посылало по всему телу невыносимый поток боли.

Я чувствовала, как мое сердце пыталось биться. Вспышки света танцевали вокруг мрачного силуэта Аэрума.

Они обменивались ударами, даже не приближаясь друг к другу. Яркие, огненные шары формировались на кончиках пальцев Дэймона, устремляясь в сторону Барака, и пролетали мимо, растворяясь в воздухе, прежде чем успевали врезаться в деревья. Весь мир полыхал янтарно-золотыми красками. Янтарь трескался в воздухе, угасая до того, как успевал опасть на траву.

Каждый удар заставлял землю содрогаться, отбрасывая меня лицом в мокрую скользкую траву. Приподнимаясь, я снова смотрела, как потоки света полыхали над полем, словно падающие звезды, и врезались с невероятной скоростью в землю. Свет метался между Дэймоном и Бараком, со свистящим шипением угасая в воздухе всякий раз, когда достигал меня.

Теплые руки схватили меня за плечи и приподняли вверх.

— Кэти, скажи что-нибудь, — молила Ди. — Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Однако когда я попыталась открыть рот, я не смогла произнести ни слова.

— Боже мой! — Ди рыдала, и слезы потоком катились из ее красивых глаз, капая на мою почти бездыханную грудь. Она притянула меня к себе тонкими руками, пока звала своего брата.

Дэймон отвлекся от столкновения в тот же момент, что и Барак. Через мгновение черное ядро врезалось прямо в нас, отшвырнув Ди прочь. Она закричала от боли, перекатываясь на колени. Когда она подняла голову, ее глаза полыхали ярким светом. Она спружинила, поднявшись на ноги, и ее человеческая форма растворилась, переходя в искрящийся свет.

Барак снова в нее попал. Во второй раз тьма поглотила ее полностью, и она пригнулась к земле. Дэймон сбил Барака с ног таким мощным ударом, что вокруг Аэрума начало все гореть, начиная с дрожавших веток и заканчивая листьями, опадавшими на нас смертельным дождем.

Воздух потрескивал от силы. Я ощущала это каждой клеточкой. Превозмогая стоны, я приложила адские усилия, чтобы подняться на ноги, потому что не собиралась уходить из этого мира подобным образом.

Мои друзья не могли умереть.

Ди уже поднялась, проявляясь и исчезая в пространстве. Из ее носа текла кровь. Замотав головой, она двинулась вперед.

Я знала, что должно было случиться дальше. Все события замедлили свой ход. Превозмогая себя, я рванулась к Дэймону, который, оглянувшись через плечо, смотрел на свою сестру.

Барак вытянул руку, приготовившись метнуть очередной поток вязкой горючей дряни. Сделав рывок, я вторглась в яркий свет, являвшийся силуэтом Ди, в тот самый момент, когда Аэрум запустил свой смертельный снаряд. Тьма поглотила меня, и я услышала крик, который не был моим. А затем я парила… Реально парила в воздухе. Небо, звезды и тьма — все кружилось, смешиваясь воедино, нависая надо мной снова и снова.

Весь мир замерцал. Я ударилась о землю с такой силой, что становилось очевидным — для меня уже слишком поздно что-то изменить. Худощавое гибкое тело опало рядом со мной.

Я оказалась недостаточно быстрой.

Рука Ди потеплела возле меня, становясь менее… плотной. Ее сияние освещало меня, и я почувствовала, как мою грудь резанула, словно тысячи заточенных лезвий, острая боль утраты.

Ди не двигалась, но я видела, что ее грудь все еще поднималась — медленно и почти незаметно.

Дэймон снова повернулся в сторону сестры, сделав тем самым фатальную ошибку.

«Ты станешь причиной его гибели», — говорила Эш.

Барак вытянул руку, и его вязкий снаряд с размаху врезался Дэймону прямо в спину. Тот взлетел в воздух, переходя из человеческой формы в светящийся силуэт и обратно, а затем упал на землю в нескольких шагах от нас.

Барак расхохотался, трансформируясь в тенистую полупрозрачную форму.

— Троих за раз, осссобый ссслучай!

Слезы обожгли мои глаза, пока я лежала лицом в траве. Дэймон пытался сесть, но снова упал на спину. Его лицо искажала боль.

— Все кончено. Вы все умрете! — завывал Барак.

Дэймон повернул голову в мою сторону. Наши глаза встретились. В его взгляде чувствовалось столько сожаления. А потом лицо Дэймона потускнело, размываясь и становясь почти неузнаваемым. У него не оставалось сил держать человеческую форму. Уже через секунду он перешел в свое естественное состояние: силуэт парня, окруженного ослепительным светом.