Шафер - Кэт Таммен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Готова? — спросил он.
Папа был одет во фланелевую рубашку и свой любимый жилет на флисовой подкладке. Я была рад видеть, что он тоже оделся неформально.
— Да, — кивнув, ответила я. И это была правда.
Я протянула ему ладонь, и он, поколебавшись лишь мгновение, улыбнулся. Отец вытащил конфету из переднего кармана и вложил ее мне в руку. Я быстро развернула её и засунула за щеку. Знакомый вкус и сладкое напоминание о том, что некоторые вещи никогда не меняются, придало мне сил оттолкнуться ногами к двери.
Папа припарковался на обочине дороги, позади и без того длинной очереди машин. Когда мы спускались к тенистому пляжу, океанский бриз доносил до нас обрывки разговоров и тихий смех. Я засунула пальцы в манжеты свитера, натянув рукава на ладони, и скрестила руки на груди, пока мы шли. Папа подстраивался под мой темп, предлагая молчаливую поддержку.
— Эмми! — Ларри был первым, кто увидел наше приближение. Он шагнул вперед с улыбкой, слишком похожей на улыбку Энди, и притянул меня к своей груди в теплых объятиях. — Я рад, что ты пришла.
— Где еще я могла быть? — беспечно спросила я.
Ларри держал меня за плечи, отступая, и некоторое время молча смотрел мне в лицо, прежде чем утвердительно кивнуть.
— Джой? — позвал он.
Его жена подняла голову от разговора, который вела. Когда ее глаза встретились с моими, она встала, извинилась и подошла. Мое сердце болезненно забилось, когда я посмотрела на женщину, которая потеряла даже больше, чем я. Она постарела за несколько дней… и выглядела усталой и измученной. И все же в ее голубых глазах безошибочно читался свет решимости. Столкнувшись с демонстрацией ее силы, я понятия не имела, что ей сказать.
— Нет, — покачала головой Джой, когда услышала, как я начала запинаться. — Сегодня никаких слез, — она глубоко вздохнула и улыбнулась мне. — Ты знала Энди лучше, чем кто-либо другой. Он бы не хотел, чтобы мы сидели здесь и плакали. Мы собираемся почтить его память… так, как он хотел бы, чтобы мы сделали.
Я кивнула и двинулась, чтобы обнять ее за маленькие плечи.
— Спасибо, что ты здесь, — прошептала Джой у моей щеки, прежде чем поцеловать меня. Я услышала дрожь в ее голосе и поняла, какие реальные усилия она прилагала.
— Я люблю тебя, — тихо сказала я. Во многих отношениях Джой была мне как мать.
Она сжала мое бедро своей рукой, и, обняв друг друга, мы пошли бок о бок к костру.
Большой костер на пляже давал тепло и много света. Я оглядела всех, кто присоединился. Члены семьи, которых я знала по праздникам и каникулам, друзья из средней школы, которых я узнала, и новые люди, с которыми мне еще предстояло познакомиться. Никто не смотрел на меня с жалостью, которую я боялась увидеть. Я боялась ночи неловких «очень жаль» и вежливых соболезнований. Вместо этого теплая рука протянула мне холодное пиво. Я подняла глаза и увидела Зака Литтла, который наклонил свою банку в мою сторону в безмолвном тосте. Я улыбнулась и открыла крышку, выпивая с ним в знак признательности за его подношение.
Люди толпились на пляже и расставляли складные стулья по окружности вокруг костра. Мой отец послушно сел рядом со мной. Он, вероятно, знал, что я в лучшем случае слабо контролирую свои эмоции. Было утомительно разговаривать, улыбаться и сидеть среди живых после того, как я свернувшись калачиком провела последние несколько дней рядом с мертвыми. Но когда я заметила отстраненный взгляд его глаз, пока папа смотрел на огонь, меня внезапно поразила неприятная правда.
Папа был одним из первых на месте аварии.
Он воочию увидел, какой ущерб нанес полуприцеп. Я съежилась, когда подумала об этом. Закрытые гробы в похоронном бюро были довольно хорошим признаком того, что мой отец был посвящен в кошмарные зрелища, которые я даже не хотела себе представлять. Он знал Энди с тех пор, как тот был маленьким мальчиком. Тем не менее папа сидел, стоически потягивая пиво и глядя на огонь, маскируя свои собственные эмоции, чтобы придать сил другим. Он взял на себя мою боль и предложил своим друзьям все, что мог в утешение… все это время борясь с образами несчастного случая, который, вероятно, будет преследовать его. Я едва могла понять, как сильно папа был ранен в душе. И я была так ослеплена своей собственной болью, что не видела этого.
— Я люблю тебя, папочка, — прошептала я ему.
Он повернул голову ко мне, когда услышал ласковое обращение, которым я не пользовалась с детства. А потом, как та девочка, я встала и села к нему на колени, обняв за плечи. Теплые папины руки обняли меня. Он крепко прижал меня к своей груди, и у него немного перехватило дыхание.
— Спасибо. За все, — сказала я ему.
— Я люблю тебя, Эмми, — хрипло сказал мой отец, уткнувшись мне в плечо.
Я искренне улыбнулась, когда отстранилась от него, и это был первый раз, когда я смогла сделать это за несколько дней. Папа быстро провел рукой под глазами, чтобы смахнуть предательскую влагу. Когда снова взял себя в руки, я встала и вернулась к своему стулу.
— А где Самюэль? — спросил папа, делая еще один глоток пива.
Я нахмурилась, глядя на свою банку. Я не видела его с тех пор, как мы приехали.
— Ему нужно было за чем-то вернуться в дом, — ответил Ларри, услышав вопрос моего отца.
— Я помню, как мы впервые привели Энди сюда, на пляж, — сказала Джой.
Ее голос был тихим, но прозвенел в ночном воздухе и успешно прервал разговоры тех, кто сидел у костра. Мы все обратили наше внимание на мать Энди, когда она улыбнулась и зажала руки между коленями.
— Мы только что переехали в Асторию, и он никогда не видел океана. Он так сильно хотел поиграть в воде! — Ларри взял куртку, чтобы накинуть ей на плечи, а затем обнял за талию, поддерживая. Он улыбнулся воспоминанию, о котором она говорила. — Мы предупредили его, что вода холодная, но ему было все равно. Он бегал за волнами, а потом разворачивался и бежал обратно, смеясь и хихикая так сильно, как только мог… стараясь не промокнуть, когда волны гнали его обратно.
— Он забрался довольно далеко, — покачал головой Ларри. — И тут налетела большая волна и сбила его с ног.
