Шафер - Кэт Таммен

— Эмми? Ты меня слышишь?

— Я здесь, — простонала я. Мое горло горело, глаза опухли и не открывались достаточно, чтобы я могла ясно видеть. Я вслепую потянулась за банкой. Мои пальцы растопырились, ощупывая стену под моим подоконником. Чем дольше я искала, тем более неистовыми становились мои движения.

— Я здесь… — повторила я. — Я здесь… Здесь… — Но когда я ощупывала стену, мои пальцы неизменно оказывались пустыми. Я заставила себя открыть глаза еще шире и замерла, когда увидела скрученный и оборванный кусок красной нити, привязанный к гвоздю передо мной.

Соединяющая нить уже давно была разрушена временем и стихиями. И голос… Голос был лишь в моем воображении.

Я откинулась назад и позволила взгляду переместиться за окно. Спальня напротив меня в соседнем доме оставалась темной. Шторы задернуты. Ничто не двигалось в мире за стеклом. Серость напирала с неба, но даже не предлагала дождя, чтобы отвлечься от тишины на улице. Мое сердце ускорило ритм, и дыхание стало поверхностным.

Быстрым движением моя рука метнулась вперед. Мой палец изогнулся, туго обматывая нить вокруг первого сустава. Внезапно придя в ярость при виде порванной веревки, я тянула и дергала за то, что от нее осталось. Кончик моего пальца стал фиолетовым, когда прекратилось кровообращение. Тем не менее я пилила старые волокна взад и вперед, пытаясь заставить их ослабить свою прочную хватку на старом гвозде, который пронзал дерево и крепко удерживал ее.

Я едва заметила жгучую боль, исходившую от пореза на пальце, который нанесла себе. Хмыкнула и сильнее потянула за нитку, решив уничтожить напоминание, которое она давала. В конце концов нить была порвана… разрушена… и моя рука осталась окровавленной и поврежденной. Сдавшись, но не менее рассерженная, я сняла нить с пальца и громко хлопнула ладонью по стеклу перед собой. Оно затряслось от удара, но выдержало. Со сдавленным криком, вырвавшимся из моего горла, я снова и снова била по окну, размазывая маленькие красные полосы по стеклу с каждым ударом. Кровь была ярко красной на сером фоне.

Красный. Энди бросил мне свою большую красную толстовку. Моя одежда промокла насквозь. Я стояла под его окном под дождем, пытаясь набраться смелости и поговорить с единственным человеком, который, как я знала, мог заставить меня почувствовать себя лучше. Мне нужно было извиниться. Энди был прав с самого начала. Когда он увидел меня через стекло, то поманил в свою комнату.

— С-спасибо, — сказала я сквозь стучащие зубы.

Энди развернул свой рабочий стул назад и оседлал его, пока я натягивала его теплую хлопчатобумажную толстовку через голову. Она свисала ниже моих пальцев, и я вцепилась руками в материал рукавов, ища дополнительного комфорта.

— Что происходит? — тихо спросил Энди.

Он сложил руки на спинке стула и нахмурился. Я откинулась на его кровать и прислонилась спиной к стене. Подтянув колени к груди, шмыгнула носом и попыталась сморгнуть слезы. Это было бессмысленно.

— Ты был прав, — прошептала я. — Он совершенно не подходил мне. Он… хотел только одного. Сегодня вечером… Я ждала, чтобы увидеть его после тренировки. И… видела, как он целовался с Бекки Ньюман у раздевалки.

— Сукин сын, — прошипел Энди сквозь зубы.

— Я была так уверена… — заплакала я и уткнулась лицом в колени.

Я почувствовала, как матрас рядом со мной прогнулся. Затем мой лучший друг, с которым мы не разговаривали две недели, обнял меня за плечи и притянул к себе.

— Ты была слишком хороша для него, — тихо сказал Энди. Я кивнула и вытерла глаза манжетами его толстовки. — Ты что?.. Ну, знаешь?.. После выпускного?

Я застонала и снова уткнулась лицом в колени. Энди опустил руку и начал успокаивающе водить кругами по моей спине.

— Все в порядке, Эмми. Я все исправлю. Ты можешь на меня рассчитывать.

И в глубине души я знала, что он имел в виду то, что сказал. Я могла на него рассчитывать. Даже когда была упрямой и глупой… даже когда мы ссорились. Энди всегда был рядом, чтобы все исправить.

— Эмми? Открой, милая.

Я лежала, уткнувшись щекой в подушку, мои глаза были сухими и широко открытыми. Я слышала слова отца, но не могла собраться с силами, чтобы пошевелиться.

— Она вообще выходила? — Это был женский голос, который я не узнала.

— Нет, — сказал мой отец хриплым голосом. — Может быть, пользовалась ванной комнатой? Черт… Я не знаю, — простонал он. — Прошло уже два дня. Ей нужно что-нибудь съесть…

Еда.

Я растянулась на животе поперек одеяла для пикника, закидывая виноградины в рот и наблюдая за Энди поверх своей книги.

— Иди возьми бутерброд, — позвала я его. — Твоя мама упаковала нам всю эту еду. Она разозлится, если не съедим все.

— Через минуту, — сказал Энди. Он втащил свое жилистое тело на ветви яблони старика Картера и срывал сочные красные плоды с самых высоких ветвей. — И она не будет злиться, когда я принесу все эти яблоки домой, чтобы испечь пирог!

— Зато мистер Картер надерет тебе задницу, — поправила я. — Тебе лучше снова не попадаться ему на глаза.

— Ага, ага.

Энди спрыгнул с дерева и сунул украденные фрукты в нашу корзину для пикника. Он схватил бутерброд одной рукой, развернул его и засунул половину в рот, а сам плюхнулся рядом со мной.

— Фу… гадость, — пробормотала я.

— Ты любишь меня. — Энди широко улыбнулся и показал наполовину пережеванный бутерброд, засунутый за щеки.

— Иногда я удивляюсь, почему, — я закатила глаза, хотя и улыбнулась ему в спину, когда он снова встал и вприпрыжку побежал к дереву. — Энди Далтон, — предупредила я, когда увидела, что он делает.

Энди вытащил из джинсов перочинный нож и злобно улыбнулся через плечо, затем воткнуть маленькое лезвие в ствол дерева перед собой.

Я покачала головой

— Ох… ты точно напрашиваешься на неприятности.

Энди что-то пробормотал себе под нос, но продолжал концентрироваться на своей задаче. Я снова уткнулась в книгу и некоторое время пыталась читать. Вскоре любопытство взяло верх надо мной, и я со вздохом отложила свою книгу в мягкой обложке в сторону. Встала и подошла посмотреть, что привлекло его внимание.

Энди присел на корточки перед деревом. Используя свой нож, он вырезал наши инициалы. Э. Д. и Э. С.

— Нет ничего лучше, чем оставлять улики на месте преступления, — поддразнила я.

Энди ухмыльнулся мне и поправил очки на носу. Затем закрыл нож и