Анжелика в Новом Свете - Серж Голон

Он вытащил из камзола маленький золотой крестик, который снял недавно с шеи убитого патсуикета.

– Взгляните-ка сюда… Что вы видите?

– Крестик, – ответила она.

– Так вот, меня поражает, что он золотой… А я видел много подобных миниатюрных украшений на туземцах, кресты и другие вещицы, с тех пор как решил изучить страну. Я получил лишь единственное объяснение по этому поводу: украшения эти якобы подарены местным жителям матросами из Сен-Мало, приходившими к их берегам. Но оно меня не удовлетворило. Наши бретонцы не настолько щедры. Для подарка вполне хватило бы и медного крестика. Кресты изготовлены здесь, а это свидетельствует о том, что в этих странах, где алчные испанцы, развращенные сокровищами инков и ацтеков, не нашли ничего, все-таки есть и золото и серебро. Правда, золота видимого, которое лежит на поверхностив самородках, что вымывают в ручьях, – ничтожная малость, но, возможно, много золота невидимого, притаившегося в недрах земли. Кресты сыграли свою роль. Я разгадал эту загадку. Как видите, они навели меня на след. Вапассу – самый богатый из моих рудников, но у меня есть и другие, почти повсюду в Мэне. Теперь, когда я знаю, что губернатор Канады неусыпно следит за мною, мне надо поторопиться, чтобы заставить мои находки приносить плоды…Я рассчитывал с полным комфортом устроить вас в Катарунке. Однако, придя сюда, мы выиграли время. Нам нужно пережить зиму, это будет тяжело. Но здесь нашим единственным недругом будет природа. Но природа же принесет мне могущество. Когда-то я был богат, но не имел власти. Теперь мне еще нужно приобрести богатство, чтобы иметь право жить. И мне легче будет достичь этого в Новом Свете, нежели в Старом.

Некоторое время он неторопливо шагал вдоль озера, крепко прижимая к себе Анжелику, потом вернулся к разговору.

– Послушайте меня, моя дорогая, мы все здесь – висельники, и именно потому мы выживем. Я собрал этих мужчин, ибо знаю, им известна цена терпения. Тюрьма, галеры, неволя, глубина нравственного падения, которое они постигли в компании самых гнусных отбросов человечества, – все это превосходная школа терпения… Пережить здесь долгие зимние дни, иногда с пустым желудком? Они все способны на это. Они способны и на большее… Холод, голод, теснота?.. Что это для них? Они знавали худшее… Может быть, вы тревожитесь, что будет тяжко детям? Но если у детей есть все необходимое и они чувствуют, что окружены любовью, они не будут страдать. Когда сердце ребенка ублаготворено, он необычайно вынослив. Я верю и в ваших друзей супругов Жонас… Эти люди тоже знают, что такое терпение. Долгие годы ждали они возвращения своих сыновей. Но однажды пришел день, когда они поняли, что больше не увидят их. Никогда. И они пережили этот удар. А Эльвира? Я согласился взять с собой эту молодую женщину потому, что она сама умолила меня об этом. И я знаю почему. Она больше не в силах была оставаться со своими земляками из Ла-Рошели, считая их виновными в смерти мужа. Ведь именно они вовлекли его в бунт, который я вынужден был подавить, в результате чего ее муж был убит. Здесь она придет в себя скорее, чем в Голдсборо. Впрочем, я думаю, когда она решилась покинуть побережье и отправиться с нами, ею руководило то же чувство, которое толкнуло на это и супругов Жонас. Я охотно принял обеих женщин в наше мужское сообщество. Я хотел, чтобы у вас были подруги, с которыми вы могли бы обсуждать свои женские дела. А дети Эльвиры стали бы товарищами в играх для Онорины, чтобы она чувствовала себя менее одинокой теперь, когда я завладеваю вами.

– Я очень благодарна вам за то, что вы подумали обо всем, и я впрямь счастлива, что у меня есть друзья, счастлива, когда вижу, какая хорошая дружба связывает Онорину с Бартеломи и Тома, ведь она знала их еще в Ла-Рошели. Но я начинаю понимать и другое – тем, что вы взяли сюда с собой детей и особенно женщин, вы породили для себя источник новых забот и трудностей…

– А может, это, напротив, источник выгод и благодеяний, – весело сказал Пейрак. – Присутствие женщин благотворно влияет на характер мужчин. И вам, милые дамы, придется доказать нам это.

– Неужели вы никогда ничего не боитесь?

– Я люблю риск.

– А не думаете ли вы, что эти лишенные женщин мужчины, в конце концов, испытывают ревность, видя вас в моем обществе, или вожделение, глядя на молодую и красивую Эльвиру, и это может вызвать конфликты, ссоры между ними? Эльвиру уже сейчас начинает приводить в смятение, даже пугать мысль, не станут ли они, когда все мы на долгие месяцы будем затворены в этом маленьком форте, докучать ей своими ухаживаниями.

– А ей нравится кто-нибудь из них?

– Не думаю.

– Тоща пусть она ничего не опасается, передайте ей это от моего имени. Все мужчины предупреждены. Виселица – это наименьшее наказание, которое они рискуют получить, если разрешат себе проявить неуважение к любой из женщин, что находятся здесь.

– И вы сделаете это! – воскликнула Анжелика, с ужасом глядя на него.

– Конечно! Разве я колебался, когда на корабле приказал повесить мавра Абдуллу, пытавшегося изнасиловать Бертиль Бертело? И это несмотря на то, что Абдулла был мне верным слугой, о преданности которого я могу сейчас лишь скорбеть. Но дисциплина превыше всего. Мои люди это знают. Дорогая моя, здесь мы все еще на корабле. И когда мы шли сюда, мы тоже были на корабле. Короче говоря, я остаюсь единственным хозяином на борту. Со всеми правами. Правом решать жизнь и смерть моих людей, правом награждать или карать их и также правом устраивать свою личную жизнь так, как я хочу, и даже иметь супругой самую прекрасную женщину в мире.

Он, смеясь, поцеловал ее.

– Не бойтесь ничего, моя маленькая матушка-настоятельница!.. Женщины иногда превратно судят о подлинной природе мужчины. Вы слишком долго жили или среди бессердечных, развратных бездельников, которые, на самом деле будучи бессильными, в постоянных сексуальных похождениях ищут лекарство от своей немощи, или среди грубых мужланов, у которых нет иных помыслов, кроме как удовлетворить свои инстинкты. Моряки же люди иного склада. Если мужчина не умеет обходиться без женщины, он не отправится в плавание. У моряка своя страсть, своя услада – это приключения, мираж удачи, жажда открытий, это мечта и дорога, ведущая к ней… Есть люди – да будет вам известно! – у которых любимое дело может полностью завладеть чувствами и сердцем. И женщина для них всего лишь дополнение – восхитительное, конечно, но не главное в их жизни. Так вот, повторяю вам, моя дорогая, что для нас здесь есть нечто большее, чем женщины! Не забывайте о том, что нас связывает. Мы все здесь висельники, включая гугенотов, приговоренных иезуитами и королем Франции к бесчестью… Не говоря уже о других!.. У каждого своя тайна… Тюрьма, кстати, тоже учит обходиться без женщин, А любовь к свободе часто вытесняет из сердца всякую другую любовь. И эта страсть куда более сильная, более пламенная, чем некоторые думают… Она завладевает всем существом человека. И всегда облагораживает его…