По краю огня (СИ) - Федотова Надежда Григорьевна

Кассандра, ссутулившись, вновь низко опустила голову. Ей вспомнилась та ночь в лазарете, после диверсии, когда она прибежала к другу в палату, сама не своя от страха, — ночь, когда умер несчастный капитан Хилл. Клифф тогда тоже говорил о долге. А капитан Рид плакала — так горько, что Кассандра сбежала, не в силах всего этого вынести…

— Почему она плакала? — забывшись, пробормотала девушка.

— Кто?..

— Капитан Рид. Тогда, в Даккарае, когда умер ваш капитан. Они всё же были родственники?

Кадет Вэдсуорт в некотором смущении отвел глаза.

— Нет, — помолчав, ответил он. — Это, конечно, всё слухи, но вроде бы они с капитаном Хиллом любили друг друга. Еще с молодости, когда сами был кадетами. Но ему пришлось жениться на другой, так решила семья, а капитан Рид замуж так и не вышла…

— Как несправедливо!

— Согласен, — молодой человек невесело усмехнулся. — Ну, по крайней мере в Даккарае они были вместе. Пока капитан Хилл не погиб. И она все-таки смогла быть рядом, когда… Наверное, это не самый худший конец — умереть на руках любимой женщины. Я бы тоже так хотел.

Кассандра, свирепо фыркнув, вскинула голову и сбросила с плеча его ладонь.

— Ещё чего! — заявила она. — Перебьется эта твоя женщина!

Клиффорд опешил.

— Кэсс… — начал он, но девушка только яростно тряхнула головой.

— Умирать он тут вздумал! — возмутилась она, вперив в него колючий взгляд. — Вот ещё! Ты мне живой нужен!

Клиффорд молча смотрел на нее, и по его веснушчатому лицу медленно разливалась улыбка. «Нужен»? Всё-таки нужен? Всё-таки, значит…

— Что ты улыбаешься? — ворвался в его мечты сердитый голос Кассандры. — Весело тебе, да?!

Клифф покачал головой. И вдруг сказал неожиданно для себя самого:

— Я люблю тебя, Кэсс.

Признание вырвалось так легко и свободно, так внезапно, что Клиффорд не успел ни подумать, ни испугаться собственной смелости. Но ведь он и правда любил эту смешную, гневно сопящую ежом девчонку с синими, как вечернее небо, глазами — любил всем сердцем, а впереди его ждала война, с которой он мог не вернуться. И если не сейчас, то когда?..

Кассандра улыбнулась в ответ.

— Я тоже тебя люблю, Клифф, — ласково, грустно сказала она, знакомо ткнувшись лбом в его плечо, и Клиффорда словно приподняло над землей на незримых крыльях. В ушах зашумело, а сердце забилось так сильно, как не билось еще никогда в его жизни, — в один миг словно бы захмелев от счастья, молодой человек склонил голову, осторожно коснулся губами теплой каштановой макушки у своего плеча — и перед ним как наяву распахнулись золотые врата в чертоги Пятого неба…

— Ты ведь мой друг, — с тихим вздохом добавила Кассандра. — Я не хочу тебя потерять.

Друг?

Сердце в груди, болезненно вздрогнув, застыло. Золотые ворота с лязгом захлопнулись. Друг!

— Ты ведь вернешься, да, Клифф? — подняв к нему лицо, спросила Кассандра. — Ты ведь не позволишь себя убить? Правда?

Клиффорд моргнул, спускаясь с небес на землю. И усилием воли выдавив из себя кривую улыбку, пообещал:

— Конечно, Кэсс. Не позволю…

Обратно в казарму кадет Вэдсуорт вернулся перед самым отбоем. Погода к ночи опять испортилась, ветер погнал по дорожкам белые вихри, в воздухе закружился снег, обжигая щеки ледяной крошкой, но Клиффорд остался ко всему этому безучастен. Еле передвигая ноги, словно налитые чугуном, он добрел до пустого крыльца и без сил опустился на нижнюю ступеньку. В голове было пусто, сердце противно ныло, в глазах жгло. Он проводил Кассандру до женской казармы, в тысячный раз пообещав вернуться живым, а на прощание она крепко обняла его и чмокнула в щеку — о чем он раньше и мечтать не смел, но от чего теперь стало только больнее. Друг… Он всегда был ей только другом, а ведь он так надеялся…

— Клифф? — удивленно-встревоженно раздалось над его головой.

Молодой человек, щурясь, посмотрел вверх и увидел закутанного в плащ Энрике.

— Что с тобой? — спросил тот. Клиффорд вяло пожал плечами, отводя в сторону потухший взгляд. Энрике, подумав, подобрал плащ и присел рядом с товарищем на заснеженную ступеньку.

— Ты где был? — помолчав, спросил он.

— В ангаре.

— С Кэсс?

Вэдсуорт кивнул. Опять помолчали.

— Сказал ей?.. — нарушил тишину Энрике, и Клифф усмехнулся про себя — судя по тону, спрашивал друг не об отправке на запад.

— Сказал, — бесцветным голосом проронил он, и Энрике шумно вздохнул:

— Нет?..

— Нет. Я для нее просто друг и ничего больше. Хотя, в общем, какая разница, она всё равно не поняла, что я имел в виду. Оно и к лучшему, наверное. Вышло бы совсем неловко.

Он снова улыбнулся — пустой, замороженной улыбкой. Энрике задумчиво сдвинул брови: как можно не понять, что тебе признаются в любви? Хотя…

— Не кисни, Клифф, старина, — ободряюще толкнув товарища локтем, сказал Энрике. — Ну, что ты? Это же Кэсс! Она еще совсем дитя, какой с нее спрос? Конечно, она тебя любит!

— Как друга.

— Пусть так, — Энрике решительно рубанул воздух ладонью. — Но и это уже немало. Брось расстраиваться, приятель! Всему своё время — рано или поздно Кэсс поймет, кто ты для нее на самом деле. Просто дай ей повзрослеть.

Клиффорд тихо вздохнул.

— Может, ты и прав, — пробормотал он, впрочем, без всякой надежды. — Ладно. Пойдем. Отбой, верно, вот-вот, хоть пару часов вздремнуть!

Он поднялся и, пряча лицо, сгорбленной черной тенью исчез за дверью казармы. Кадет Д’Освальдо невесело усмехнулся и опустил разом отяжелевший взгляд на носы своих сапог. У Клиффа было хоть что-то — в отличие от него самого, и на силу времени Энрике, увы, рассчитывать не приходилось. Он заплатил за тот поцелуй на Белом хребте, заплатил собственной кровью, но облегчение вышло недолгим. Орнелла знать его не хотела. И пусть у нее имелись на то веские основания, душевной тоски это не умаляло — напротив, день ото дня становилось всё хуже и хуже.

— М-да, — глухо проронил Энрике, вспомнив направленный ему в грудь арбалетный болт и золотые глаза, в которых стояла одна лишь холодная ненависть. — Вляпался ты, приятель…

В пустой и темной уборной было холодно. Сквозь матовые оконные стекла не проникал даже жиденький лунный свет — ветер к ночи усилился, и всё небо заволокли густые снежные облака. Кассандра, сидящая на подоконнике, натянула одеяло на голову и сунула заледеневшие ладони под мышки. От окна немилосердно сквозило, а уборная не отапливалась. И тонкое одеяло тут помогало мало.

«Придет или нет? — бездумно скользя взглядом по краям массивных умывальных тумб, думала девушка. — А если не придет? Если… Да нет же! Не могут боги забрать у меня их обоих сразу!» Она вспомнила Клиффорда и, понуро опустив плечи, закусила губу. Было начало первого ночи. И, может быть, старшекурсников уже подняли с постелей по фальшивой «тревоге», может быть, они уже прямо сейчас вскакивали в седла своих драконов — и Энрике, и этот их сухарь Стрэттон, и Клифф… Клифф! Как ей не хотелось его отпускать! Особенно в Хелвинд!

«Зачем, во имя богов, там еще и кадеты? — в бессильной злости снова подумала девушка. — Они ведь войны даже не нюхали! Или опытными бойцами король жертвовать не готов?» На этой мысли у Кассандры противно засосало под ложечкой. А следующая, развернувшая перед ее мысленным взором серую казенную ленту сводки со списком убитых, и вовсе бросила в пот, несмотря на ледяной сквозняк. Кассандра зажмурилась. «Нейл! — в отчаянном приступе слабости воззвала она. — Ох, Нейл, пожалуйста, приди хотя бы сегодня! Ты мне так нужен!»

И словно в ответ на этот молчаливый призыв, за спиной ее по ту сторону стекла мелькнула крылатая тень. Тихий условный стук — три через два — победным гимном ударил в уши Кассандры. Пришел! Вспыхнув улыбкой, девушка единым духом слетела с подоконника и вцепилась в промерзшую насквозь задвижку. Поднатужилась, дернула хорошенько — рама пошла назад. В открывшуюся неширокую щель ворвался ветер. А следом за ним большая белая ворона, сложив крылья, призраком скользнула через подоконник прямо в объятия кадета Д’Элтар.