Ночь греха - Джулия Росс

– Но вы этого не сделали?

– Нет. Ради него и ради матери я бы это сделал. Но ради вас – нет.

– Да, – кивнула Энн. – Да, конечно, вы не могли солгать даже ради собственной пользы. Благодарю вас за то, что вы сказали, милорд.

– Вам будет лучше без него, – сказал Райдер.

Энн отвернулась, она не могла найти слов. Джек был хорош: стройный, сильный, необычайно привлекательный в своем свадебном костюме. Он еще раз сжал отцовскую руку, потом повернулся и вышел из комнаты.

– Черт бы его побрал! – воскликнул Райдер, ни к кому не обращаясь.

Итак, все кончено. Все скреплено и со всем покончено. Энн почти не заметила, как прошел свадебный завтрак, только видела глаза своего отца, когда он помог ей сесть в карету. Другая карета ехала сзади с вещами и слугами, в том числе с Роберте, которая везла в корзине Горация. Дома в Хоторн-Аксбери миссис Марш упакует все вещи Энн – одежду (хотя герцогиня обещала прислать портниху, чтобы обновить весь ее гардероб) и личные вещи, даже коллекцию окаменелостей. Для их перевозки герцог позже пришлет повозки и прислугу.

Энн с ее отцом не говорили ни о чем, кроме как о практических вещах, когда ехали по раскисшим аллеям, мимо кучек людей, пиливших деревья, упавшие во время бури, к дому Джека, Уизикомб-Корту. У нее будет больше денег на расходы, чем ей когда-либо могло представиться. Она подумала, что сможет финансировать школу, а также создать музей. Сейчас она приедет в Уизикомб и попадет в доброжелательную атмосферу своей семьи. Ее отец всем послал весточки, а герцог выслал экипажи.

Конечно, ей очень хочется повидаться с ними. Конечно, она будет этому очень рада.

Но присоединится ли к ним Джек сегодня позже, как обещал? Так это или не так, он немедленно отправится в ближайший порт, чтобы сесть на корабль, идущий в Индию.

Она вышла за него замуж. Вероятно, ей больше никогда не удастся поговорить с ним наедине. От этого Энн чувствовала себя несчастной.

«Уизикомб-Корт, мисс Марш, один из самых красивых старых домов в Дорсете – там обнесенные стенами сады, деревья, на которых зреют плоды, и цветы…» А также дом с изящными пропорциями и спокойные стены из сладкого, как мед, камня, и старые деревья, растущие на холмистом одеяле холмов. Все уже были там, собрались на солнечном крыльце, чтобы встретить новобрачную и ее отца, – ее мать, тетя Сейли и Эдит, ее сестры Эмили и Марианна и ее маленький брат Эндрю, который на этот раз притих, охваченный благоговением при виде внезапного поворота судьбы его сестры.

Смеясь и обмениваясь шутками с родными, Энн обняла их всех, и ее тоже обняли. Изображая хозяйку перед матерью, она наливала чай и следила, чтобы всем подали маленькие кексики. Но она играла роль новобрачной так, словно плыла сквозь сон. Она снова в безопасности с теми, кого любит.

Он сказал, что приедет. Он сказал, что ей не придется одной прибыть домой. Он не приехал. День угасал. Прохладные тени собрались в углах комнаты. Миссис Марш встала, чтобы собрать свой выводок, когда дверь распахнулась.

Все подняли головы. В комнату вошел Джек. Энн вдруг увидела свою семью его глазами: стадо скромно одетых диссентеров. Мать в темно-сером платье, которое никогда не было модным. Сестры, даже в своих лучших платьях казавшиеся заурядными и провинциальными, с просто причесанными волосами, обрамляющими пылающие неискушенные лица. Даже отец имел вид неряшливый, его сюртук помят, волосы прядями реют вокруг лица.

Энн вскочила, готовясь защищать всех своих овец против крадущегося тигра.

Но Джек обменялся рукопожатием с ее отцом и Эндрю, …поклонился ее матери и сестрам, с легкой шуткой поздоровался с тетей Сейли и Эдит, и вдруг оказалось, что все они опять сидят, смеясь, а горничная несет свежий чай. Гораций, который мурлыкал подле камина, подбежал, был взят на руки и обласкан.

Час спустя, когда экипажи уехали, Энн поняла, что каждый член ее семьи, от матери до Марианны, влюбился не хуже, чем она сама. Эндрю был совершенно околдован. Даже котенок ни разу не отвел своих круглых глаз от лорда Джонатана Деворана Сент-Джорджа, который словно имел дар – когда хотел этого – подружиться с кем угодно.

– Как вы это сделали? – спросила она, когда на подъездной аллее снова воцарилась тишина.

– Что сделал?

– Очаровали каждого? Вы им понравились!

– Надеюсь, – сказал Джек. – Они мне тоже понравились. Слезы – от возмущения, изнеможения, напряжения – обожгли ей глаза.

– Как вы можете так говорить? Я не хочу, чтобы вы снисходили к моим родным!

В его взгляде золоченая суровость языческого идола.

– Проклятие, Энн! Мне они понравились! Конечно, мне хотелось, чтобы они почувствовали, что им здесь рады, чтобы они чувствовали себя свободно, но зачем вам искать другие причины? Мне они понравились! Ваша матушка добрая и честная женщина. Ваша тетушка щедра и добродушна. Ваш маленький брат и сестры умные, забавные и очаровательные. А ваш отец…

– Что мой отец?

– Мистер Марш – замечательный человек. Жаркие слезы побежали по лицу молодой женщины.

– То же самое он сказал про вас Но если он вам так понравился, почему вы так запоздали?

Он взял ее под руку, чтобы проводить в дом.

– Прошу прощения, мое первое дело заняло больше времени, чем я думал.

Энн отняла руку и прошла в гостиную. Горничные уже убрали все, что осталось от чаепития.

– Чтобы договориться о билете?

– Да, но я также последовал за неким малым в синем тюрбане.

Энн без сил опустилась в кресло.

– За этим матросом? За тем, кто пытался нас убить?

Джек присел на корточки и покачал висящую на каминной полке скрученную бумажку – игрушку Горация. Котенок накинулся на нее и ударил лапкой.

– Я должен был узнать, не подстроил ли Урия мне ловушку.

– А он подстроил?

– Не знаю. Наверное, это не имеет значения. Я отплываю, как только найдется подходящее судно, идущее мимо.

– Идущее мимо?

– Я – сын герцога. Когда судно будет проходить мимо, капитан пришлет лодку с корабля, чтобы взять меня. Просто нужно послать сообщение кому надо.

– Вот как, – сказала она. – Влияние вашего отца, конечно. Он посмотрел на нее.

– Я не хочу навязываться, Энн. Если вы хотите, чтобы я ушел…

Она встала. Гораций побежал за ее подолом. Она наклонилась и взяла его на руки.

– Нет! Если вы должны остаться в Англии еще некоторое время, я уеду, и вы сможете жить в этом доме.

– Вы моя жена. Мой дом – ваш дом.

– Я могу уехать в Хоторн-Аксбери.

– Если вы это сделаете, люди начнут судить да рядить о нашем браке. Это лишь все усложнит для вас в будущем.

– А вы мой муж, – сказала она. – Мы обвенчались сегодня утром. Если вы опять уедете теперь, слуги начнут судачить. И тоже пойдут слухи, так что вам лучше остаться.