Вождь из сумерек. - Николай Ярославцев

Хруст поднял глаза.

— Нет, Хруст. Мне они не нужны. Беспокойный народ эти конязья. А я человек тихий, скромный. Скандалов не люблю. Люблю вечером со стариками у огонька погреться за чаркой зелена вина. И к чему мне лишнее беспокойство?

Хруст ухмыльнулся.

Мало поверил в тихий нрав Стаса.

— Я понял, вождь.

Перед крыльцом полторы сотни воинов в конном строю. На фланге эльфы.

Маловато. Но где взять больше? Хотя не в числе дело. Приходилось и с десятком уходить когда-то.

Войтик и Толян с завистью на Хруста смотрят. Веселин за спиной вздыхает.

— Не вздыхать! Голову выше. Гляди веселей! Придет и ваш черед, волчата!

Еще не рассвело, а перед теремом все население посада собралось, чтобы проводить воев. Отдельно сотня, что пришла с Пивнем. Стас нахмурился и поискал глазом нового воеводу.

— Спень определи по десяткам. И завтра же в науку. И не жалеть! Обратно не вернутся.

Спень развернулся и бегом направился к оробевшим воям.

«Надо же, как парню с именем не повезло. Справный боец, а от имени в сон клонит. — Подумал Стас, провожая его взглядом. — Перекрестить что ли?»

Бойцы в глаза смотрят. Слова ждут. А нужно ли оно? И какое?

Волхву нового коня подвели. И виду не хочет показывать перед бойцами, что устал. Прыгнул молодецки в седло. Мечи за спиной поправил и на Стаса глаза поднял.

— С богом, ребятки. Слава Роду.

Мечи над головой.

— Слава Славу!

— Справа по одному, марш…

…Любо, братцы, любо!

Толян аж подскочил от неожиданности.

— Веселин, а тебе, мальчик мой, в седло и к воеводе Груздню. Скажи, что жду его с сотней воев. И сразу же обратно. Засиделись. Пора и нам в путь. И возьми с собой тех двух лоботрясов, что у моей двери дремлют. Упадут с спросонья, а я отвечай… Хватит и тех, которые перед крыльцом на глазах у всего честного народа спят.

— Но воевода Хруст…

— Веселин! — На распев проговорил Стас.

И Веселина след простыл.

Стас согнал с лица улыбку и через палату отправился в свои покои. Постоял, прислушиваясь и тихонько отворил двери.

Купава, свернувшись клубком, на его постели спала, Или делала вид, что спала.

Бесшумно подошел, наклонился…

— Как же мне вывести, милая, чтобы никто не видел? Подумают невесть что. Связался черт с младенцем. Или младенец с чертом?

Лицо чистое. Носик чуть вздернут. Нижняя губа припухла. Волосы разметались по изголовью.

Повернулась к нему лицом, вытянулась. Закинула руки на его шею. Не успел, а может и не захотел отстраниться. А ее губы уже на его лице. Бедовые глаза прямо в душу заглядывают.

— Ну, же, вождь…

Глава 21

А через сутки появился Зорень. Грязный и мокрый, попал под проливной дождь, застучал кованными сапожками по крыльцу. Кинул, не глядя, за спину плащ…

— Сутки под дождем. — Хрипло пояснил он Стасу, поджидавшему его на верхней ступеньке крыльца.

— Долго же ты, брат Зорень. Рэд с утра до ночи с Соколеньской дороги глаз не сводит. — Сказал он, обнимая конязя. — Я уж подумывать начал, что раздумал ехать.

— Еле вырвался, Слав. У соседей пря началась. А ну как нагрянут? Сам знаешь, дружина не велика. Да я еще с собой полусотню увел.

Стас понимающе кивнул головой.

— Пивень присмотрит. Да и Свист, парень не промах. А у твоих соседей сейчас Хруст с Алексеем порядок наводят..

Брови полезли под шапку.

— Ну что ты онемел, Зорень? Как девка, которой первый раз под подол залезли. К тому же нечаянно. — Хмыкнул Стас. — Терпеть не могу, когда разная шпана под окнами безобразничает. И стекла бьет. Спать мешают. Вот я и отправил ребят, пусть призовут к порядку.

— А Хмурый?

— А что Хмурый? Там сейчас строгий конституционный порядок. Все по шнурку и по линеечке. — Стас сделал вид, что не понял каверзного вопроса Зореня. — А как там Свист? Не обижают парня?

— Обидишь твоих волчат, как же!

Зорень упал на лавку и вытянул ноги.

— Подожди, помогу разуться. — Остановил его Стас, помогла многолетняя практика, взял сапок за носок и за пятку… — Тяни!

Размокший и грязный сапожок упал к порогу. Так же быстро расправился и со вторым сапогом. Когда и этот отправился вслед за первым, постучал в стенку, но вспомнил, что Веселин еще не вернулся и крикнул в двери.

— Купава! Переодеться конязю Зореню! — И снова повернулся к конязю. — Так как, не обижают твои хулиганы моего Свиста?

— Обидишь твоих волчат! Как же! — Повторил Зорень, не изменив даже интонации. — Только и следил за ним, как бы он моих воевод рубить не принялся.

— Не ласково приняли? — Обеспокоился Стас.

— А ты как думал?

В покои вошел молодой подбористый воин, совсем еще юнец. Остановился в дверях, поднял глаза на Стаса. В руках валяные сапожки.

— И вот еще что, Купава. Конязь Зорень с дороги, проголодался.

— Стол накрывают в трапезной.

— Нет. Нет, лучше здесь…

Купава без слов, кивнув головой, исчезла в дверях.

Зорень посмотрел ей вслед и поднял пристальный взгляд на Стаса.

— Вот только этого не надо, Зорень! Не надо! Домишко. сам видишь, не маленький. Кому то за всем смотреть надо? Не самому же мне у очага стоять? — Смущенно ответил на его взгляд Стас и быстро вернул разговор в прежнее русло. — Так что там Свист? Мне вообще то всегда казалось, что Свист мальчик общительный. Найдет общий язык. Рубаха-парень. Твоим ребятам есть чему у него поучиться. Плохих не держим.

— Они то поняли, что есть к чему, когда он испятнал своим мечом полдюжины моих воев, а среди них и двух сотников. А вот воевода не догадался этого понять.

— Это он не подумавши. — Осудил недотепу воеводу Стас. — Надо было ему лучше сразу понять.

— То-то и оно!

— И что? Где оно?

— Какое?

— Ты сказал «то-то и оно» о — Подсказал Стас.

— Ах ты вот о чем! Так когда он понял, было уже поздно. Он двумя ударами, причем не меча, а кулака, навсегда освободил его от воеводских хлопот.

— Но не убил же? — Стас улыбнулся самой доверчивой улыбкой из своего арсенала. — Я же говорил, что Свист мальчик сообразительный. И вообще безграничной души человек. Даже не обиделся. А мог. Я, например, обязательно бы обиделся.

Стас, как мог старался успокоить конязя.

— Зато остальные сразу поняли, что ученье свет…

— Еще как поняли! Особенно, когда он громко заявил, что ты позволил ему зарубить одного — двух никудышных воев.

— Я же говорил, что на парня можно положиться. — Стас одобрительно покивал головой.

— Но после этого он добавил, что считать вовсе не умеет. И вообще, так и не понял до конца, одному ли ты разрешил ему порубить маленько или Квашенке тоже.