Земля волшебника - Лев Гроссман

— Ты-то сам не хочешь сразиться? — спросила Дженет у гиппогрифа. Он мотнул головой: в его обязанности входило только возить королеву Дженет. Тоже понятно. — Как тебя зовут?

— Зимокрыл, — каркнул он.

— Ты молодец, Зимокрыл. — Она снова потрепала его по шее. — Филлори тебе благодарно за эту ночь. Давай поднимемся чуть повыше.

Конфликт затронул все Филлори без исключения. Мокрые русалки, отражая мерцающий солнце-лунный свет, всплывали на поверхность рек и ручьев. Пока они только наблюдают и вряд ли ввяжутся, если их интересам не будет что-то грозить напрямую. Дриады, придерживаясь того же курса, стояли у родимых деревьев и помахивали кольями, как полицейскими дубинками.

О деревьях-то Дженет и забыла, а они почти уже здесь. Передовой вязово-березовый отряд из Кориании (кто он был, Кориан этот? Опять-таки уже не узнать) уже вступил в схватку с дубом из Темного леса. Дуб, настоящий великан, крутил над головой двумя молодыми деревцами, но враги уже отламывали его нижние ветки. Деревья, оказывается, дерутся как оглашенные.

Луна осталась на небе, но сбилась с орбиты и кувыркалась на одном месте. Это почему-то переполнило чашу: Дженет обхватила гиппогрифа за шею и разрыдалась, зарывшись лицом в его перья. А вдруг у него вши есть? Да наплевать. Этот мир — лучшее, что у нее было. Она думала, что всегда будет это иметь, — выходит, что нет.

Гиппогриф даже не оглянулся — наверно, столь бурное проявление эмоций его смущало.

Глубокий рокот, который Дженет ощутила всем телом, заставил ее прерваться на середине всхлипа. Вершины Северных гор снесло разом, как созревшие головки прыщей. Она не знала даже, что они вулканические, заразы! Вон, и лавой уже блюют, как пьяные выпускницы. Катастрофа дошла до геологического уровня: Филлори истекает горячей артериальной кровью.

Дженет произвела обзор побережья. Ломаная бухта вышла из берегов и затопила нижние холмы Прыщавых Валов — только деревья торчали еще над водой. В море пытались уйти от шторма две-три разумные лодки. Пустыня ломилась в заградительный барьер Медных гор, угрожая занести песком плодородные нивы юга. Дженет порывалась отвести ее прочь, заткнуть пальцем течь в плотине. Банда Первейшего, небось, трясется в своих ледяных пещерах.

Защита осажденного со всех сторон Филлори рушилась там и сям. Дженет понимала, что ни центр, ни окраины не продержатся долго. В поле разверзлась багровая трещина, трава по ее краям загорелась. Обхватить бы Филлори руками и слепить заново, но Дженет это не под силу. Да и никому не под силу.

Деревья Темного леса кто-то атаковал сзади. Джейн Четуин, бывшая Часовщица с летящими по ветру белыми волосами! Ходячие деревья, в которые она тыкала пальцем, опускали, так сказать, плечи и вновь зарывались корнями в землю. Давно, должно быть, планировала эту свою диверсию.

Все основные силы к этому моменту вступили в бой. Великаны за неимением достойных противников махались друг с другом, проливая при этом слезы, — чего там, все равно помирать. Воюющие у Белого Шпиля стороны расступились, пропуская большую нелетающую Птицу-Миротворицу, одно из волшебных животных. Шла она как казуар (по мнению Дженет), осторожно поднимая ноги с выпяченными назад коленками и оглядываясь назад на каждом шагу.

На середине поля она остановилась и осмотрелась, как бы говоря: хватит уже дурить, дети мои. Вы знаете, что мое сердце исполнено любви, а что же ваши сердца? Потом на нее кинулись разом леопард и пантера, и она упала, даже не пикнув. Любовь в ее сердце определенно присутствовала, но и крови там тоже хватало.

Это проняло Дженет добавочным холодом даже среди общего ужаса. Волшебные животные — это основа основ, арматура в филлорийском железобетоне. Их магия выше даже, чем Высший Закон. Если и она этой ночью пала, значит, правда каюк.

Из Северного болота тоже повылезло разное, в том числе Болотный Князь и огромный сплющенный ящер в черно-желтые полосы — саламандра невиданного размера.

Она сфокусировала свои гляделки на чем-то сравнительно маленьком: белый олень, Странствующий Зверь, бесстрашно вышел навстречу ей. Ну, слава те господи, подумала Дженет. Олень сказал что-то, потом повторил еще раз и еще, словно пытался разжечь огонь мокрой спичкой. Саламандра закрыла глазища и хлопнулась мертвая.

Вот он, значит, чего пожелал, но на это ушли все его три попытки. Столько лет берег их, столько веков, а теперь вот взял и потратил. Олень, говоря фигурально, пожал плечами, а гигантская черепаха выбросила вперед голову и заглотила его целиком.

Нехорошо как-то. Нечестный размен. Странствующий Зверь за ящера, о котором никто никогда не слышал! Ладья за коня.

Солнце растекалось по горизонту, как упавшее мороженое по горячему тротуару. Понадобится, возможно, миллион лет или какой-то похожий космический срок, чтобы оно истратило всю свою энергию и погасло. Поппи временно отдыхала на крепостной стене, стойко выдерживающей натиск. Потом им, вероятно, придется открыть ворота и отступить во внутренний двор, но пока речи об этом нет. А где же Джош? Ага, вот, в самой гуще боя, с палицей (жирняги почему-то всегда выбирают это оружие). И как он только дышит в таких тесных волшебных доспехах. Не успела Дженет об этом подумать, на Джоша наступил разъяренный слон. Она затаила дыхание, но доспехи себя оправдали. Джош выскользнул, как тыквенное семечко, из-под слоновьей ноги, отлетел ярдов на двадцать и тут же встал. Дубину он выронил, но в остальном остался целехонек. Легче ему, что ли, когда он дубасит палкой зверолюдей?

Пусть себе забавляются, лишь бы с ребенком ничего не случилось. У нее, осознала вдруг Дженет, никогда не будет детей. Возможно, она всегда это знала, но призналась себе в этом только сейчас. Пусть другие размножаются, Бог им в помощь. Ей принадлежит роль свидетеля. Она достаточно сильна, чтобы видеть, как все вокруг рушится, и не сломаться самой. Чтобы летать на гиппогрифе и смотреть, а посмотреть есть на что. Викторина в пабе, блин. Микробы и те, небось, дерутся друг с дружкой. Не хватает только гномов — отсиживаются у себя под землей? Величавый мужчина во фраке вступил в бой с голыми руками. Не тот ли это чувак с Края Света, о котором рассказывал Элиот?

Битва разбивалась на отдельные схватки, и какой только чертовщины там не было. Пылающие доспехи, плетеный веревочный человек, человек из гальки. На юге высоченная дюна перехлестнула наконец через Медные горы. На ней колыхался клипер с заячьей (как будто) командой. Стало быть, он реален? Давно Дженет эту книжку не перечитывала. Точно, зайчики — вон они катятся с горы кувырком. Волшебный клипер, казалось бы! Чудеса! Но Дженет все это малость поднадоело. Кто следующим припрется — сэр Пятнисс? Дженет зажмурилась. Красоте и чудесам Филлори нет конца… то есть не было. Теперь его придется с мясом отдирать от себя. Всему когда-нибудь приходит конец, кроме разве что вирусов эболы и психопатов. Они-то вечные. И это честно, по-вашему? А, ладно. Все теории относительно жизни — сплошное вранье. Хаос прекрасен сам по себе. Это растекающееся солнце, крутящаяся луна… Свет и тень поделили Филлори пополам, и всюду горят огни: лава, костры, колдовские чары. А вдали, на самом пределе ее волшебного кругозора, горят и пускают фейерверк Часовые Пустоши. По крайней мере, она это видела… а такого, наверно, никогда уже не увидит.