Нераскрытые тайны гипноза - Михаил Шойфет

Хотелось бы возразить Брэйду и Азаму. На самом деле передвигаться с закрытыми глазами им помогает все то же зрение. Они продолжают видеть, но сами этого не сознают. Это бессознательное видение осуществляется сквозь маленькие щелочки, которые они оставляют, неплотно прикрывая веки. Если в этот момент внушить сомнамбуле, что она ничего не видит, то она наткнется на поставленный перед ней стул.

Английский физиолог В. Б. Карпентер говорит, что сомнамбулы — это сенситивы и для них не представляет труда найти различие в температуре между двумя монетами, из которых одна находилась в течение некоторого времени в чьей-то руке, а другая просто взята из кошелька. Или такую же разницу между двумя рюмками воды, из которых в одну гипнотизер погружал свой палец (Карпентер, 1878, с. 30).

Интересные наблюдения сделали доктора Дюмонпалье и Маньен. Рука или нога погруженного в гипносомнамбулическое состояние сгибалась и принимала продолжительное принужденное положение, если к ней слегка прикоснуться, осторожно дунуть, капнуть водой или приблизить край слуховой трубки, к другому концу которой приложены часы.

Слух

Дж. Брэйд при помощи довольно точных измерений показал, что слух у загипнотизированных бывает в 12 раз острее, чем в нормальном состоянии. Аналогичные наблюдения были им сделаны в области чувств, обоняния и осязания (Braid, 1843). «Не существует сомнений, — говорит Бони, — что посредством гипнотического внушения можно увеличить остроту слуха и ускорить время реакций на слуховые и осязательные ощущения» (Бони, 1888, с. 54).

Эжен Азам сообщает о сомнамбуле, девице X., которая всякий раз резко откидывала голову назад с выражением страдания на лице, когда слышала звук голоса Азама, разговор присутствующих или уличный шум. Она слышала разговоры, происходившие на нижних этажах здания. Слух, по данным Азама, достигал у нее такой остроты, что тиканье часов она слышала на расстоянии 8–9 метров, причем вследствие этого казалась утомленной и страдающей, как от шума экипажей, громких голосов и т. д. (Azam, 1860, р. 24).

М. Критчет (Critchett), известный английский окулист, сообщил в 1845 году в письме к капитану Джемсу, что загипнотизированный им субъект слышал тиканье карманных часов, куда бы их ни прятали, при этом он еще называл место, где спрятаны часы (цит. по: Карпентер, 1878, с. 39).

Известный американский специалист по нервным болезням Г. М. Бирд пишет: «Д-р С. В. Митчел рассказывает об одной сомнамбуле, которая слышала через две большие гостиные звук, извлекаемый при проведении булавкой по двери. Хотя лицо, державшее эту булавку, ровно ничего не слышало. Усиление слуха — состояние, часто наблюдаемое при истерии, — может быть настолько значительно, что даже самый слабый шепот, который остается не замеченным для близко стоящих людей, отчетливо слышится больным на значительном расстоянии» (Beard, 1869, р. 217–221).

Наблюдения Бернгейма также свидетельствуют о гиперестезии слуха. «Один сомнамбул в присутствии моего коллеги, г-на В. Карпентера, подражал моим движениям, не видя их, так как я стоял позади него. Я вращал руками, он также стал вращать; я пошевелил ногой, он также стал шевелить. Как же он узнавал о моих движениях? Вскоре я убедился, что он разгадывал мои движения по звуку. Стоило мне выполнять движения без шума, избегая всякого трения одежды, он оставался неподвижным» (Bemheim, 1887, с. 25).

Вот что передает Ш. Рише о своих опытах по проверке слуховой чувствительности, проводимых в госпитале Божон над больной Франсуазой. Загипнотизировав ее вечером, около 6 часов, он приказал ей спать. Этот опыт он производил на своих ночных дежурствах, что позволяло ему в течение ночи раз пять или шесть пытаться неслышно к ней подкрасться. Но как бы он ни изощрялся в предпринимаемых мерах предосторожности, она всякий раз слышала его приближение (Рише, 1885, с. 54).

Профессор Крафт-Эбинг внушил Ирме, что она оглохла. И действительно, она тут же перестала на что-либо реагировать. Исследования сердечной и дыхательной деятельности показали, что, несмотря ни на какие неожиданно производимые пронзительные звуки, их работа протекала стабильно. Но стоило на тыльной стороне предплечья написать слова: «Вы снова слышите» — слух тут же возвращался, а вместе с ним и реакции. Гипносомнамбулизм обострил кожную чувствительность Ирмы до такой степени, говорит знаменитый психиатр, что она реагировала на слова, которые писали не только в любом месте спины, но и на любой части ног и т. д. (Крафт-Эбинг, 1889, с. 87)

В перечисленных примерах мы получили очередное доказательство, что гипносомнамбулизм предполагает более острую чувствительность вегетативной нервной системы, нежели бодрствование. При этом наблюдаются явления гиперестезии или гипоэстезии, а также анестезии.

Добавим сюда целый ряд опытов, поставленных профессором Э. Ф. Беллиным с находящейся на лечении в харьковской больнице Медицинского общества Мартой Э. 5 января и 29 марта 1898 года в Санкт-Петербургском обществе экспериментальной психологии он сообщил: «Обострение слуха Марты Э. доходило до такой степени, что она слышала все мои разговоры с врачами и служащими, происходившие в пятой или шестой от ее палаты комнате. Это повторялось каждый день и даже тогда, когда Марту перевели на второй этаж». Но если Беллин в разговорах не участвовал, то порог ее чувствительности к звукам повышался. Об этой избирательности сомнамбул мы говорили и еще не раз будем к ней возвращаться как к свидетельству незримой связи между гипнотизером и пациентом.

Чувства

Профессор Э. Ф. Беллин, приступая к исследованию больной, обнаружил у нее сильную гиперестезию на всей левой половине тела и полную нечувствительность на правой стороне. Различие в чувствительности левой и правой стороны замечалось не только на коже, но и со стороны других органов чувств, что позволило Беллину диагностировать у больной так называемую большую истерию. Во время очередного лечебного гипнотического сеанса ему удалось перевести гиперестезию с левой стороны тела на правую сторону. Когда Беллин исследовал на Марте известное при истерии явление (перенос магнитом чувствительности с одного места тела на другое), он обнаружил у нее повышенную чувствительность к магниту. Исследование приходилось проводить после наркоза хлороформом, настолько непереносимым было для нее ощущение магнита. Когда действие наркоза прекратилось, Марта, ужасно негодуя, выбросила магнит в окно. В первый момент девушку, конечно, заподозрили в притворстве и, чтобы проверить обоснованность ее претензий к магниту, попробовали внести магнит в больничную палату незаметно для нее. Но как только это случалось, она сейчас же начинала отчаянно вопить, что чувствует влияние магнита, причиняющее страшные мучения. Даже во время глубокого сна пробовали класть магнит под ее кровать, однако она моментально просыпалась и оглашала возмущенными криками палату. Вот еще достойный пример. Исследование показало, что Марта даже с завязанными глазами чувствовала уже за сажень приближение к ней человека. Приближение на более близкое расстояние вызывало у нее судорожное сокращение мышц в левой стороне тела, особенно в мышцах левой руки. При самом легком прикосновении к левой стороне тела у нее развивался «полный столбняк». Беллин, подсаживаясь к Марте и приближая руку на расстояние двух аршин от ее руки, вызывал реакцию в виде мышечных сокращений и подергиваний, несмотря на то что глаза у Марты были плотно завязаны бинтом. Иногда с приближением руки Беллина Марта во всю силу своих легких кричала, что ее голову и тело режут на куски (Беллин, 1902, с. 69). Приведем другое доказательство изощренной чувствительности сомнамбул, взятое наугад из богатой коллекции авторитетного ученого Крафта-Эбинга. Ирма знала, что магнит влияет на мышечную систему, и этого знания (бессознательного самовнушения) было достаточно, чтобы магнит или полотенце, покрывающее ее, вода, стоявшая вблизи магнита и поданная для мытья рук, вызывали сведение мышц. Но это происходило тогда, когда их подавал тот, кто погрузил ее в гипносомнамбулизм. В других руках эти предметы были абсолютно индифферентными и не действовали. Опыты повторялись многократно, но результаты были одинаковыми и при завязанных глазах, и когда подкрадывались с магнитом сзади. Если специально не внушалось, что, выйдя из гипносомнамбулизма, она не будет реагировать на магнит, то, когда она мыла руки и вытирала их полотенцем, лежащим на магните, ее руки деревенели и ей приходилось держать полотенце в сведенных судорогой кулаках (Крафт-Эбинг, 1889, с. 78).

В известном сочинении Делёза («Критическая история животного магнетизма») приводится рассказ профессора физики в Берлине Р. Эрмана (1764–1851) об одном чувствительном субъекте, Биллинге. Этот восемнадцатилетний кандидат богословия любил бывать у известного эльзасского слепого баснописца Пфеффеля[121], родственника Эрмана. Однажды Пфеффель предложил молодому человеку пройтись с ним по саду. Во время прогулки, держась за руку Биллинга, тдфеффель заметил, что каждый раз, когда они проходили мимо одного и того же места, рука молодого человека начинала дрожать. Сначала Биллинг отказывался сообщить причину такого непонятного беспокойства. Но потом, уступая настоятельной просьбе Пфеффеля, объяснил, что, вероятно, на этом месте захоронено чье-нибудь тело, так как он испытывает какое-то тревожное чувство, которое всегда овладевает им вблизи трупа.