В тени пророчества - Сергей Кусков

Та растерялась еще больше. Старая продавщица и другие клиенты оторвались от спора и наблюдали за нами. Охранник сзади держал руку на дубинке.

— Но как? Как именно? Витрина же закрыта? На ключ? — недоумевала молодая. Мне стало искренне жаль ее.

— Рукой. — Я был сама честность.

С толку она сбита, осталось перейти в наступление.

— И вообще, что это вы мне тут мозги пудрите? Этот кулон продается? Если да, я его покупаю. Я и так вас уже почти полчаса жду! А у меня своих дел по горло…

Обе продавщицы ушли в «облом», не найдя, что на это ответить.

«Класс!» — зачарованно потянула Элли…

После оформления покупки ко мне подошел секьюрити.

— Слышь, пацан…

— Михаил. — Перебил я его, нагло глядя прямо в глаза, несмотря на то, что они находились сантиметров на десять выше моих. Он замялся, видно, блатным не был. Очевидно, извилины у него отсутствовали не напрочь, как у соратников по ремеслу.

— …Михаил. — Выдавил он с натугой из себя. Продавщицы и клиентская пара замолчали и смотрели на нас во все глаза, ожидая зрелища. — Карманы выверни… Быстро…

Нет, я все же был лучшего мнения о его интеллекте.

— Простите? — начал оттягиваться я по полной. Гулять, так гулять! — …Вы хотите сказать: «Не могли бы вы, молодой человек, пройти личный досмотр в целях безопасности данного магазина, и в соответствии с законом Российской Федерации таким-то». Так?

На лице появилась тяжелая гримаса мысленной борьбы. Извилина попыталась заработать.

Не получилось. Видно, сильно атрофирована.

— Слышь, это, не умничай! Карманы выверни!

Не знаю, чем кончилось бы дело, после такого оскорбления карманы выворачивать не стал бы из принципа. Уже приготовился бить в кадык и греметь в кутузку до выяснения, нащупав правой рукой в кармане Максов свинцовый «подарок» (кто-то из принесших меня вчера девчонок, и вряд ли Вика, притащил и его), как вдруг до старой кикиморы за прилавком дошло, что ситуация раскалилась чересчур.

— Молодой человек, извините, — она вышла из-за прилавка — не могли бы вы вывернуть карманы… хм… Пройти личный досмотр. У нас есть подозрения, что вы пытаетесь вынести украденный из нашего магазина товар…

Я мило улыбнулся в тридцать два зуба. Давно бы так.

— Всегда пожалуйста. — Галантно раскланялся я. — Вы знаете, по закону необходимо двое понятых. Для достоверности, что вы мне ничего не подбросите.

— Да ты чё, пацан… — начал охранник, но старшая цыкнула на него, и заткнулся. Мозги у нее были, жаль, действовали туго, с опозданием.

Понятые нашлись. Та же пара клиентов. Я выложил перед ними всеми на прилавок кастет и имеющееся в карманах барахло, потом засунул все обратно и пошел наверх, к выходу, насвистывая легкую незатейливую мелодию под злобный взгляд охранника, перешептывания продавщиц и молчаливый укор «благородных» клиентов.

На улицу из подвала выходила большая деревянная дверь, закрытая по причине работающего внутри кондиционера и жары на улице. Какой-то черт, но точно не Эльвира, дернул меня попробовать пройти сквозь нее. Решение созрело молниеносно, я даже не успел его обдумать, шагнув вперед. В последний момент закрыл глаза, ожидая удара в лоб и…

…И в глаза мне через веки пыхнуло яркое жаркое дневное южное солнце, а раскаленный воздух после подвального кондиционера резко обжег лицо и легкие. Я открыл глаза. Людей вокруг почти не было, к расположенной рядом остановке подъехала маршрутка и все ломанулись туда. Только бомжеватого вида крепко датый мужичок перекрестился, глядя на появившегося сквозь закрытую дверь меня, и побрел в сторону, обратную той, куда шел до этого.

Свершилось! Я научился! Так вот что значит быть скользящим?! Проходить через двери, стены?

«Перемещаться через Тень, а не через Реал. Проскальзывать. Только и всего.»

Да, для Консуэлы только и всего. Я же чувствовал себя сейчас суперменом! Счастье и щенячья радость так и одолевали… Но…

Я закрыл мысли.

Так нельзя. Нельзя опьяняться счастьем от приобретенных способностей. Надо трезво подумать, что делать дальше. Рядом со мной были два неживых напоминания о том, что вчерашняя и позавчерашняя жизнь кончилась. Настала другая, где я не знаю, что и от кого ждать, где должен быть предельно начеку. Предаваться щенячьей радости поздно, надо начинать думать, что делать дальше. Ведь просто так ничего не бывает. Не спроста же мне дали этот дар, эту возможность? Что-то от меня хотят?

А тут еще девочка-спортсменка по городу ходит, урки прирезать хотят и какая-то организация мной интересуется. Нет, расслабляться некогда!

Я еще раз усмехнулся, проводя ладонью сквозь ствол молодого деревца.

Надо же!

5. Путь Творца

Sibi imperare maximum imperium est. (Наивысшая власть — власть над собой.)

Эльзас, Страсбург, 1616 год

В небе над Страсбургом начало подниматься солнце. В воздухе пахло утренней свежестью и ярмаркой. Рачительные крестьяне и ремесленники со всей округи затемно выстроились в очередь ко всем городским воротам, надеясь пораньше проехать и занять лучшее место. Ведь все знают, что Бог любит тех, кто трудится и встает засветло. Доблестная городская стража еще только просыпалась на своих постах, а у южных ворот уже началась потасовка за место в очереди. Двое крестьян из соседних деревень переругались, обложили друг друга, вспомнив всех родственников до десятого колена, и в каких связях те состояли. Очередь с живым интересом смотрела на эту перепалку, выдавая на гора смешки и комментарии. Когда же крестьяне принялись ожесточенно мутузить друг друга, односельчане и с той и с другой стороны кинулись «своему» на помощь с криком: «Наших бьют! Бей монтиньонцев!» и «Мочи нешальцев». Откуда-то раздался выкрик: «Смерть лягушатникам!», но, видимо, лозунг межнациональной вражды в этой свалке актуальности не приобрел. А может просто смельчака, выкрикнувшего его, оглушили оглоблей по затылку.

Вокруг свалки, насчитывающей по полтора десятка человек от каждой противоборствующей деревни, собралась толпа всех остальных очередников. Места и телеги с грузом при виде такого веселья были моментально забыты. Лишь кое-где возле возков виднелись подростки, младшие крестьянские сыновья, недовольные тем, что их оставили охранять груз, когда рядом так интересно! Все кричали и орали, выкрикивая способы, как именно рубануть того или иного противника. Кое-где, наиболее предприимчивые и азартные, делали ставки.

Лишь стражники на стене лениво позевывали. Видно, что такая картина им не в диковинку. Сонный капрал вышел из караулки и облокотился на стену рядом с высоким грузным шкафообразным служителем закона и сладко потянулся.