Тюремные дневники - Сергей Мавроди

17 июня, вторник

Утром на прогулке Коля рассказал, что до меня с ними сидел, оказывается, зам. министра Чечни. Пятьдесят три года. Зовут Шарип.

Как ни странно, тоже за фальшивые деньги. - Психология у него, как у семилетнего ребенка. К жизни совершенно не приспособлен. Говоришь ему: 'Шарип! Ты чай любишь?' - 'Люблю'. - 'Ну, завари'. - 'Я не умею'. Мужику пятьдесят три года, а он не умеет чай заваривать!..

Шуток вообще не понимает! Всему верит. Делаешь серьезное лицо - и он даже не понимает, что над ним смеются. Я ему говорю: 'Шарип! Как ты министром-то стал? С гор отару баранов, что ли пригнал?' - 'Я не министром был, а зам. министра!'… Чехов ему знакомых перечисляешь:

'Этого знаешь?' - 'Знаю'. -'А этого?' - 'Тоже знаю. А ты их что, тоже знаешь?' - 'Конечно, знаю!' Не верит! Рассказываю ему, как я с

Дудаевым вместе в бане парился. Тоже не верит! А я тогда японцев к

Дудаеву привозил. Сам до сих пор только не знаю толком, зачем?

Самолет целый за свой счет арендовал. Они там с нефтью что-то мутили. Дудаев же, когда стал президентом, он все на корню стал распродавать. Ну, и в бане вместе отдыхали. Я все это рассказываю

Шарипу - не верит! Хуйне всякой верит, а правде - не верит. 'А есть,

- спрашивает, - у Дудаева на теле шрамы?' - 'Есть, - говорю. - Над правой лопаткой пулевое ранение'. - 'Да, - говорит, - правда!' -

'Ну, вот видишь'. - 'Значит, ты правда с Дудаевым вместе в бане парился!..' - А что за ранение? - интересуюсь я. - Да детское. То ли картечь, то ли дробь. Две такие рытвинки, как оспины. Это он еще в детстве получил. Ну, дети с ружьем баловались… - Слушай, Коль! А ты вот доллары фальшивые делал. А машинка их определяла? - Мои доллары только после где-то десятого прогона звенеть начинали.

Десять раз прокатывали нормально. (Господи боже! А я-то думал…) -

А ты в 94-ом году уже работал? - Конечно. - А чего же ты мои билеты не печатал? - Да мы все это время, как нарочно, за границей были!

Поздно чухнулись! ('Как нарочно'!.. Как же!.. Судьба, блядь!!

Зеленые человечки.) - А много по России таких бригад существует, подобных вашей? - Много. (Так-так!..) - А не знаешь, кто-нибудь из них мои билеты печатал? - Могу выяснить. Я же ребят всех знаю, кто в этой области работает. Могу поспрашивать. Измайловские, я знаю, точно печатали. (Та-ак!.. И куда же вы, блядь, спрашивается, смотрели, а?! Распиздяи инопланетные?!) - И много? - Не знаю. И, кстати, я тебе говорил про Южную Африку. Что это немцы тогда заказывали. Так вот, там среди них был только один русский. Ну, немец по паспорту, а на самом деле русский. Очень интересно!

О-очень!.. Итак, что же мы имеем? Темпы роста цен были чудовищными

(сто процентов в месяц). Систему со всех сторон рвали, разворовывали, растаскивали на части алчные и недобросовестные сотрудники; в нее вбрасывали, судя по всему, несчетными миллионами фальшивые билеты; ее целенаправленно и всеми силами разваливали власти; ежедневно поливали грязью с телеэкранов и со страниц всех газет средства массовой информации - и, тем не менее, она жила!

Назло всем и наперекор всему!! И не просто жила - процветала!

Стремительно и невероятными темпами разрасталась! Ведь все произошло за полгода! Первого февраля все началось, а уже третьего августа меня арестовали. Всего за какие-то полгода я практически с нуля, в одиночку добился того, что начал контролировать чуть ли не все денежные ресурсы страны! Еще бы месяц-другой и… И мне еще говорят о какой-то якобы 'нежизнеспособности' МММ, что 'пирамида вот-вот должна была рухнуть'!? Да у МММ, наоборот, была какая-то поистине дьявольская живучесть и жизнеспособность!! Ее вообще ничто не брало!

Это был, какой-то, блядь, Терминатор-3! Неуязвимый и неистребимый.

(Правда, я еще не смотрел пока этот фильм и так и не знаю точно, чем же там все кончилось и как же с ним в конце концов все же справились? Наверное, так же, как и со мной. Просто-напросто заперли куда-нибудь от греха подальше. В какое-нибудь, блядь, терминаторское спецСИЗО.) Днем разводящий (есть тут один такой пидорас) не разрешил мне взять на встречу с адвокатом пустые конверты. Как 'не относящиеся к Вашему делу'. Ну что? Новый раунд? Новую голодовку объявлять? Опять в шкаф? Ладно. Напишу завтра с утра жалобу на имя начальника СИЗО, а там посмотрим. В шкаф, так в шкаф. По хую! Тем более, что я, вроде, и отъелся уже… Вечером Юра рассказывает, как у них там, на Ставрополье, казаки пытались свои порядки устанавливать, и чем это все в результате закончилось. - На дискотеку явились с нагайками и начали всех лупить по беспределу.

Ну, один волыну достал и двоих на месте положил. И все сразу затихли! Где они? Никого больше не слыхать! - Между прочим, - небрежно замечаю я, - я и сам генерал-майор казачьих войск. И потомственный дворянин, заметьте! У меня даже грамота специальная есть. Со всеми орлами, печатями и личной подписью чуть ли ни кого-то из самих Романовых! Что правда, кстати, то правда. Есть у меня действительно такая грамота. Казаки торжественно вручили в свое время. Атаман какой-то там их казачий. Не помню уже сейчас, какого войска… За заслуги перед отечеством, естественно… Материальные, конечно, материальные!.. Выдал я как-то, помнится, что-то там кому-то когда-то… 'на казачьи нужды'… Отвалил от щедрот…

Наличными, разумеется, наличными!.. Без всяких расписок и документов

- все, как положено. 'На помощь же беспризорным казачьим детям'! - ну, какие, скажите на милость, тут могут быть 'расписки'? Это же святое! А мне вдруг в благодарность - почетную грамоту! О присвоении чина, сана и дворянства. Крепитесь, мол, уважаемый Сергей

Пантелеевич! Заграница нам поможет! Ладно, впрочем. О-о-о-хо-хо!..

Не высыпаюсь я в последнее время… Пойду-ка, пожалуй, хоть сегодня пораньше лягу. Так что, бай-бай! До завтра. Р.S. Саша-солдат однако с кичи пока так и не вернулся. Значит, все-таки пятнадцать суток ему дали. Демоны. Теперь до воскресенья ждать придется. По нашим расчетам он в воскресенье вернуться должен. А там, хуй его знает.

(Обычная тюремная присказка.) Подождем, в общем, до воскресенья.

Чего-чего, а времени тут навалом. Р.Р.S. Ларек должны сделать в четверг. Это еще одна новость. Адвокат сегодня сказал. Быстрей бы уж! А то совсем уже пиздец. Вилы! Скоро, блядь, и чай с кофе кончатся.

18 июня, среда

Суматошный какой-то день. С утра отдал старшему смены свою жалобу. Тот взял ее и стал зачем-то внимательно читать. Жалоба, между прочим, довольно длинная. Прочитал, так ничего и не сказал, и молча вышел из камеры. Дверь захлопнулась. - А зачем он читает? Не ему же жалоба, а начальнику? - удивленно поинтересовался я у Коли с

Юрой. - Ну дурак, еб твою мать! - раздраженно ответил мне Юра, снова заваливаясь спать. - Больной. Часов в одиннадцать дверь камеры вдруг неожиданно открывается. В дверях охранники. 'Все выходят из камеры!